Он оставил дверь открытой, и сквознячок из холла прорезался через теплую духоту детской. Мисс Гарт демонстративно передернула плечами, показывая, что ей холодно, и придвинулась еще ближе к огню: он мог бы и обжечь ее, что было очень вероятно!
— Боже мой, как вы можете дышать в такой атмосфере? — спросил мистер Рейд. Я была почти уверена, что в следующий момент он подойдет к окну и раскроет его настежь, и я бы не возражала против холодного порыва свежего воздуха.
Джереми быстро взглянул на дядю, а затем с полным безразличием снова уставился в книгу.
— Сегодня хороший день для прогулки, — сказал мистер Рейд, не отводя глаз от мальчика. — Не хотел бы ты покататься на коньках в Центральном парке, Джереми?
Седина взвизгнула, услышав такое предложение, и потребовала, чтобы ее тоже взяли, но Джереми не поднял глаз и не ответил. Я сидела молча, ожидая в нерешительности, что из этого выйдет.
— А как насчет льда? — спросила мисс Гарт, готовая, как всегда, выступить против любого плана, который исходил не от нее. — Прошло слишком мало времени, мистер Рейд, чтобы мог образоваться хороший лед.
— Конечно, я проверил это, — раздраженно ответил Брэндан Рейд. — На уличном транспорте вывешены флажки — белые флажки с красным шаром. А это значит, что и на Арсенале вывешен красный шар, и лед уже крепок. Оденьте детей потеплее, мисс Гарт. Мы поедем, как только они будут готовы.
Я знала, что гувернантка с радостью бы отказалась от выполнения приказания, но хозяин дома был не намерен терпеть отказ. Он неожиданно решил устроить прогулку и собирался настоять на своем. Когда я еще раз взглянула на Джереми, то была готова благословить его дядю. В глазах мальчика появился слабый интерес, и он решительно отодвинул непрочитанную книгу. Брэндан, указывая на мальчика пальцем, произнес:
— Ты тоже поспеши!
Джереми встал и охотно вышел вслед за Сединой и мисс Гарт из комнаты.
Когда они ушли, Брэндан Рейд уставился на меня с огоньком вызова в глазах:
— Вы необходимы мне, чтобы помочь с детьми, мисс Меган. Гарт слишком стара для коньков, даже если она когда-либо училась этому. Я полагаю, вы умеете кататься на коньках?
Я почувствовала неожиданную радость и нетерпение, хотя и постаралась, чтобы мой ответ прозвучал степенно:
— Я научилась кататься на коньках, когда была совсем маленькой.
— Тогда быстро одеваться! — приказал он. — Последнее время вы стали бледной. Мы вытащим вас на мороз и заставим ваши щеки разрумяниться.
— Это будет очень хорошо для Джереми, — сказала я. И хотя я старалась не обращать внимания на замечания относительно моей внешности, встав со стула, я неожиданно почувствовала себя почти такой же маленькой, как Селина, и так же восторженно ожидающей этого развлечения. Если я и слышала какой-нибудь предупреждающий шепот в себе, то тут же его остановила и поспешила наверх одеваться.
У меня были коньки, на которых я каталась еще девочкой, и высокие ботинки, к которым их можно было прикрепить. Я надела самое теплое платье и накидку, туго подвязала ленточки шляпки и укрыла горло теплым зеленым шарфом. Затем я спустилась с лестницы, где меня уже поджидали другие участники нашей прогулки.
Они все хорошо оделись для такой морозной погоды. Брэндан Рейд надел вязаный свитер с очень высоким воротом под охотничий жакет из твида. На голове у него была плотная красная трикотажная шапочка. Джереми был в голубой шапочке с белыми полосками и длинной кисточкой, спускающейся до спины. Селина выглядела миниатюрой своей матери, руки ее были спрятаны в маленькую муфточку из меха морского котика.
Мисс Гарт ожидала вместе с детьми, и я заметила, что ее рот неодобрительно сжат. Когда мистер Рейд вышел на улицу посмотреть, подан ли экипаж, дети тут же поспешили за ним, а Селина даже крикнула мне, чтобы я тоже поторопилась. Но прежде чем я успела подчиниться ее требованию, наступил момент, когда мисс Гарт и я остались одни. Гувернантка подняла тяжелые веки и посмотрела мне прямо в глаза.
Никогда не забуду того потрясения, которое я испытала, когда она направила на меня взгляд своих темных глаз. Он выражал неприкрытую злобу. Я знала ее и рассерженной, и осуждающей, и негодующей, но никогда не видела ничего подобного. Тора Гарт не просто не любила меня — она ненавидела. И я поняла, что если только представится возможность, она уничтожит меня. Ни одного слова не было сказано между нами. Она лишь смотрела на меня злобным взглядом. Затем повернулась и пошла вверх по лестнице.
Я сбежала со ступенек и присоединилась ко всем уже в экипаже, потрясенная даже больше, чем решалась признать. Неожиданно перспектива быть оставленной в этом доме только с детьми и Торой Гарт в придачу мне совсем разонравилась.
На этот раз я не посмотрела, наблюдала ли за нами из своего окна Лесли. Если даже и наблюдала, я не желала об этом знать. Я была достаточно обеспокоена и хотела только стряхнуть впечатление от угрозы, которую, казалось, пообещала мне мисс Гарт.
В тот день небо над головой было цвета сырого пепла, но воздух был чистый и морозный. Первый же конный экипаж, который нас обогнал на Пятой авеню, нес на себе флажок, оповещающий об открытии катка, и наше нетерпение росло. Постепенно, оставив дом далеко позади и видя перед собой Брэндана Рейда с его заразительной энергией и хорошим настроением, я начала избавляться от мрачных предчувствий. Я стала погружаться в состояние радостного возбуждения, которое еще раньше охватило меня из-за этой неожиданной поездки и уже не покидало.
Даже Джереми начал радоваться. Его дядя старался сделать все, чтобы загладить неприятное впечатление от спектакля, и я была уверена, что мне предстоит работать с более счастливым мальчиком, когда Рейды отправятся завтра утром в свою поездку.
Конечно, мы не могли бы мечтать о более внимательном и дружелюбном эскорте в тот день. По дороге от дома дядя Брандан занимал детей рассказами о различных зимних историях, которые происходили с ним, когда он был еще мальчиком. И даже из меня он вытянул рассказ о случившемся на одном из праздников в Нью-Джерси, о чем я вспоминала часто и с неизменным удовольствием.
В Центральном парке Брэндан выбрал свой любимый пруд, и мы обнаружили там длинное деревянное здание, построенное, чтобы дать укрытие многочисленным посетителям катка. Внутри были ресторан и прилавки, где можно было взять коньки напрокат, и комната, уставленная скамейками, на которые можно было сесть и надеть коньки. Вокруг двух пузатых раскаленных печек посетители катка отогревали замерзшие пальцы рук и ног.
Пока Джереми и Селина надевали коньки, Брэндан Рейд опустился на колени возле меня, чтобы прикрепить коньки к моим ботинкам. Его прикосновение было удивительно нежным, и я ощутила его явное желание сделать мне приятное, чего никогда не ожидала от него. Вполне вероятно, мой разговор с ним, в котором я высказала ему все, что у меня накопилось, оказался даже более действенным, чем я надеялась. Сегодня это был человек, горевший почти мальчишеским желанием доставить нам всем удовольствие.
Каток только недавно открыли, и его сверкающая поверхность была ровной и гладкой от берега до берега. Мы все вместе, вчетвером, проковыляли по дорожке из деревянных досок, проложенных прямо к пруду, и для начала мистер Рейд прокатился вместе с нами — Селиной, Джереми и мной, державшимися за руки. Но усилия Селины были слабы и требовали постоянной и терпеливой помощи, а у Брэндана явно не хватало терпения, и вскоре мы разделились на пары. Джереми, которого когда-то учил кататься его отец и который обладал достаточным умением, пожелал взять Селину в свои руки и повел ее, приноравливаясь к ее возможностям. А я не успела опомниться как Брэндан Рейд утянул меня подальше от укрытия, где толпа была очень плотной, и вот мы, с перекрещенными руками, хорошим размеренным шагом уже мчимся к дальнему концу пруда, скользя так плавно, как будто составляем одно целое.
В эти мгновения я чувствовала себя совершенно счастливой. Я не смотрела ни назад, ни вперед и скользила, полностью отдав себя в его уверенные руки и позволив ему направлять меня, куда он только пожелает. Этот день, пусть один-единственный, я буду существовать в мире снега и льда, вдали от всех проблем, наполнявших мою жизнь. По крайней мере, я так мечтала.
