-- В связи с тем, что занять вас в научной сфере нереально в силу крайне низкого по нашим меркам уровня образования, а неквалифицированный труд полностью механизирован, остается фактически две основные перспективы.

-- Какие же?

-- Армия и садоводство.

-- Что? — Опешила я.

-- Армия и садоводство, — невозмутимо ответил Викентрий. — Первое направление сейчас особенно актуально в связи с обострением отношений между Текландтом и Илминром в последние дни.

-- Но… вы же сами говорили, что весь неквалифицированный труд механизирован.

-- А с чего вы взяли, что военное дело, к примеру, относится к разряду неквалифицированной деятельности?

-- Но… я же девушка…

-- Наша армия на семьдесят процентов состоит из женщин.

-- О-о-о…

-- Думаю, после не очень длительного периода подготовки вы вполне можете влиться в один из, скажем, разведывательных отрядов. Транслитом вы владеете в совершенстве, кое-какие знания о Веселес у вас тоже есть, так что…

-- Почему в Текландте в армии служат девушки? Я не вижу в этом логики.

-- Вот именно, — Викентрий слегка развел руками. — Наука требует аналитический, мужской ум. Хотя иногда юноши, чтобы не получать научную степень, сами уходят служить. Но это не такое уж и частое явление.

Замечательно! Идти в армию, только чтобы не получать высшее образование. Знал бы Викентрий, что у нас все как раз наоборот…

-- А что насчет садоводства? — С надеждой спросила я. — В чем заключается вторая перспектива?

-- О, все очень просто. В центре каждого Города есть небольшой сад с настоящими деревьями, выросшими в естественных условиях, без какого-либо биохимического воздействия. К каким только ухищрениям не прибегают, чтобы их сохранить, не нарушив при этом их естественной генетической структуры. И к уходу за ними допускаются только люди, никаких машин.

Ну, это уже гораздо лучше, чем армейская служба.

-- Желающих устроиться на такую работу было бы очень много, если бы за повреждение деревьев, даже надлом веточки, не грозила смертная казнь.

Я едва успела захлопнуть рот, чуть не дав согласие на посвящение в садовники.

-- Вам нехорошо, Анна?

-- Нет, нет, все в порядке… А разве нет никакой возможности вернуть нас с Артемом обратно, в наш мир?

-- Возможность есть. Но возвращаться обратно я вам не советую.

-- Почему?

Викентрий с серьезным видом посмотрел мне в глаза и слегка опустил голову.

-- Потому что через несколько нермт по времени Текландта от звездной системы, в состав которой входит ваша Земля, не останется ничего, кроме раскаленных осколков и пыли. В ту сторону направляется сразу несколько крупных астероидов. Они уничтожат все живое и неживое в Солнечной системе.

-- Но вы же можете это предотвратить?

-- Да, можем.

-- Значит, вы сделаете это?

-- Нет.

-- Но почему? — Я почти сорвалась на крик.

-- Потому что Текландт не занимается спасением миров. Борьба с несправедливостью и спасение умирающих — не наша прерогатива.

-- Но…

-- Послушайте, Анна. Гибель миров — это такое же закономерное явление, как смерть лирена. В эти процессы лучше не вмешиваться. Мы можем убрать угрозу удара астероида, но через какое-то время ваш мир погибнет уже по другой причине. Это неизбежно.

-- Откуда вы это знаете?

-- Веселес существует и функционирует по своим незыблемым законам. Если миру суждено погибнуть, это произойдет в любом случае. Текландт уже пытался однажды спасти один мир, соседний с нашим. Это было очень давно, но технически мы могли уже себе позволить подобное вмешательство.

-- И что из этого вышло?

-- Вам знакома такая картина: эпидемия неизвестного происхождения, скашивающая людей, словно траву. Болезнь, вызывающая у лирен приступы безумия, заканчивающиеся жестоким убийством себе подобных и суицидом в заключение представления? Сознание… Артема открыло нам, что в вашем мире множество так называемых фильмов про ходячих мертвецов. Страшно? То, что погубило тот мир, еще страшнее, так как лирены не являлись трупами. Представьте, что чувствовали новоиспеченные "спасители", когда всего за несколько нермт лирены в "спасенном" мире истребили друг друга, да еще с невиданной жестокостью. Каково видеть гибель миллиардов, бьющихся в мучительной агонии? Текландт не хочет повторения подобного кошмара. Мы учимся на своих ошибках, Анна. Поверьте, нам безумно жаль ваших соотечественников, но пусть лучше они умрут быстро.

Я бессильно уронила голову на руки.

-- Почему все так?

-- Не отчаивайтесь, — Викентрий поднялся с кресла. — Расценивайте ситуацию как подарок судьбы.

Я нервно вздрогнула и вопросительно посмотрела на дипломата.

-- Подарок Судьбы?

-- Именно, — мужчина сделал жест, приглашающий следовать за ним. — Представляете, из вашего мира только вы и ваш друг избежали неминуемой гибели. Это очень символично.

-- Да, наверное, — я миновала странные двери и приблизилась к одному из ГВИСТ-коридоров, где находился Артем. — Подарок Судьбы.

-- Я оставлю вас, — Викентрий указал мне дорогу вперед, а сам замер у входа в коридор. — Можете идти, куда захотите. Побродите по Городу. На выходе из РОКа вам дадут кое-какие последние рекомендации. Удачи!

-- Спасибо, — я кивнула и направилась к Артему.

-- Ну что? — Спросил меня друг, оторвавшись от экранов.

-- Скажи-ка мне, Артем, кем ты больше хочешь стать через неделю: солдатом или садовником?

-- Владыка Аурелиус ожидает вас за этой дверью, — тихо произнес Арлет, слегка поклонившись своему спутнику. — Прошу.

-- Я… э-э-э, может, вы ошиблись? Я думал, что приемы осуществляются в Малом…

-- Нет, я не ошибся. Владыка просил принять вас именно в этой комнате, дабы обеспечить максимальную конфиденциальность встречи. А теперь проходите, — с этими словами Арлет развернулся и гордо удалился вниз по мраморной лестнице.

Викентрий неуверенно потоптался на месте. Небольшая площадка, где он стоял, сверкала в свете парящих под потолком стеклянных шаров. Полы, как и ступени широкой, закручивающейся в колоссальных размеров спираль лестницы, были облицованы гладким, отполированным до блеска розовым мрамором. Стены неяркого темно-зеленого цвета наравне с белоснежными резными колоннами подпирали высокий белый потолок, а возле них на расстоянии около двух метров друг от друга стояли изящные глиняные скульптуры молодых юношей и девушек, окруженных, словно ореолом, развевающимися от невидимого ветра тканями. Двустворчатые двери, сделанные из кремового цвета дерева, покрывала рельефная некрупная резьба, своими хитросплетениями напоминающая виноградную лозу, соединяющуюся у арочного завершения в паутинообразный цветок. А за дверью дипломата ждал, возможно, величайший правитель Кальтиринта за всю историю существования этого жуткого мира.

Глубоко вздохнув, мужчина обхватил большую золоченую ручку и плавно потянул ее на себя. Войдя в полутемную комнату, он закрыл за собой дверь и сделал несколько осторожных шагов.

Под ногами стелился мягкий золотистый ковер, покрывающий весь пол вплоть до бледных нежно-голубых стен, частично укрытых драпировками насыщенно-фиолетового цвета. Впереди виднелся большой, каменный, сложенный в форме пасти какого-то чудовища камин, в котором приглушенно потрескивали горящие поленья. Этот огонь был единственным источником света во всей комнате. Окна, если они и были здесь, скрывались за плотными занавесями.

Напротив камина стояли два высоких кресла, обитые темно-фиолетовым бархатом. В одном из них сидел некто, непринужденно опустивший руку с кольцом на одном из пальцев на широкий подлокотник. Между креслами располагался стеклянный низенький столик, на котором мужчина приметил здоровенный бокал с зеленой жидкостью и странной голубой спиралью, плавно покачивающейся в ней.