Когда Эйдриан прервал магическую связь, Дар уже покорно подошел к нему. Благородное животное впервые в жизни обрело не друга и единомышленника, а хозяина.
Будущий король завоевал себе коня.
— Тебе никак не меньше двадцати зим, — вслух заметил юноша, оглядывая свое новое приобретение.
— А по-моему, так и все тридцать будет, — раздался сбоку чей-то звучный голос.
Изумленный рейнджер выхватил меч и быстро обернулся. Перед ним стояло диковинное существо с человеческой головой и торсом, вросшим в тело лошади!
— Кто ты, парень, и что тебе понадобилось от моего друга Дара? — спросил кентавр.
— Дара? — повторил Эйдриан, затаив дыхание.
Теперь все вставало на свои места. Из рассказов Белли'мара Джуравиля юный рейнджер знал и о Даре, и о Смотрителе. Значит, эльф говорил правду и даже не приукрасил действительность. Эйдриан приветливо улыбнулся кентавру. Смотритель улыбнулся в ответ, но улыбка мгновенно исчезла с его губ, когда он заметил в руках незнакомца меч Полуночника.
— Не похоже, что ты из породы осквернителей могил, — произнес кентавр.
— У меня нет ничего общего с ворами, — заявил юноша. — Я лишь забрал то, что принадлежит мне по праву. Сначала из могил, а теперь из леса.
С этими словами он потрепал коня — своего коня — по шее.
— Меч перешел от Мазера к Элбрайну, лук и Дар принадлежали Элбрайну. Теперь все это перешло по праву наследования мне — Ночному Ястребу.
Смотритель по-прежнему смотрел на него удивленно и недоверчиво.
— Ночной Ястреб? — переспросил он.
— Тай'маквиллок, — с гордостью произнес Эйдриан. — Я — Ночной Ястреб, рейнджер Фестертула, сын…
— Рейнджер, говоришь? — перебил его Смотритель. — А где тебя обучали искусству быть рейнджером?
Юноша, не уловивший в тоне кентавра насмешки, расправил плечи.
— Меня обучали те, кто обучает рейнджеров, — коротко ответил он.
Смотритель ощутил еще большее замешательство, ибо он ничего не знал о появлении новых рейнджеров. Дасслеронд и Джуравиль наверняка известили бы его об этом. Если судить по виду, этот самоуверенный парень был слишком молод, чтобы успеть пройти длительное и нелегкое обучение у эльфов тол'алфар.
— Ты бы лучше отпустил коня, парень, и отдай мне меч и лук, не то я…
— Подходи и бери, — криво усмехнувшись, предложил кентавру Эйдриан.
— Не валяй дурака, — предостерег его Смотритель.
— Я владею тем, чем владел когда-то мой отец, — решительно заявил юноша.
Смотритель замер на месте.
— Повтори, что ты сказал, — потребовал он.
— То, что принадлежало Полуночнику, перешло теперь к Ночному Ястребу, сыну Полуночника. Мне незачем спрашивать твоего позволения, кентавр, чтобы взять принадлежащее мне по праву.
— Сын Полуночника? — недоверчиво спросил Смотритель.
Эйдриан пристально смотрел на него, не отступив ни на дюйм.
— Ты хочешь сказать, эльфы объявили тебя наследником Полуночника? — догадался наконец кентавр.
— А почему кто-то должен объявлять меня наследником? Я — сын Полуночника. Пока по крови, но вскоре стану им и по своим подвигам, — уверенно заявил Эйдриан. — Элбрайн-Полуночник был моим отцом. Я такой же рейнджер, как и он, и, подобно ему, прошел обучение. Я заявляю свои права на «Ураган», «Крыло Сокола» и Дара. И пусть каждый, кто желает оспорить мои притязания, выйдет ко мне и попытается со мной сразиться.
Юноша взмахнул мечом. Дар встал на дыбы и громко заржал.
Смотритель не находил, что сказать в ответ. Он стоял, не в состоянии вымолвить ни слова, лишь сокрушенно покачивая головой. Эйдриан вскочил на Дара, и они оба скрылись за деревьями.
Несколько дней подряд Смотритель не мог оправиться от впечатления о той встрече. Он чувствовал, что должен был действовать решительнее, потребовать, например, от парня подтверждений, что он действительно тот, за кого себя выдает. Может быть, он просто хвастун и враль, пускал пыль в глаза… И вместе с тем кентавр видел в лице того, кто назвал себя Ночным Ястребом, до боли знакомые черты. Ему хотелось, чтобы слова юнца оказались ложью, однако в глубине души Смотритель сознавал, что новоявленный рейнджер говорил правду.
Но возможно ли такое?
Через какое-то время Смотрителю стало невмоготу терзаться своими сомнениями. Он решил, что разыщет этого Ночного Ястреба. Скорее всего, юный «рейнджер» будет появляться в этих краях довольно часто, как делал это в свое время Полуночник. К своему удивлению, через несколько дней кентавр узнал, что Эйдриан и двое его спутников — мужчина зрелого возраста и молодая женщина — покинули Дундалис и двинулись на юг. Юноша ехал верхом на Даре.
Смотритель попытался идти за ними по следу, миновав Кертинеллу и пройдя едва ли не половину оставшегося пути до Палмариса. Но, увы, Эйдриан и его спутники, словно чуя погоню, двигались с предельной скоростью. Кентавр понял, что ему их не нагнать.
И тогда Смотритель вернулся в свой лесной дом, к могилам и лесным тропам, где он так часто встречал следы Дара, когда тот вел табун диких лошадей. Кентавр попытался выкинуть из головы историю с Ночным Ястребом; он ведь никогда не был защитником Дара, как и Элбрайн никогда не являлся хозяином коня. В равной степени Смотритель никогда не утверждал, что понимает замыслы Дасслеронд и прошедших ее воспитание рейнджеров.
С течением времени душевные муки кентавра лишь усиливались. Так продолжалось до тех пор, пока однажды ночью Смотрителя позвал негромкий мелодичный голос.
— Как ты могла не сказать мне? — упрекнул он госпожу Дасслеронд, появившуюся в сопровождении нескольких эльфов.
— Значит, он успел здесь побывать, — заключила хозяйка Кер'алфара.
— Ты послала рейнджера, а мне об этом — ни слова? — недовольно спросил Смотритель. — Я же чуть не убил этого мальчишку, когда увидел у него меч и лук!
Слова кентавра немало изумили и заметно встревожили Дасслеронд и остальных эльфов.
— Сын Полуночника не является рейнджером, — отчеканила наконец предводительница эльфов.
Смотритель начал что-то говорить в ответ, сбился, начал еще раз, потом окончательно запутался в словах и на некоторое время умолк.
— Сын Полуночника? — наконец вскричал он. — Так значит, этот парень все-таки говорил правду?
— А что он сказал?
— Он, демоны его забери, так и заявил: я — сын Полуночника. Да только я ему не поверил! — негодующе завопил кентавр. — Как это могло произойти? Я знал Полуночника много лет, с тех самых пор, как он покинул твою долину. И Джилсепони тоже знаю давно. Она потеряла своего единственного…
Смотритель умолк, придавленный грузом страшной истины.
— Так это значит… — с трудом выговаривая слова, произнес он и снова замолчал, не переставая мотать головой.
— Да. Эйдриан — сын Полуночника и Джилсепони, — бесстрастным тоном промолвила госпожа Дасслеронд. — Я забрала его у Джилсепони в окрестностях Палмариса, иначе и мать, и ребенок погибли бы от рук демона, вселившегося в душу Маркворта.
Смотритель еще долго бушевал, не в силах успокоиться.
— Мы сделали то, что сочли наилучшим в данных обстоятельствах, — попыталась объяснить ему Дасслеронд.
— Сделали, а мне не сказали! — кричал Смотритель. — А теперь она сидит себе на троне в этом чертовом Урсале и знать не знает, что ее ребенок жив. Ребенок Полуночника! Ты бесчувственное чудовище! Мне бы свернуть тебе шею собственными руками!
— Ты забываешься! — возмущенно воскликнула Дасслеронд.
Она подала знак, призвав к спокойствию своих спутников, которые были готовы броситься на кентавра, сделай тот хотя бы шаг в направлении их любимой и почитаемой предводительницы.
— Мы не привыкли объяснять другим расам свои замыслы.
— Понятно, чего ж с нами считаться!
— Я сделала то, что считала необходимым, — повторила госпожа Дасслеронд. — Необходимым для тол'алфар, а не для какой-то заурядной человеческой женщины.
— Которая успела с тех пор стать королевой Хонсе-Бира, — напомнил ей Смотритель.
