Нам кажется, что Иисус говорит довольно понятные слова, однако ученики не могли или не желали им верить. Снова вспомним о беседе по дороге в Эммаус — мы здесь видим, что ученики потрясены и обескуражены смертью Иисуса: «А мы надеялись было, что Он есть Тот, Который должен избавить Израиля» (Лк 24:21). Конечно, после нескольких явлений воскресшего Иисуса ученикам они увидели — и в физическом, и в духовном смысле — своего Господа по–новому, и Деяния рассказывают нам о том, как сильно они изменились в результате. Так что в итоге ученики уверовали, в этом нет никаких сомнений, однако во время служения Иисуса они мало верили и мало чего понимали. Все свидетельствует о том, что ближайшие последователи Иисуса не понимали истинного смысла мессианских пророчеств или значения жертвоприношений. Как видно из Нового Завета, даже Иоанн Креститель, вероятно, на самом деле не понимал полного значения своих слов об Иисусе: «Вот Агнец Божий, Который берет на Себя грех мира» (Ин 1:29, 36). Позднее томящийся в заключении Креститель обуреваем сомнениями, о чем свидетельствует его отчаянный вопрос к Иисусу: «Ты ли Тот, Который должен придти, или ожидать нам другого?» (Мф 11:3).

На этот мучительный вопрос Иоанна должен себе ответить каждый христианин, причем не просто на поверхностном уровне. Иисус считал себя Мессией, но с этим не согласились иудеи и этого не понимали его ученики во время его земного служения. Можем ли мы, гораздо позже принявшие христианскую традицию, с легкостью и почти не задумываясь называть его Мессией? Или же нам тоже следует, подобно нашим предшественникам, пережить мучительный поиск, чтобы по–настоящему усвоить христианскую весть?

На основании моего опыта я могу сказать, что некоторые мучения по поводу мессианских претензий Иисуса могут стать для нас подлинным благословением. Я уже не говорю о том, что они помогают разрешить многие вопросы интерпретации, связанные с этим поиском. Я хочу рассказать вам о моем собственном пути поиска, чтобы вы могли яснее понять природу лучшей ветхозаветной истории.

Я рос среди консервативных христиан и потому постоянно впитывал традиционные христианские представления. Думаю, любой человек, который активно участвовал в жизни консервативной христианской общины, представляет себе, как там подаются мессианские пророчества. Я не стану ссылаться на конкретные источники, но просто передам общее впечатление, которое я усвоил с юных лет. Во–первых, я узнал, что существуют сотни удивительных пророчеств, которые указывают на истинного Мессию — Иисуса из Назарета. Мне говорили, что совершенно невозможно себе представить кого–либо еще, кто бы соответствовал этим пророчествам так же точно, как Иисус. Во–вторых, иудеи имели все необходимое, чтобы признать Иисуса. О нем настолько ясно говорили пророчества, что у иудеев просто не остается оправданий, кроме того, и система жертвоприношений однозначно указывала им на обещанного Спасителя Израиля, но они все равно отвергли Иисуса.

Такая картина незаметно подталкивала меня к выводу, что иудеи I века страдали удивительным упрямством и жестокосердием, а ученики Иисуса были слепцами, если не глупцами. Но еще опаснее была другая сторона этих размышлений: мои подозрения относительно иудеев и первых учеников заставляли думать, что «мы, христиане», не страдаем упрямством, потому что ясно понимаем пророчества, и явно намного разумнее учеников Иисуса. Простите меня за столь откровенную картинку. Может быть, я несколько перегнул палку, но я полагаю, что нечто подобное испытывают многие люди, выросшие в традиционной христианской среде.

Когда я впервые занялся серьезным исследованием вопроса о мессианстве, я почувствовал настоящую растерянность, потому что некоторые «пророчества», на которые ссылается Новый Завет, показались мне не слишком убедительными. И тогда меня стала преследовать одна черная мысль: «Если христианская вера основана на этом, то она стоит на шатких основаниях». Некоторые «доказательства» мессианства Иисуса кажутся весьма убедительными новозаветным авторам, но, сказать честно, не слишком сильно убеждают меня. Как это может быть? Неужели христианство построено на фундаменте из дерева, сена и соломы? В то время меня радовала христианская жизнь, а потому такие сомнения не могли бы привести к полному краху моей веры, тем не менее меня сильно мучило, что эта прекрасная жизнь, быть может, подобна дому на зыбком песке, а не на камне. Я думал о многовековой христианской традиции и о достойных христианах, многих из которых я знал лично, но одновременно и о тех людях, которые отвергли христианство и выбрали скептицизм или даже атеизм. Все эти мысли постоянно вертелись в моей голове.

Прежде чем мы рассмотрим решение этих вопросов, которое было для меня столь важным, я хотел бы привести примеры конкретных проблем, которые питали мои сомнения. Ради удобства возьмем несколько «пророчеств» из Евангелия от Иоанна, где во всех случаях евангелист ссылается на Пс 68.

1. «Ревность по доме Твоем снедает меня» (Ин 2:17). Эту фразу «вспомнили» ученики, увидев, как Иисус изгоняет торговцев из Храма. Эти слова мы найдем в Пс 68:10.

2. «Возненавидели Меня напрасно» (Ин 15:25). Иисус использует эти слова из Пс 68:5, говоря о себе и о ненависти мира сего к Нему и Его Отцу. Этой цитате в Евангелии предшествует фраза: «Но да сбудется слово, написанное в законе их». О том, как связано слово «сбудется» со словом «пророчество», мы поговорим в данной главе позже: здесь лежит источник потенциальных проблем.

3. Когда Иисусу дают уксус, евангелист комментирует это фразой «да сбудется Писание» (Ин 19:28). Данное замечание автора Евангелия вероятнее всего указывает на Пс 68:22. В отличие от двух других примеров, здесь нет прямой цитаты из Ветхого Завета, тем не менее косвенная ссылка на псалом здесь звучит достаточно очевидно.

Теперь, если вы хотите понять те трудности, с которыми я столкнулся, возьмите Пс 68, прочтите его целиком и посмотрите, как там звучат эти цитаты и аллюзии. Стоит заметить, что три примера ссылок на Ветхий Завет относятся к трем разным категориям: в первом случае ссылка пришла на ум ученикам, во втором на Писание ссылается сам Иисус, в третьем — это комментарий евангелиста. Подобные примеры мы можем найти почти в каждой главе Нового Завета, хотя именно евангелия и Деяния нас должны интересовать более всего, если мы размышляем над «исполнением» пророчеств.

Читая Пс 68, зададимся вопросом, как бы его понял древний читатель или слушатель в ветхозаветном контексте. Стал бы он думать, что здесь содержатся «пророчества» о миссии Иисуса? Честно говоря, не могу себе вообразить, чтобы он пришел к такому выводу. Это просто плач какого–то человека, имя которого не упоминается, хотя в заголовке говорится, что это «Псалом Давида». Это может означать, что Давид был автором псалма (традиционное понимание), но оригинальное еврейское выражение может иметь и другой смысл: псалом Давиду, для Давида, о Давиде, в честь Давида. Многие ученые сомневаются в авторстве Давида в прямом смысле, но полагают, что слова псалма вложены в уста кого–то из израильских царей из династии Давида.

В ходе нашего обсуждения для простоты примем ту версию, согласно которой этот псалом написал сам Давид. Нашел бы ветхозаветный читатель здесь слова о Мессии? Разумеется, авторы Нового Завета именно так понимают этот текст, о чем мы вскоре поговорим. Но для ветхозаветного читателя псалма эта тема не столь очевидна. Во–первых, автор псалма явно считает себя грешником: «Боже! Ты знаешь безумие мое, и грехи мои не сокрыты от Тебя» (Пс 68:6). Новый Завет утверждает, что Иисус полностью свободен от греха (см. Евр 4:15), так что здесь мы видим радикальное расхождение между ветхозаветным отрывком и его новозаветным осуществлением, по меньшей мере, нам так должно показаться с первого взгляда.

Если мы будем читать Пс 68, думая о жизни Иисуса, мы увидим еще более поразительное несоответствие, касающееся отношения к врагам. Христиане призваны осуществлять в своей жизни тот идеал, который Иисус показал им на кресте, когда он молился: «Отче! прости им, ибо не знают, что делают» (Лк 23:34). И христианин должен мучиться, читая Пс 68:23–29. Трудно себе представить, чтобы наш Господь произносил столь мстительные и ядовитые слова. Мы поговорим о жестоких словах в следующей главе. А пока нам достаточно понять, что между переживаниями псалмопевца и жизнью нашего Господа лежит огромная пропасть. Когда псалмопевцу предлагают выпить уксус (Пс 68:22), он начинает проклинать своих врагов; когда уксус поднесли Иисусу, он начал молиться за своих истязателей.