111
Вишняк. Всероссийское УС, с 373-374.
112
Минор. Один день УС, с. 128.
113
Всероссийское УС, с. 17.
114
Правда, 7 января 1918, № 5.
115
Огановский. Дневник члена УС, с. 15.
116
НЖ, 6 января 1918, №4.
117
«Одобрив Декларацию [прав трудящихся] и тем самым признав власть Советов и ее декреты, — пишет О. Н. Знаменский, — санкционировав введение основ советской конституции, Учредительное собрание могло считать свои функции исчерпанными» (Знаменский. Всероссийское УС, с. 336). Именно это и предусматривалось первоначальным проектом Декларации: «Учредительное собрание, поддерживая власть Совета народных комиссаров и все декреты и постановления этой власти, считает, что задачи Учредительного собрания выполнены настоящим провозглашением основ социалистического переустройства общества и объявляет себя распущенным» (ДСВ, т. 1, с. 320).
118
Вплоть до момента разгона Учредительного собрания Церетели все не верил, что Собрание разгонят: «С трудом верится, чтобы большевики осмелились разогнать Учредительное собрание — ни народ, ни история этого не простит». (Вишняк. Дань прошлому, с. 348.)
119
Минор. Один день УС, с. 129.
120
Всероссийское УС, с. 36 -37.
121
Вишняк. Дань прошлому, с. 367.
122
Бонч-Бруевич. На боевых постах, t. 249.
123
Анин. Революция 1917 года глазами ее руководителей, с. 466-467. С Лениным согласились не сразу. Часть депутатов стала собираться обратно в зал. Ленин указал тогда, что большевистская «резолюция об уходе, сопровождаемая уходом всех» большевиков, «так подействует на держащих караул солдат и матросов, что они тут же перестреляют всех оставшихся эсеров и меньшевиков». После второй «энергичной речи Ленина его предложение было принято, фракция большевиков в зал так и не вернулась» (там же).
124
Всероссийское УЧ, с. 89-90.
125
Минор. Один день УС, с. 131.
126
По воспоминаниям Раскольникова, заседание Совнаркома провели сразу же после вынесения во фракции большевиков решения об уходе с заседаний Учредительного собрания. (Раскольников. Рассказы мичмана Ильина, с. 18.)
127
Дыбенко. Мятежники, с. ПО.
128
Ленин. ПСС, т. 35, с, 477-478, примечания.
129
Дыбенко. Мятежники, с. ПО.
130
Постановлением о государственном строе Россия объявлялась республикой. (Всероссийское УС, с. 113.) Вишняк почему-то считает, что это постановление, являвшееся «результатом долгих и больших трудов [...] выдержало испытание временем» (Вишняк. Дань прошлому, с. 345). Автор завершал свои мемуары в 1946 году!
131
Дыбенко. Мятежники, с. ПО.
132
Всероссийское УС, с. ПО.
133
Мстиславский. Пять дней, с. 158. — Обширный проект «Основного закона о земле» не оглашался. Из проекта постановления «О государственном устройстве России» были выброшены пункт о лишении «царствующего дома Романовых» права на престол, и об уничтожении «монархического образа правления», а также пункт четвертый, гласивший: «Отныне и впредь до установления основных законов Российской демократической Федеративной республики вся полнота государственной власти принадлежит Учредительному собранию и отправляется его именем». Щит. по кн. Знаменский. Всероссийское УС, с. 345.)
134
«Партия наша пропала», — проронил эсер Н. П. Огановский. (Огановский. Дневник члена УС, с. 161.) А меньшевики недоумевали. «Почему они испугались матроса Железнякова, почему не поставили его перед необходимостью насильственного разгона, арестов, расстрела высокого собрания? — спрашивал
Н. А. Рожков. — Политически это был бы серьезный шаг. Надо было объявить заседание непрерывным и бороться с мужеством отчаянья» (Рожков. Ход революции, с. 42). Однако бороться значило проливать кровь. Чернов указывал позже, что «в свои стены призывал Учредительное собрание огромный Семянни-ковский завод, обещая защитить народных избранников [...]. Но вблизи него по Неве уже располагались мелкие военные суда из Кронштадта, и депутатов отталкивала мысль — дать большевикам предлог для грандиозного массового пролития крови рабочих, причем этою дорогою ценою было мало шансов купить победу» (АИГН, 382/5. Чернов. Воспоминания об А. Гоце, с. 6-7; АИГН, 10/3. Комментарии Чернова, с. 88-89).
135
Историк-марксист, 1929, № 10, с. 56. В воспоминаниях левого эсера Штейнберга сцена разгона Учредительного собрания просто отсутствует. Штейнберг пишет: «Было около 4 часов утра 6 января, когда Чернов объявил заседание официально закрытым и заявил, что Собрание соберется снова на следующий день. Депутаты покинули Таврический дворец [...]. Попыток разогнать их силой советская власть не предпринимала» (Steinberg. In Workshop of the Revolution, p. 55).
Есть основания полагать, что в вышедшее в СССР издание стенограммы Учредительного собрания были внесены изменения. Это следует из предисловия к стенограмме: «В 1918 г. был издан отчет заседания Учредительного собрания. На обложке этого издания напечатано, что он издан «по распоряжению председателя Учредительного собрания». (Петроград, типография, аренд, акц. о-вом «Дом печати», 1918 г.) Сравнение этого печатного отчета с архивным дает основание предполагать, что оба они в основе имеют одну и ту же стенографическую запись, которая при издании подверглась некоторой стилистической и значительной авторской правке, вносящей иногда и исправления принципиального характера, причем конец этого печатного стенографического отчета подвергся значительным изменениям, совершенно иначе рисующим общую картину окончания заседания Учредительного собрания. В настоящем издании в основу публикации стенографического отчета положен сохранившийся неполный стенографический отчет заседания, с собственноручной надписью «М. Урицкий». (Всероссийское УС, с. XXVII.)
