Я обнаружила, что действительно не умерла. Каждый мой нерв был отчаянно напряжен и готов пульсировать от боли. Итак, слова Лесли подтверждаются. Пистолет, существование которого Брэндан отрицал, был реальным и находился где-то рядом. Целых два года он лежал спрятанный, в то время как ребенок напрасно тратил свои усилия, бесплодно сражаясь против неверия взрослых и их жестокого старания все скрыть.

Джереми посмотрел на меня очень странно и сказал:

— Вы очень побледнели, мисс Меган. Вам плохо?

Я собрала все силы, чтобы задать вопрос, и очень удивилась, что мой голос не сорвался от напряжения.

— Как же ты узнала, где пистолет? — обратилась я к Селине. Она рассеяно двинула шашку пальчиком по доске и ответила:

— Однажды я подсматривала за мамой, когда она не знала этого. Я подглядывала через щель между портьерами будуара. И видела, как она вынула его и держала в руках. Она как будто не знала, что с ним делать. Сначала она положила его в ящик туалетного столика, а потом передумала и спрятала его там, где он лежал с самого начала.

— Что же это за место? — спросила я. — Где оно находится? Ответил за нее Джереми:

— Это в большом медном подсвечнике, который всегда стоит у камина в комнате у мамы.

— Дай мне рассказать! — запротестовала Селина. — Это мой секрет. Мисс Меган, верхняя часть подсвечника откручивается, а в основании есть место, где можно прятать.

— У пистолета, который я принес наверх, была ручка, украшенная вставкой из слоновой кости, — сообщил Джереми. — И это не тот, который нашли.

Совершенно ошеломленная, я качала головой из стороны в сторону. Не от неверия, а от душевной боли и полного смятения.

— Джереми, покажи это мисс Меган? — попросила Селина. — Ты сказал, что кто-то отнес подсвечник в комнату папы, не так ли? Вот и покажи его ей.

— Там его уже нет, — возразил Джереми. — Мисс Меган, после того как Селина рассказала мне об этом сегодня днем, я пошел в комнату папы, чтобы проверить. Я не заметил, что задвижка на двери будуара отодвинута. Пока я был там, дверь начала открываться, а я не хотел, чтобы меня поймали в той комнате. Я лег на живот и спрятался под кровать. Кто-то очень тихо прошел через всю комнату к бюро. Я слышал, как шаги остановились там, потом снова направились к двери. Я выглянул из-под кровати. Света из будуара было достаточно, чтобы я смог увидеть. Это была мисс Гарт, и она несла тот самый подсвечник. Поэтому, я думаю, он сейчас снова в комнате у мамы. И я не могу показать его вам. Но мы должны сделать что-то с этим пистолетом, не так ли, мисс Меган? Мы должны заставить маму сказать правду.

— Да, мы должны сделать что-нибудь. Слова давались мне с большим трудом.

— Но послушай, Джереми, нельзя торопиться. Мы должны… мы должны найти наилучший способ добиться этого. Он кивнул с мрачным видом.

— Теперь кто-нибудь еще будет в опасности, — сказал он. — Нам нужно подумать об этом.

Он отодвинул доску с шашками, подошел к окну детской и выглянул из него. Я с печалью наблюдала за ним, и он напомнил мне его дядю, когда тот стоял у окна и всматривался в заснеженный простор площади Вашингтона, мечтая о свободе и дальних странах. Я ничем не могла утешить Джереми. Во мне все разрастался страх. И глубокое отчаяние.

К концу дня поднялся ветер, темный, холодный ветер, который превращал площадь в площадку для своих игр. Ставни гремели, и у каждой оконной щели, которую смог отыскать ветер, раздавался его жалобный плач. Лестница под овальным сводом служила гигантской воронкой, засасывающей поток холодного воздуха.

Ужинали мы рано — только дети и я. Гарт не присоединилась к нам и сидела взаперти в своей комнате, а Лесли — в своей. Сегодня, как я поняла, впервые миссис Рейд отказалась от услуг своей гувернантки, сообщив через Кейт, что желает отдохнуть и побыть одной. Я даже не осмеливалась предположить, какие темные планы замышляет сейчас Лесли Рейд.

Хотя дети не могли знать истинных причин, предчувствие чего-то плохого, ожидание надвигающегося несчастья было заметно и на них. Седина была менее оживлена, чем обычно, а Джереми вел себя настороженно спокойно и как будто ожидал чего-то. Время от времени я ловила на себе его взгляд, и знала, чего он ожидает от меня. Но я все еще не могла решить, что надо предпринять, чтобы выяснить все обстоятельства, связанные с пистолетом. Не один раз в этот день я вспоминала об Эндрю, желая, чтобы он был здесь, в доме. Я готова была рассказать ему все. Эндрю был справедлив, и он, наверное, будет знать, как использовать все наши сведения о существовании второго пистолета и о месте, где его прячут. И он поможет мне поступить так, как будет правильно.

Покинул ли Брэндан этот дом? Я хотела знать и все время прислушивалась, не услышу ли его шаги или скрип двери. Когда я смогу увидеть его снова? Я пыталась свыкнуться с мыслью о его возможной вине, но мое сердце отрицало ее и никак не хотело верить этому.

Когда я спускалась по лестнице с третьего этажа на второй, то вдруг увидела, что Эндрю, оказывается, вовсе не покидал дом после полудня. Лесли, вероятно, решила встать после своего драматического приезда домой и позировать ему для портрета. Эндрю шел передо мной к двери в ее комнату и в руке он нес свои кисти.

Увидев его, я поспешила вслед на ним, намереваясь попросить его уделить мне время для разговора. Но когда я достигла конца лестничного пролета, он уже зашел в комнату Лесли. Тогда я решила поговорить с ним попозже, когда закончится сеанс позирования. Проходя по холлу к лестнице, ведущей на нижний этаж, я встретила Кейт с подносом в руках, на котором она несла ужин.

— Для мисс Лесли, — сказала она, когда я проходила мимо нее вниз по лестнице.

Но не успела я еще подойти к входной двери, как звук подноса, выроненного Кейт, разнесся по всему дому. От неожиданности я замерла у начала лестницы, а надо мной, заглушая шум ветра снаружи, раздался пронзительный вопль, и вслед за ним — причитания и крики ужаса, от которых кровь застыла у меня в жилах.

Я повернулась и бросилась вверх по лестнице.

Причитания прекратились, но теперь послышались ужасные женские рыдания, в которых звучали отчаяние и испуг.

Стоя на коленях у комнаты Лесли, рыдала Кейт. Рядом с ней валялись перевернутый поднос, осколки китайского фарфора, раскиданные и разлитые по полу остатки ужина. Кейт рыдала, закрыв лицо фартуком, раскачиваясь взад и вперед.

Я довольно сильно потрясла ее за плечо.

— В чем дело? Что случилось?

Она подняла заплаканное, перепуганное лицо.

— Я несла поднос к мисс Лесли, как мне велела мисс Гарт. И… и…

Она умолкла, не в силах говорить, с таким ужасом в глазах, что я не стала ждать конца фразы. Я устремилась к двери, чтобы самой узнать, что же случилось. Но Кейт мгновенно протянула руку и поймала меня за юбку, удержав от этого шага.

— Нет, мисс! Не входите! Я видела… Да поможет мне Бог! Мне это будет сниться каждую ночь. Он еще там, мисс. Может, он сошел с ума? И нам лучше убежать, пока он не убил нас всех?

Она вскочила, но я схватила ее за руку и не дала убежать.

— Не глупи, — сказала я ей. — Я видела, как мистер Бич вошел в комнату миссис Рейд буквально минуту тому назад. Подожди немного, подожди!

Как четко отпечаталась каждая деталь этой сцены, и я буду помнить ее всю жизнь! Длинный холл, теряющий очертания в сумраке слабой газовой лампы, был почти таким же, каким я увидела его во время моего первого визита в этот дом: узор бумажных обоев — клубника, бесконечное количество раз повторенная на кремовом фоне. Завывания ветра и стук ставен. Запах пыли в холодном, не обогреваемом холле.

Я услышала шаги Эндрю еще до того, как он подошел к двери из комнаты Лесли. И звук его шагов подсказал мне, что случилось что-то ужасное. Кейт тоже услышала шаги. Она вскрикнула и вцепилась в меня, когда в дверях появился Эндрю, бледный и потрясенный, в состоянии шока.