Работать.

Майор шел по петляющей между соснами асфальтовой дорожке.

Она вела к проспекту Науки.

Майор думал.

Трое последних сотрудников прежде большой лаборатории пространственных измерений подтвердили его мнение. Никакого электромагнитного колпака, колпака, способного делать невидимым все, что под ним находится, в лаборатории никогда не конструировали.

Гобой врал.

Но, оказывается, кое-что, все-таки, было. Давно ликвидированный сектор лаборатории занимался каким-то методом расчета полета баллистических ракет с учетом четвертого измерения пространства. Методом, который разработчики называли «Шапка-невидимка». Может быть, именно за описанием этого метода, либо прибором, способным, обеспечивать полет ракеты в четырехмерном пространстве, и охотился подполковник Крабич?

Правда, Максим Карликов сказал, что тема была признана неперспективной и закрыта… Но, это еще ничего не значит… Тема-то закрыта, а какие-нибудь результаты деятельности сектора «Шапка-невидимка» могли где-нибудь сохраниться. В виде документации или даже опытного прибора…

«Интересно, – вдруг пришло Ефиму в голову, – а, если ракеты, как утверждал Феликс Бобин, хотя бы теоретически, могут незаметно для обычных наблюдателей перемещаться в четырехмерном пространстве, то, видимо, это относиться и к людям? Не только огромные межконтинентальные ракеты, но и маленькие люди тоже могут перемещаться из одной точки пространства в другую незаметно для остальных. И неожиданно, как бы из пустоты, появляться в разных местах… И тогда… – у майора даже задержалось дыхание, – тогда последние события, произошедшие в научном городке, приобретают неожиданный и очень неприятный характер. Они означают, что…»

Но досказать самому себе пришедшую в голову мысль майор не успел.

В десятке шагов от кромки тротуара его окликнули.

– Иван Иванович!

Майор посмотрел по сторонам.

Со стороны проспекта к нему направлялись двое молодых людей в черных кожаных куртках. У одного из них с южным лицом под курткой была белая рубашка с малиновым галстуком в черную крапинку.

– Иван Иванович! А мы вас, как раз, и разыскиваем! – обрадовано произнес он. – Георгий Константинович хочет вас срочно видеть! Просит подъехать.

Майор молчал.

В эти минуты ему было не до Гочи. Ефим намеревался сделать визит к одному интересному человеку. Как очень надеялся майор, этот человек должен был помочь ему разобраться с тем, что происходит в научном городке. А от неугомонного лаврушника ничего другого, кроме назойливых требований продать «Шапку-невидимку», он услышать не рассчитывал. И тратить на него время не хотел.

– Передайте, Георгию Константиновичу, что сейчас я не могу, – сухо произнес майор. – Встретимся, как договаривались, в начале седьмого у «Топологии». Пусть ждет в машине на противоположной стороне улицы.

– Гоча сказал, обязательно надо встретиться! – прорезались в голосе собеседника гортанные обертоны.

– В восемнадцать пятнадцать, у «Топологии». И пусть не опаздывает, ждать не буду! – с плохо скрытым раздражением отрезал майор.

Эту особенность он за собой знал. Обычно умеющий управлять своими эмоциями, в те минуты, когда он шел к какой-то важной цели, любые попытки помешать, вызывали у него раздражение, а автор этих попыток – злость.

– Да, это не надолго совсем… – неожиданно мягко начал уговаривать посланник в малиновом галстуке, как бы в удивлении разведя руки в стороны.

Приковывая к себе внимание, кавказец поступил тактически правильно.

Сосредоточившись на нем, майор выпустил из поля зрения второго мужчину, и не заметил его ловкий маневр. А когда заметил, было уже поздно.

Плечистый молодец оказался рядом с ним, а в бок Ефиму уперся твердый пистолетный ствол.

Но, все-таки, майор Мимикьянов был профессионалом.

Не успел боец войти в роль грозного рока, решающего, вопросы жизни и смерти, как майор резко качнулся вперед, вывел свой корпус из соприкосновения со стволом, перехватил запястье руки, держащей оружие, и сделал резкое скручивающее движение.

Черноволосый парень глухо ойкнул, а «Макаров» упал на мягкую землю.

Майор поддал его ногой, и шестисотграммовая металлическая машинка улетела в сторону.

Собеседник в галстуке растерялся, но лишь на секунду.

– Эй, зачем так делаешь? – с умеренным возмущением произнес он, делая шаг назад. – Пистолет – вещь дорогая, а ты ее ногой пинаешь? Разве – это мяч? Он же испортиться может!

– Испортиться – починим! – заверил майор.

Поставленный на болевой захват оруженосец сделал попытку освободиться, но тут же мыкнул от боли под рукой майора.

– Ну, не хочешь, так и скажи! Зачем пистолет пинать? – продолжал собеседник в малиновом галстуке. – Мы уедем, и все! Не можешь, значит, не можешь! Пусть Гоча вместо тебя с твоей женщиной побеседует. Пока ты освободишься.

Он поднял руку и покачал ей в воздухе.

Через десяток секунд к тротуару подъехала и остановилась метрах в двадцати легковая «Мазда». Задняя дверца приоткрылась, и из машины выглянула пресс-секретарь «Топологии» Ангелина Анатольевна Рогальская.

Она помахала Ефиму ладонью и снова скрылась в салоне с затемненными окнами.

И тут майор совершил ошибку.

Конечно, надо было заматывать ситуацию: что-то говорить, делать вид, что почти согласился ехать к Гоче, а самому незаметно двигаться в сторону автомашины с Рогальской. Но, видимо, этот субботний день окончательно вывел его из себя.

Майор бросил своего пленника и побежал к машине, как спринтер к финишной ленточке. И все-таки не успел. Он почти коснулся ее лакированного борта рукой, когда «Мазда», шаркнув протекторами по асфальту, сорвалась с места.

Но далеко не уехала.

На краю дороги, метрах в тридцати перед ее радиатором, неизвестно откуда вырос кряжистый человек с багровым лицом, окаймленным белой, как куриный пух, шкиперской бородкой. Он сделал короткий жест ладонью, и легковая машина послушно прижалась к высокому тротуарному бордюру.

Будто перелетев по воздуху, расстояние отделяющее его от «Мазды», майор в долю секунды оказался у ее корпуса-обмылка и рванул на себя заднюю левую дверцу.

Высокая и широкобедрая Рогальская невесомой бабочкой выпорхнула из темного салона, и чуть не упала ему на грудь.

– Ой, Ефим, мне сейчас так некогда, так некогда, – как ни в чем не бывало, затараторила она. – Я тут обещала одному местному олигарху статью о нем в «Вечерку» написать, ну, как обычно, какой он белый и пушистый… Сейчас у меня с ним встреча, интервью буду брать, а тут вижу ты… Я не хотела с тобой разговаривать, чтобы не отвлекаться, но тут Гарик увидел, что ты бежишь, и сразу остановился … Ну, я поехала?

Майор захлопнул за ней дверцу.

– Послушай, Аня, – стараясь быть спокойным, сказал майор. – Я же тебя специально искал! Брось пока своего олигарха. Генеральный тебя срочно требует!

– А что такое? – насторожилась пресс-секретарь, побаивающаяся своего сухого начальника.

– Что-то очень важное! – сделав строгое лицо, вдохновенно врал майор. – Я только что из «Топологии». Лисоверт мне сказал: если увидишь где Ангелину, срочно пусть летит ко мне! Срочнейшим образом! А с олигархом своим потом встретишься, найдешь время!

– Да? – встревожилась пресс-секретарь. – Зачем же я ему понадобилась? Наверное, пресс-релиз по новой продукции требовать будет… Я ведь еще утром хотела его занести. И чего не занесла, дура такая? Теперь вот возвращайся! Ну, ничего, Гарик нас сейчас в две минуты добросит! – взялась за ручку автомобильной дверцы Ангелина.

– Нет-нет! – оторвал ее пальцы от холодного никеля майор. – Пусть Гарик себе едет, я лучше сам тебя провожу! Вот тут через рощицу, совсем рядом!

– Ну, где же рядом! – неуверенно начала сопротивляться Ангелина.

Майор оглянулся на своих противников.

Они стояли, склонив головы перед коренастым Валерой Клинковым, вяло тыкали носками ботинок в землю, а старый рецидивист что-то им тихо втолковывал.