Фуллер втащил в дом огромную рождественскую елку и поставил ее в большой гостиной, а нам предстояло ее нарядить. Появление елки уже само по себе было волнующим событием. Она дарила нам кусочек живого леса в этом мертвенно-коричневом зимнем мире, и аромат хвойных иголок примешивался к рождественским запахам.
И все же, несмотря на обычные приготовления и несколько взволнованную суматоху наверху и внизу, я не могла и сравнить атмосферу в доме Рейдов с теми Рождественскими праздниками, которые запомнила с детства. Рождественские дни для меня всегда были овеяны душевным теплом и любовью. Это было празднование особого и удивительного Дня Рождения, и об этом мы никогда не забывали, даже в радостном предвкушении подарков, которые дарили сами и получали от других.
Хозяйка дома заставила себя подняться с постели, начала череду визитов и приглашений и даже принялась строить планы. Я была уверена, что Гарт не одобряет ее намерений и боится, как бы эти усилия окончательно не лишили ее сил, но Лесли, казалось, с головой ушла в бесконечные разъезды, хотя и без особого чувства радости.
Брэндан оставался безразличным ко всему, что происходило вокруг него. Он делал только то, что требовалось, но держался отстранение и не участвовал в подготовке к празднику. Я мало видела его и, хотя это мне многого стоило, придерживалась только единственной цели: заниматься Джереми, играть и работать вместе с ним, дарить ему мою дружбу. «Этого вполне достаточно, — сказала я себе, — чтобы занять мои мысли и время, а также большую часть моего сердцам.
Между Джереми, Селиной и мной в предрождественские дни велась серьезная игра в секреты. Возможно, я вдохновляла и подстрекала эти преувеличенные предосторожности потому, что на самом деле я остро ощущала внутреннюю пустоту предпраздничной суматохи в доме Рейдов. Поэтому мы сновали из комнаты в комнату, и каждый старался укрыться от того, кто получит подарок, который в данный момент готовился и заворачивался. И это немного помогало. Независимо от бледного света газовых ламп и мрачной темноты холлов, дом казался ожившим, отражая предпраздничное волнение, создаваемое детьми.
За два дня до Рождества Джереми вошел ко мне в комнату и сказал, что Селина подсматривает за другими. Он поймал ее за этим занятием уже дважды. У нее совсем нет понятия чести, когда дело касается секретов других людей, и с этим что-то надо делать.
— Она и в вашу комнату сунула нос, — предупредил он меня. — Я видел, как она выходила из нее вчера, когда вы были внизу. Давайте проведем ее, мисс Меган. Давайте спрячем наши подарки там, куда она не пойдет.
Меня это больше развлекало, чем беспокоило, и я, конечно, не ожидала ничего такого, чего можно было опасаться.
— И где же находится это место, ты полагаешь? — спросила я. Джереми протянул руку и что-то положил мне на ладонь. Я ощутила холодное прикосновение металла и поняла, что он намеревался сделать. Первым моим желанием было отвергнуть идею спрятать наши подарки в комнате его отца. Но все же имелся и довод, чтобы не отказываться от этого немедленно.
Если бы я могла действовать, как мне хотелось, то я давно бы уже открыла комнату, убрала оттуда все, обставила ее заново, придав ей такой вид, который бы не имел ничего общего с прошлым. Такая, как сейчас, запертая и таинственная, с запретом говорить и стремлением избежать даже упоминания о ней, она явно представляла собой нездоровую привлекательность для Джереми. Молчание и то, как другие отводили глаза при упоминании о комнате, только усиливали ужас, который еще не прошел и который так больно ранил Джереми. Даже если мальчик не посещал эту комнату один, а сейчас так и было, тайна запертой комнаты все же привлекала его внимание, а этого я и не хотела допустить. Я быстро приняла решение.
— Почему бы и нет? — сказала я. — Неси сюда твои сверточки и положи их вместе с моими. Когда никого рядом не будет, мы воспользуемся этим и спрячем их там, где Седина не будет их искать.
Джереми, казалось, был доволен, но не очень возбужден по этому поводу, и я поздравила себя с тем, что мое решение оказалось правильным. Время от времени в течение дня он притаскивал свои маленькие, но теперь уже многочисленные подарки ко мне в комнату, а Седина не знала, чем он занят. Мы подождали до вечера и, когда она уже была в постели, приступили к осуществлению своего плана. Признаюсь, что к этому времени я чувствовала себя немного неспокойно. Наша конспирация казалась уже не такой оправданной, как мне представлялось раньше.
Джереми не пошел спать в свое обычное время и проскользнул ко мне в комнату, готовясь отнести подарки вниз. Именно тогда я предложила изменить наши планы:
— Почему бы нам не оставить твои сверточки вместе с моими здесь, Джереми? Седина больше не заглянет сюда. А завтра уже Сочельник, и вечером мы сможем положить их под елку. Мальчик укоризненно покачал головой.
— Вы же обещали мне, мисс Меган. Селина точно будет завтра утром всюду совать свой нос.
Было очень соблазнительно выпытать у него, какая истинная причина скрывалась за этой настойчивостью, но я не смела. Если я сейчас не выполню условия нашего соглашения, он может исключить меня из сообщников и больше не будет доверять мне. Конечно, ничего особенного не произойдет, если я пойду с ним в комнату его отца. Мы спрячем там свои подарки и тут же выйдем обратно. План казался очень простым и неопасным, и я старалась отбросить свои предчувствия.
— Теперь пора, — настаивал Джереми. — Ну пойдемте же, мисс Меган. Мама и дядя Брэндан обедают, и все слуги внизу. У мисс Гарт болит голова, и она отправилась в постель. Селина спит.
Я освободила корзинку для шитья и позволила Джереми положить в нее свои подарки. Затем, держа в руках несколько своих свертков покрупнее, я стала спускаться вниз, а Джереми шел рядом. Мы двигались очень тихо, иногда переглядываясь, как настоящие заговорщики. Мы не смогли захватить с собой сразу все подарки, и Джереми, казалось, был этому рад.
— Нас не должны поймать, — шептал он мне и преувеличенно осторожно оглядывался и смотрел за перила лестницы.
В одном смысле его поведение успокаивало меня. За всю жизнь у него было так мало мгновений нормального детского волнения, тогда как большинство детей играют до бесконечности, не задумываясь. Сегодня, как я начала понимать, мы не только прятали подарки от маленькой любопытной девочки. Мы играли в пиратов и бандитов. Мы были будто разбойники или грабители на дороге. Мы спрячем свои награбленные сокровища от зубов закона, но если только нас поймают в наших отчаянных делах, то, наверное, повесят на рее или на ближайшем дереве.
Ужас того, что когда-то произошло в комнате Дуайта, не имел ничего общего с нашей сегодняшней проделкой, и я не очень боялась за Джереми. Не так, как раньше.
Когда мы добрались до комнаты, он открыл дверь своим ключом и торопливо подтолкнул меня в комнату. Неожиданно я оказалась там в полной темноте, с руками, занятыми свертками. Содержимое корзинки Джереми высыпал на ковер у моих ног. И прежде чем я смогла произнести хотя бы слово протеста, он захлопнул за собой дверь и, оставив меня в мрачной темноте этой холодной и таинственной комнаты, убежал наверх, чтобы забрать оставшиеся свертки с подарками.
Мои глаза ничего не видели в темноте, и я споткнулась об один из свертков Джереми, пытаясь ощупью отыскать путь к бюро, на котором, как я знала, стояла свеча.
Неуверенно двигаясь вперед с протянутыми руками, я вдруг засомневалась в правильности выбранного направления. Куда я шла? Куда я повернула, войдя в комнату? Всегда становится как-то не по себе в кромешной тьме, когда вдруг сознаешь, что окружающие предметы непонятно как сдвинулись и стоят не на своих местах.
Я пробиралась ощупью, мое дыхание участилось, и вдруг мое обоняние уловило нечто необычное в застоявшемся воздухе холодной комнаты. Это заставило меня насторожиться. Я затаила дыхание, не решаясь пошевелиться и в то же время погружаясь в аромат фиалок. Обострившееся чутье подсказало мне, что я в комнате не одна. И на самом деле, теперь, когда я прислушивалась с величайшим вниманием, я ощущала другое существо, которое дышало так же тихо, легко и учащенно, как я. Но это другое существо имело то преимущество, что попало в эту комнату еще до меня, и глаза его уже приспособились ко мраку.
