Лицо, словно материализовавшись из ее полуосознанного кошмара, появилось на экране. И странный огонь замерцал в глубине расширившихся глаз Фосса, когда он увидел вызвавшего его абонента.
— Я все знаю, Фосс, — напряженным голосом, глядя прямо в глаза врага, начала девушка. — Не все о вас лично, конечно, но все о ваших грязных попытках использовать меня. Но и о вас я уже знаю достаточно, чтобы послать сообщение Гордону Чалмерсу и вызвать сюда крейсер. Вот с помощью этого аппаратика (она помахала перед камерой оставленным ей Зоровым аварийным передатчиком с тремя разноцветными кнопками). Тогда вам конец, Фосс. То есть вам конец в любом, я уверена, случае, но могу предложить вам шанс. Сейчас Александр Зоров считает, что я предала его… хотя вы знаете, как все обстояло на самом деле. И мне необходимо записать ваш подробный рассказ об этом. Потом вы ответите на несколько вопросов и уйдете. Я дам вам несколько часов, чтобы покинуть Планету Карнавалов. Сумеете или нет вы это сделать — ваши проблемы. Но несколько часов вы получите, я обещаю вам. Согласны?
Фосс закрыл ладонями лицо, чтобы его не выдал радостно хищный высверк глаз. Раскопавшая так много дурочка даже не подозревала, какой шанс она ему давала…
— Вы не оставляете мне выбора, — глухо произнес он, не открывая лица.
— Встретимся через полчаса возле баобаба в центре острова. Только что объявили об отмене тревоги и ограничений на перемещение по острову. И не вздумайте даже пробовать применить одну из ваших психотронных штучек — я немедленно уничтожу вас.
— Я выполню все ваши требования, — произнес Фосс покорно.
Джоанна выключила видеофон и только тогда перевела дух.
Разговор с Фоссом даже по видео отнял много сил. Как-то будет при встрече воочию?.. Она вышла из кабинки и заторопилась к лифту — ей во что бы то ни стало необходимо попасть к баобабу раньше Фосса, чтобы убедиться, что там нет ни одной живой души.
Зорову грезилось, что он лежит на раскаленном песке, с хрипом вдыхая обжигающий легкие воздух, а сверху на него неотвратимо опускается массивная плита, утыканная миллионами острейших игл. Таинственное «над-я» Зорова по-прежнему отстраненно взирало на происходящее из непредставимого далека, и когда Зоров взмолился о помощи, то услышал голос: «Тебе необходимо пройти через это. Терпи и жди, когда выровняются потенциалы. Тогда кокон лопнет». Он ничего не понял, кроме того, что будет очень больно. Тогда он попытался сконцентрироваться, чтобы боль не застала его врасплох и чтобы он смог встретить ее достойно. Пустые и наивные попытки! Боль настигла его внезапно и ударила всем своим невыносимым весом и непереносимым ужасом, ломая и опрокидывая наспех воздвигнутые барьеры волевых установок. Он попытался закричать, но не смог и этого, захлебнувшись кипящей болью. А иглы проникали все глубже в тело и мозг, им никак нельзя было позволить этого, но силы сопротивления таяли и испарялись, как льдинки под беспощадными лучами экваториального солнца, и иглы вот-вот должны были смять последний рубеж обороны и пронзить сознание до самого дна, уже не встречая противодействия, и проколоть дно, как оболочку детского воздушного шарика, и уйти глубже — в подсознание, высекая сотни запретных видений и чувств, и прошить его навылет, и пробить второе дно, и попасть в нечто, чему нет названия и куда ничто, НИЧТО не должно проникнуть, ибо грядет катастрофа, перед масштабами которой меркнет грандиозность мироздания… Но в момент, когда уже должны были навеки погаснуть сумерки сознания и вечная ночь готовилась поглотить все, помощь пришла. Могучий грозовой аккорд потряс Вселенную, и Сила ГРЯНУЛА. И настолько мощь ее превышала силу, впервые обретенную Зоровым во время экспедиции на Землю, насколько галактика превосходит атом.
По лицу Торна градом катился пот. Он лихорадочно манипулировал ручками, верньерами и кнопками на пульте управления ментаскопом. Творилась какая-то чертовщина — стрелка указателя выходной мощности гарцевала далеко за красной чертой, где ментаскоп из орудия зондирования психики превращался в орудие ее уничтожения, а сознание Зорова продолжало оставаться закрытым. Более того, уже два сканирующих каскада полетели к дьяволу, не выдержав перегрузки (!), и эта участь вот-вот ожидала остальные. Лицо Зорова, еще минутку назад похожее на страшную, искаженную агонией маску, приобрело спокойное и даже величественное выражение. Глазные яблоки под плотно сжатыми веками двигались, будто Зоров переводил взгляд с Торна на Гюнтера, и плоть век отнюдь не мешала ему с удовольствием рассматривать их объятые все нарастающим ужасом физиономии. И когда еще несколько секунд спустя губы Зорова дрогнули и сложились в грозную усмешку, а ресницы взметнулись вверх, обнажая клинком сверкнувший взгляд, Торн не выдержал. Заорав дурным голосом что-то неудобопечатное, он выхватил из наплечной кобуры лазерный пистолет и выстрелил в распростертую на тахте фигуру… И тут произошло нечто уж вовсе из ряда вон выходящее: ярко-оранжевая нить луча, натолкнувшись на невидимую преграду, расплескалась по ней огненной кляксой, и вдруг какая-то сила упруго швырнула эту кляксу назад… Огонь охватил Торна… душераздирающий рев ударил в барабанные перепонки… и не переставая вопить, Торн помчался по лестнице наверх и с шумным всплеском плюхнулся в бассейн. Одним неуловимым движением Зоров оказался на ногах. Гюнтер попытался прыжком махнуть за дверь, но почему-то промахнулся и врезался в стену рядом.
— Ну что же ты бежишь так бесславно, — с сарказмом заговорил Зоров, — давай сразись со мной в честном бою! Или вашей доблести хватает лишь на управление роботами-убийцами да на нападение из-за угла?
— Ты — нечеловек, нелюдь! — Прохрипел Гюнтер. — Сгинь, оставь людей в покое!
Зоров усмехнулся:
— А Фосс, по-твоему, человек? Так вот, для справки: Фосс банальный андроид, даже еще хуже — зомби. К тому же с поехавшей крышей. Сумасшедший зомби — неплохо, а?
Откровенно издевательский сарказм Зорова возымел эффект: страх исчез из глаз Гюнтера, вытесненный неистовой, бешеной яростью. И с низким горловым рычанием, как раненый леопард, он бросился на Зорова. Мягким кошачьим нырком уклонившись от этой дикой таранной атаки, Зоров развернулся, пригибаясь в боевой стойке. Он погасил Силу, не желая пользоваться ею без нужды, так как был уверен, что и так справится со своим противником. Выждав несколько мгновений, теперь уже Зоров устремился в атаку, маскируя свои истинные намерения каскадом обманных движений. Мышцы запели тугую симфонию схватки, но атака разбилась о превосходную защиту. Очередные попытки пробить брешь в обороне Гюнтера имели тот же результат. Поединок грозил затянуться — противники оказались достойны друг друга. А в какой-то момент чаша весов успеха едва не качнулась в сторону более молодого и физически сильного Гюнтера. Блокировав одну из атак Зорова, он проскользнул на дистанцию ближнего боя и сомкнул руки в одном из самых эффективных удушающих захватов дзюдо. На несколько мгновений они застыли — Зоров ничего не мог сделать и только пассивно сопротивлялся, а Гюнтер изо всех сил напрягал мышцы, пытаясь сломить защиту… В какой-то критический миг Гюнтеру показалось, что, если прибавить еще хоть миллиграмм, он нарушит равновесие в свою пользу… Он чуть качнулся вперед, помогая себе собственным весом и тем самым сместив центр тяжести, и дал Зорову шанс. Зоров рванулся в последнем, запредельном усилии — до кругов в глазах и хруста в позвоночнике — и вырвался из гибельных объятий. И тут же нанес локтем точный удар в солнечное сплетение. Тело Гюнтера обмякло и он, сложившись пополам, медленно осел на пол. Зоров перевел дух, ощущая в мышцах противную дрожь. Еще доля секунды — и неизвестно, помогла бы ему даже Сила… На отдых, к сожалению, времени не оставалось. Где-то была Джоанна (он подумал о ней и будто наяву увидел ее огромные глаза, блестевшие от непролитых слез), и где-то был Фосс. И сразу тоскливо заныло сердце, и сонм нехороших предчувствий вновь закружил свой сумрачный хоровод. Внешне, однако, Зоров ничем не проявил своих чувств. Двигаясь размеренно и четко, он облачился в «шкуру» и навесил все причиндалы. Затем из одного из кармашков достал флакончик с пентариолом и сунул под нос Гюнтеру. Тот зашевелился, застонал, открыл глаза и сел на полу, держась за живот.
