…Он не мог потом вспомнить, что насторожило его, что, включило рубином полыхнувший в мозгу сигнал тревоги. Как бы там ни было, рефлексы, чувства и сознание, сплетясь в нечто неразрывное, швырнули Зорова на пол и заставили молниеносно откатиться в сторону. Блескучая бело-фиолетовая вспышка разрывает сумрак, больно бьет по глазам. Впрочем, Зорову пришлось бы гораздо больнее, останься он на месте — там, где он только что находился, вспухает огненная клякса плазмы. Мозг автоматически отмечает направление и дистанцию, и лазер в руке Зорова плюется огнем в ответ. Бросок в сторону… вновь вспышка… Он едва успевает укрыться в небольшой нише и снова стреляет… Что-то больно упирается ему в поясницу. Какой-то штырь? Свободная рука ощупывает стенку ниши за спиной, пока вторая, с лазером, ведет огонь. В самом деле, какой-то штырь и что-то округлое, похожее на колесо… Зоров бросает быстрый взгляд за спину и различает — точнее, угадывает — люк с запором штурвального типа, малоупотребительный в последние двести лет. Несколько оборотов против часовой стрелки — и люк открыт. Зоров вываливается в другую, гораздо более просторную нишу, которая сообщается с коридором, уже вполне цивилизованным: пол и стены выложены декоративными пластиковыми плитками, на матово-белом фальшпотолке горят яркие лампы дневного света. Коридор идет параллельно тому, где на него напали. Впереди, метрах в двадцати, точно такая же ниша. Дальше — еще одна. Зоров прикидывает, что если он откроет люк во второй по счету нише, то окажется в тылу стрелявшего (или стрелявших). Что ж, это как раз то, что ему надо. Вихрем пронесшись по коридору, Зоров оказывается у цели. Запорный штурвал поддается лишь после значительного УСИЛИЯ, но дальше идет легко. Держа наготове лазерный пистолет, Зоров осторожно приоткрыл люк… После яркого света сумрак кажется тьмой. Наконец, глаза адаптируются к тусклому освещению, и Зоров выглядывает из ниши. Две фигуры с тяжелыми лазерами на ремнях. Медленно идут туда, где несколько секунд назад находился Зоров. Какие-то едва уловимые особенности их походки приводят его к выводу, что это — ДУИЧ. А значит, хозяева где-то рядом. Чутье подсказывает Зорову, что они совсем близко. Затаившись, он включает звукоусилители. Неслышные раньше шорохи лавиной обрушиваются на барабанные перепонки. Шаги роботов грохочут, как извергающийся вулкан, но Зоров вознагражден. В уши врывается шепот:
— Куда он подевался?
— Наверное, нашел люк.
— Дьявол! Теперь взять его будет гораздо труднее. Я же говорил, что засаду надо делать под водой.
Зоров конвульсивно сглотнул. Что… ЗАСАДУ?! Значит, его ожидали? Но как это могло случиться? Отследить в океане его не могли, браслет засек бы любую систему, кроме разве что принципиально новой, что само по себе маловероятно. К тому же уничтожить его вместе с подлодкой в этом случае не представило бы труда… Значит, все-таки кто-то знал заранее? Но ведь только одному человеку он сказал… НЕТ! НЕ МОЖЕТ БЫТЬ! Недоумение, неприятие, растерянность, боль, обида, отчаяние, злость — все смешалось в кипящий гейзер эмоций. ДОЛЖНО СУЩЕСТВОВАТЬ ДРУГОЕ ОБЪЯСНЕНИЕ! А где-то на задворках сознания всплывает: «Чаще всего правильным оказывается самое простое…» Кто сказал это? Чалмерс или он сам? Но ведь он, Зоров, имел в виду совсем другое «простое», не это, которое пляшет сейчас перед ним уродливой ведьмой и нагло хохочет в лицо. Нет, скрипит он зубами, НЕТ! И на мгновение потеряв над собой контроль, с остервенением жмет на гашетку. Это едва не стоит ему жизни. Хотя один из роботов, задымившись, тяжко падает ниц, тут же следует ответ, и полутьму с двух сторон прожигают смертоносные лучи, и один из них жалит его в предплечье. Боль почти нестерпимая, Зоров рычит сквозь стиснутые зубы, но рука, к счастью, подчиняется мысленным приказам. Гораздо хуже, что преследователи знают, где он. Зоров бросается назад. Счет времени пошел на секунды. Стремительный бег… Падение, кувырок, упреждая вспышку уже проникшего в коридор робота. Еще один прыжок… Лазер сзади бьет уже непрерывным лучом, вокруг все горит и дымится, скручиваются черными свитками и трескаются облицовочные плитки, хлопками взрываются лампы, от ядовитого дыма сильно першит в горле. Боль снова разрывает сознание — на этот раз луч задевает бедро. Еще одно усилие — и Зоров кубарем летит в боковой коридорчик, едва различимый в клубах огня и дыма. Обрушившийся на него поток противоречивых эмоций уступает место холодной, мобилизующей ярости. В дальнем конце коридорчика — дверь. Расстояние преодолевается двумя прыжками. Заперто. Тратить время на фокусы с магнитной отмычкой не резон, и Зоров взрезает замок лазером. Большое овальное помещение. Ни души. Посредине — помост со стандартной промежуточной резонансной камерой ПРК-2А. Входящие и выходящие из нее гофрированные щупальцы волноводов делают камеру похожей на фантастического спрута. Сейчас камера не работает, но синие огоньки на форс-катафотах о многом говорят Зорову-физику. Однако как удачно, черт побери! Имеют ли представление его преследователи, что такое ПРК в ждущем режиме? И каковы возможности ее применения в нестандартном, скажем так, качестве? Ой вряд ли… Зоров рывком бросает свое тело вверх и оказывается на помосте. Надо спешить, потому что непрерывно палящий робот уже на пороге. Несколько быстрых переключений на пульте в углублении возле распахнутого люка для регламентных работ… Фиксация концевика блокировочного устройства люка… Вот так. Накопителям для выхода на режим надо секунд пять. Что ж, это время придется поиграть с роботом в кошки-мышки… Зоров несколько раз стреляет из-за камеры, и один из выстрелов достигает цели — его противник становится короче на целую голову. Однако все важнейшие системы робота упрятаны в грудной клетке, которая сейчас прикрыта спереди пластиной из гиперонита, и он идет вперед, круша все вокруг лазерным лучом. Зрелище не для слабонервных — безголовая фигура с лазером… Пора! Робот уже под помостом. Перекатившись по белому пластику помоста, который тут же вспухает огненными гейзерами, Зоров, на несколько мгновений включив пояс-антиграв, возносится на камеру. Тут он на какое-то время в безопасности — камера покрыта гиперонитовой броней, против которой лазерный луч бессилен, — но огневые нити уже тянутся к нему от двери, заставляя сжиматься на крохотном пятачке мертвой зоны, его последнего прибежища на крыше камеры, пока еще вне зон поражения обоих стрелков. Робот, стуча, взбирается по металлической лесенке, а огонь из дверного проема не дает ему даже пошевелиться. Но уже гудят, пощелкивая, накопители… Жутковато-гротескная фигура появляется на помосте. Сейчас робот, используя что-то из богатого арсенала своих возможностей, попытается сбросить Зорова с камеры — прямо под смертоносные лучи. Гул накопителей переходит в вой. Из левой руки робота выдвигается гибкий металлический стержень, и хлесткий удар страшной силы сотрясает камеру. Робот не дотянулся на считанные сантиметры, и это спасает Зорова. Робот снова замахивается и делает шаг вперед, равняясь с разверстым люком. Там, между решеткой фазового инверсора и фокусирующей троп-линзой Тауберга, обманутый заглушенной блокировкой, наливается опасным синеватым огнем клубок энергии. Страшный стержень начинает стремительное движение, и в этот момент происходит резонансный разряд. Тугой хлопок закладывает ватой уши. Камера вздрагивает, как живое существо. А то, что было роботом, оседает на почерневший помост кучкой пепла…
Пошатываясь, Зоров вышел из зала ПРК; зал представлял удручающее зрелище, как, впрочем, и малый, и большой коридоры. Однако никаких следов его преследователей. Очевидно, они поняли, что неспроста наливается огнем распахнутый зев ПРК, и вовремя ретировались. Что теперь? Мозги соображают почему-то туго, словно в них насыпали песок. Любой точный механизм от такой неприятности наверняка бы стал, мозги же худо-бедно, но функционируют. Все дело, видать, в запасе прочности. В коридорной перспективе появились спешащие фигурки людей. Все в комбинезонах — голубое с оранжевым. Персонал.
