В составе «Наследия предков» работал целый ряд научно-исследовательских институтов, лабораторий и конструкторских бюро. Об их существовании, и о том, чем они занимались, не знал почти никто даже среди высших руководителей рейха.

На обеспечение работы этой загадочной организации Гитлер не жалел никаких средств. Бюджет «Наследия предков» в предвоенные и военные годы в несколько раз превосходил объем средств, выделяемых правительством Германии на создание атомного оружия.

По возвращению тибетской экспедиции на родину, ее участников принял фюрер. Все они получили имперские награды. Начальник экспедиции штурмбанфюрер СС Эрнст Шофер был награжден золотым значком национал-социалистской партии. По статусу этот значок имели право иметь только участники Мюнхенского пивного путча 1923 года. Однако, в отношении Шофера Гитлер сделал исключение. Этот значок давал право на личную встречу с фюрером в любое время. Поздравляя награжденных в Большом парадном зале рейхсканцелярии, Гитлер сказал:

«Вы – являетесь настоящими героями арийской нации! То, что вы доставили из сердца Азии на немецкую землю – воистину бесценно! Теперь, у Германии есть все для того, чтобы стать единственной властительницей мира на все времена! Теперь Проведение навсегда на нашей стороне!»

По некоторым сведениям, Медная голова, находящаяся среди привезенных из Тибета памятников археологии и культуры, была передана конструкторскому бюро «Вотан», названному в честь воинственного древнегерманского бога – мастера ковать боевое оружие и лить золотые украшения.

Это учреждение носило настолько секретный характер, что, когда второй человек в Германии рейхсмаршал авиации и уполномоченный по четырехлетнему плану развития экономики Герман Геринг спросил у Гитлера, на что это конструкторское бюро тратит огромные ассигнования, ответа он не получил. Фюрер лишь пояснил: по его личному заданию КБ работает над одним особо важным военным проектом.

В чем заключалась сущность этого проекта, он уточнять не стал. Кроме Гитлера, Гиммлера и самих сотрудников «Вотана», об этом в Германии не знал никто.

Фюрер ошибся.

Проведение не стало на его сторону.

«Тридцать четверки», собранные в городах Урала и Сибири не допустили захвата нацистами власти над миром.

Медная голова фюреру не помогла.

После поражения гитлеровской Германии ни самого конструкторского бюро «Вотан», ни его архивов, ни тех, кто в нем работал, союзникам обнаружить не удалось. Даже место, где оно располагалось, осталось неизвестным.

Правда, 29 апреля сорок пятого года в день самоубийства Гитлера, солдаты Второго Украинского фронта подошли к возвышающемуся на отрогах Альп гигантскому мрачному сооружению. «Замок «Альтан» – прочитал командир батальона капитан Алексей Карпович на карте, выданной ему в штабе дивизии. Капитан через парламентера предложил засевшим в замке эсесовцам сдаться, гарантируя жизнь.

Но гарнизон замка отказался.

Капитан раздумывал, стоит ли атаковать, засевших в нем немцев? Подставлять под пули своих солдат, когда до конца войны осталось совсем немного, ему не хотелось. Запертым в замке эсесовцам все равно пришлось бы вот-вот складывать оружие.

Но пока он размышлял, поступил приказ непосредственно из штаба фронта. Приказ гласил: ни в коем случае не допустить уничтожения немцами, находящегося в замке имущества и документов. Для чего захватить замок, не откладывая штурм ни на час. С целью обеспечения огневой поддержки в распоряжение капитана Карповича в срочном порядке направлялась рота танков «Т-34». Вместе с танками в расположение батальона неожиданно прибыл генерал из разведуправления фронта в сопровождении группы старших офицеров.

Гвардейцы капитана Карповича не подвели. Прикрываясь танковой броней, солдаты ворвались во двор замка. Несмотря на то, что эсесовцы сопротивлялись отчаянно, через час после получения приказа, замок «Альтан» со всем своим имуществом оказался в руках наших солдат. Гитлеровцы практически ничего не успели уничтожить.

Для перевозки захваченного управление железнодорожных перевозок фронта в сочном порядке выделило двадцать пять железнодорожных вагонов. Литерным эшелоном, имеющим преимущественное право передвижения по военным дорогам, они были срочно отправлены на станцию Брест. Дальше следы имущества, взятого в замке «Альтан», теряются.

Что же находилось в нижнесилезской крепости, и почему командование придавало его сохранности такое значение? Ехало ли в одном из опечатанных вагонов медное пустотелое изделие в виде человеческой головы в натуральную величину? Каких-либо сведений об этом майор Мимикьянов в спецархиве службы безопасности не нашел. Но в донесении разведуправления фронта Главному управлению военной контрразведки «СМЕРШ» от 30 апреля, с которым Ефиму удалось ознакомиться, он встретил одну, стоящую отдельно, и не имевшую продолжения, фразу: «Отработка вопроса по конструкторскому бюро «Вотан» успешно завершена».

Вот, что было известно майору Мимикьянову о странном предмете, известном некоторым историкам и отдельным сотрудникам спецслужб мира, как Медная голова, по имени Бафомет.

КАМАЗ тряхнуло, и сознание Ефима вернулось в закрытый кузов.

– А, если этот ГПУ – такая же Медная голова? Миф? – повернулся он к Вольтемиру Николаевичу.

– А вот ГПУ – совсем другое дело! – ответил Миногин. – Тут – наука и техника, тут – военно-промышленный комплекс, тут – академик Дорош! А это – совсем не медная голова! – улыбнулся он одними губами.

– Разве академики не ошибаются? Вы же, Вольтемир Николаевич, только что историю про это рассказывали, – упорствовал майор. – Рыскали по Ближнему Востоку, теряли людей, привезли медную штуку, а оказалось – ничего она собой не представляет… Медная голова и все!

– А исчезновение Чапеля, это что – тоже Медная голова, а? – пристально посмотрел на майора стволами битумных глаз Миногин. – Где тогда Чапель? К Гергелевичу он зашел, а от Гергелевича не вышел! Испарился он, что ли?

Ефим задержался с ответом.

– Вот тот-то и оно! – поднял указательный палец вверх Вольтемир Николаевич.

КАМАЗ резко затормозил и замер на месте.

Ефим поднялся со скамейки, отогнул полог и выглянул из-под тента. Они стояли метрах в двадцати от армейской автомашины с выбитым стеклом в боковой дверце. Около кунга застыли двое рослых мужчин. Они внимательно смотрели на подъехавший грузовик.

И только когда Ефим, Миногин и водитель Руслан спрыгнули на землю через задний борт КАМАЗа, сотрудники «Спецприбора», расслабились и слегка задвигались, перебирая ногами на одном месте.

– Все в порядке? – услышали прибывшие к месту назначения путешественники. Это спрашивал, подошедший к ним Варга.

– У нас-то в порядке, – ответил ему Миногин. – А вот у вас, смотрю, в поселке порядка нет.

– А вы к нам, откуда? – наклонил бородатую голову Варга.

– Из Москвы, – ответил начальник службы безопасности «Спецприбора».

– Да, что вы! – изумился цыган. – Позвольте представиться, – он протянул руку. – Варга Михаил Иванович. Частный предприниматель.

– Миногин Вольтемир Николаевич, представитель холдинга «Спецприбор», – ответил тот, пожимая протянутую ладонь.

– Очень-очень приятно, – заверил бронзовобородый.

– Что же у вас, Михаил Иванович, хулиганье с палками по улицам бегает, а? Вот на нас с Ефимом Алексеевичем напали… Непорядок! – упрекнул цыгана Миногин.

– Да, вы правы: непорядок! Позвольте мне извиниться за наш поселок! – с готовностью принял ответственность за соблюдение порядка в поселке приезжий цыган. – Но я думаю, мы с хулиганьем разберемся! Правда, Ефим Алексеевич? – повернулся Варга к майору.

Ефим изобразил лицом: «еще как разберемся!»

– Уж, пожалуйста, разберитесь! – напутствовал Миногин.

– Даже не сомневайтесь! – заверил Михаил Иванович.

В его металлической бороде гаснущей искрой мелькнул последний луч уже невидимого за домами светила.

– Но, все-таки, спасибо вам, Михаил Иванович! – поблагодарил частного предпринимателя Миногин. – Вы появились на дороге очень кстати. Во время. И здорово нас выручили.