- Термоядерный реактор. - Кит постучал по самой крупной коробке длинным металлическим инструментом. - Почти в каждом городе Системы можно купить таких десяток за миллион йен. В трубках информационные кабели и провода. Сейчас Тай кое-что проверит…

- Четыре с половиной, - сказал я.

Мне очень хотелось вскочить и походить туда-сюда.

Беззвучно шевеля губами, Кит провел пальцами по трубкам. Под его умелым касанием трубки раскрылись; из них выглянуло переплетение разноцветной проволоки.

- Эта хреновина - настоящий ходячий арсенал, - вдруг произнес Кит. - Кейтс, тебе повезло. У монахов в конечностях дополнительное оружие. - Он опять пошевелил губами, затем кряхтя наклонился вперед и тем же длинным инструментом коснулся маленькой черной точки сбоку. Что-то вспыхнуло, запахло озоном.

- Один есть. Кит знает, что искать. - Еще несколько вспышек. - Мильтон, не подашь Таю вон ту серую коробочку с красной кнопкой?

Мильтон порылась в рюкзаке и бросила коробочку Киту. Тот ловко поймал ее в воздухе, поводил коробкой в животе монаха и кивнул.

- Молчит. По крайней мере с матерью-церковью связаться не может. Тай думает, что слежение тоже отключено.

- Три с половиной… Что значит «думает»?!

- Значит, всегда остается вероятность, что монаха обнаружат каким-то другим способом. Радиационная метка. Сканирование мозговых волн. Маячок со звонком домой через определенные интервалы. Таю нужно несколько часов, чтобы исключить все возможности, понимаете? А у нас три минуты, за которые надо его реанимировать. Времени нет, перехожу к реанимации.

Еще инструменты. Руки Кита двигались так быстро, что слились в одно пятно. Мы не знали точно, как Электрическая церковь сохраняет жизнь монахам. Ну, или их мозгу.

Я вздохнул и потер глаза. В них словно кто-то насыпал песка.

- Свяжи его, Мильтон!

Пока Кит работал, Мильтон скрутила монаху руки и щиколотки толстой проволокой.

- Готовы, господа? - крикнул Кит.

- Мильтон! - крикнул я.

- Ладно, ладно, черт тебя возьми!

Мильтон отползла и достала тяжелое ружье, которое когда-то называли противотанковым. Тоже древнее оружие. Одним выстрелом может превратить киборга в спагетти.

Глубоко вдохнув, Кит что-то отрегулировал. Ничего не произошло. Мы перекидывались взглядами, словно играли в пинг-понг: я посмотрел на Кита, он посмотрел на меня, я - на Мильтон, мы все - на монаха.

И вдруг монах заговорил. Спокойным голосом, прошедшим через цифровой усилитель.

- Я обнаружил, что меня связали и нарушили целостность моего механизма. Будьте добры объяснить, в чем дело.

Мы все подались назад и облегченно выдохнули. Я не сомневался: если бы он мог на нас напасть, то уже напал бы.

- Мы тебя похитили! - прокричал я в ответ, тяжело дыша. Мышцы заныли от напряжения. - А теперь заткнись! Скоро сам все узнаешь!

Несколько секунд мы слышали только гудение ховера. Мне показалось, что киборг меня изучает.

- Прекрасно, - наконец проговорил он ясным голосом, перекрывая шум. - Я подожду. У меня есть время.

Уверяю вас, нет никакой необходимости. Я не причинил бы никому вреда. Для Электрической церкви жизнь во всех проявлениях священна. Мистер Гатц, взываю к вашему благоразумию!

С трудом переводя дух, я помогал Киту распаковывать приборы. Склад - пустая оболочка, иссеченная балками и проводами, - горел в далеком прошлом как минимум раз, а потом часто использовался людьми вроде нас - теми, кто прячется от ССБ.

- Как тебя зовут, монах?

Пыль, которую мы поднимали, была густой и сернистой. Пока мы с Китом соединяли детали и тянули кабеля, Мильтон привязывала монаха к ржавому парикмахерскому креслу с отвалившейся обивкой, которое мы нашли среди мусора. Таннер занималась ховером. Гатц сидел скрестив ноги перед монахом и пристально на него смотрел - вот ведь чудак! И от всех нас клубами поднималась пыль, скопившаяся лет за десять.

Монах повернул ко мне бледное лицо.

- Я брат Кеннет Уэст из братства Гамма Электрической церкви.

Так вот, Уэст, - просипел я, - ты говоришь с моим подчиненным, потому что нашел его по базе данных до того, как мы оборвали твою связь. Не трать время. Он не сможет тебе помочь, даже если захочет. И вряд ли захочет. Монах несколько секунд смотрел на меня.

- Вы здесь главный? Тогда я буду обращаться к вам. Зачем меня похитили? Почему меня ломают? Это вступает в явное противоречие с законами Системы, в частности с эдиктами Объединенного совета номер триста двадцать один и триста двадцать два. Скажите, - продолжал он до неприятного спокойным и ровным голосом, - неужели вы настолько боитесь вечности, что хотите не дать мне ее обрести?

Это благолепие просто бесило. Я понимал, что его так запрограммировали, и все равно было противно.

Мы с Китом вытащили из монаха последнюю черную коробку. Я оставил технаря завинчивать болты, а сам встал перед монахом. Тот смотрел на меня ничего не выражающими темными стеклами, по-птичьи наклонив голову. Поза показалась мне смутно знакомой.

- Если честно, в моем списке ужастиков вечность стоит пятым или шестым пунктом. Между насекомым, которое может заползти мне в ухо, пока я сплю, и монахом, который хочет меня застрелить и вынуть из черепа мой мозг. - Я улыбнулся. - Значит, мне еще есть чего бояться! Мильтон, сними эти дурацкие очки.

- Есть, сэр! - Мильтон насмешливо поклонилась. - Как прикажете, сэр!

Она протянула руку и грубо сорвала очки с лица монаха. Все застыли.

- Вот черт… - проворчала Мильтон.

У монаха не было глаз. В глазницах виднелись маленькие, хрупкие на вид видеокамеры, которые ездили туда-сюда на крошечных моторчиках. Наверняка нанотехнология. Они двигались в пустых и темных глазницах еле заметными рывками. Мне стало тошно.

- Уверяю вас, - вежливо обратился ко мне монах, - у меня прекрасное зрение. Почему вы так недолюбливаете религию? Это путь к лучшей жизни. Вечной жизни, которая приведет к спасению. Я бы очень хотел побеседовать с вами подробнее. Если вам так спокойнее, можете меня не развязывать. Утратившие надежду часто боятся того, чего не в силах постичь.

Я потер глаза.

- Кит, справишься сам? Нужно подобрать кое-какое оборудование, а в этом несчастном Ньюарке, штат Нью-Джерси, население хрен-его-знает-сколько, ничего не найдешь.

- Тай прочно встал на путь греха. К тому же одному работать легче.

- Мильтон, Гатц, за мной!

Мильтон в последний раз проверила, крепко ли привязан монах, и выпрямилась.

- Есть, сэр! Бегу, сэр!

Гатц повернул свою костистую голову ко мне.

- Эйв, если не возражаешь, я бы хотел остаться. Я смерил его взглядом.

- Правда?

- Надо кое в чем разобраться.

- Ладно, - решил я. Поди пойми, что кроется за этим сонным фасадом. Но раз уж у Гатца обнаружилось собственное мнение, пусть его. - Идем, сестрица.

- Кейтс, - сказала Мильтон, - зови нас «девками» и «сестрицами» почаще и скоро станешь евнухом.

Сказала веселым голосом: мол, ничего личного. Я покачал головой, а сам подумал, что с такой жизнью я этого и не замечу.

Мы осторожно вышли из здания и начали пробираться по груде мусора. Многим городам во время Бунтов пришлось несладко. В Ньюарке несколько месяцев продержалось независимое государство, здесь не хотели признавать Объединенный совет и Национальные правительства. Когда эсэсбешники подавили бунт, от города мало что осталось.

Сотовые телефоны запретили, и теперь их почти не найти. Легче наткнуться на наушники с микрофоном, вроде тех, что дал нам Кит, но их надо настраивать на одну частоту. У меня кончилась наличка, а связей в Ньюарке не было - если в этой глуши вообще есть с кем разговаривать. Оставалось одно: искать все, что нам нужно, в мусоре.

Впрочем, Ньюарк - сплошная свалка древней ржавеющей техники.