Кони, вскормленные из рук Суур, быстро домчали всадников до границ Скаверы, и там ормит и страж, как и обещали, отпустили их на свободу. Теперь все решала не скорость, а умение пройти незамеченными, в этом Дарк мог полностью довериться опыту Рилга, хотя и сам был не последним по части маскировки.

Рилг провел Дарка такими путями, что их не обнаружили не только снующие вдоль Согдивы наемники, но и дозорные горцев, охраняющие границу Скаверы.

— Ты хорошо знаешь западное княжество, — заметил Дарк, когда они ближе к вечеру огибали цепь холмов с северной стороны Безымянного озера.

— Кирч долгое время жил здесь, до того как началась Трехлетняя война и после. Я часто бывал у него.

— А где жил ты?

— Страж живет там, где живет ормит. Риэл Блэд — горянка, ее дом в Скавере, поэтому Скавера — дом Кирча. А теперь вспомни, где жил ты. Там был и я.

— Да я жил везде! — воскликнул Дарк. — Особенно после войны. Я скитался по всей Долине и искал… Сам не знаю, что я искал, — махнул он рукой.

— Вот и я скитался вслед за тобой, не раз проклиная тебя, твой дар, да и свой тоже.

— Ну прости, дружище Рилг, — обескураженный Дарк не знал, что и сказать.

Рилг, довольный, усмехнулся про себя: самоуверенный ормит наконец начал понимать, что он все-таки не центр мироздания!

— И все же, где ты родился? — через некоторое время вновь спросил Дарк.

— В горах, — коротко ответил Рилг. — Наверное, поэтому я так люблю Скаверу.

Становилось по-вечернему свежо, резче обозначились запахи трав и листвы. Земля готовилась ко сну. Холмы между тем потихоньку превратились в скалы, высокие и не очень, а трава превратилась в камни. Идти пришлось медленно, потому что под ногами все чаще змеились трещины и расселины. Суровое плато — обманчиво зеленое из-за густых лесов и опасное из-за острых камней и крутых обрывов — не терпело быстрых шагов. Ночь перевалила за половину, когда Рилг знаком показал Дарку, чтобы тот остановился.

— Чувствуешь запах дыма? Где-то горит костер.

Если честно, никакого запаха дыма Дарк не чувствовал, но давно уже признал первенство Рилга в вопросах чутья и зрения. Поэтому спорить не стал и сказал только:

— Ну так это же свои, горцы. Чего бояться?

— И от своих можно получить стрелу промеж ребер. Особенно, когда нас тут не ждут.

И они тихо пошли вперед, чутко прислушиваясь ко всему.

— Смотри, вон там, где два холма сходятся!..

И точно, сквозь зеленую стену деревьев светился огонек. Рилг глядел на него недолго, потом сказал:

— Сейчас вернусь. Жди меня здесь.

И только он отошел, как ничего не подозревающий Дарк получил такой удар промеж лопаток, что рухнул ничком, пребольно стукнувшись подбородком о землю. Едва он поднял голову, тут же холодное лезвие кинжала коснулось горла.

— Клянусь рогатым драконом! Что за… — разгневанный Дарк выругался очень нехорошими словами, и на его ругательства тотчас явился Рилг, не успевший далеко уйти.

— Если ты перережешь ему глотку, Здарек, — ровно произнес он, даже не берясь за оружие, — клянусь сетью прачи, я тебя убью.

В ответ на эти слова мимо его уха просвистела стрела и вонзилась, затрепетав, в дерево за спиной. У Дарка вырвался нервный смешок, а Здарек, которого почти невозможно было разглядеть из-за темно-зеленой одежды, убрал клинок от шеи ормита и сказал в темноту:

— Отбой, Ковчень, не стрелять! Это свои.

— Что ж вы крались? — спросил он, пряча кинжал в ножны на поясе. — Запросто могли получить стрелу промеж ребер! Особенно когда вас тут не ждут.

От смеха Дарка удержала только разбитая челюсть, из-за нее он даже улыбнуться не мог — как-никак били наверняка.

Из кустов вышел горец в маскировочной одежде с легким луком в руке.

— Если бы ты в него попал, Ковчень, — Здарек кивнул на Рилга, — нам с тобой пришлось бы пойти и повеситься, как последним хессам.

— Не пришлось бы, — закидывая лук за спину, невозмутимо ответил Ковчень. — Я стрелял мимо.

И усмехнулся:

— К тому же его одной стрелой не убьешь.

— Пошли, — скомандовал Здарек. — Здесь князь, мы сопровождаем его из Бредува в Убагр, и с ним Хьярги. Вот почему кругом дозоры.

И он повел их туда, где на поляне, окруженной с одной стороны деревьями, а с другой — крутыми боками скал, горел костер.

Князя Тима Брандива Дарк узнал сразу, потому что не узнать его было невозможно, — среди всех он первым притягивал взгляд. Около него сидел прямо на земле единственный сын и наследник Искер. С почтением Рилг и Дарк приветствовали их и особо — Хьярги.

При виде Рилга Скронгира суровое лицо князя осветилось радостью — он знал, что Рилг — страж, а потому догадался, кого он привел. Тим Брандив предложил гостям еды и вина, но ни о чем не спросил: все, что касалось ормитов, находилось под запретом, дабы уберечь от истребления тех немногих, кто остался.

Искер во все глаза рассматривал незнакомцев — он видел их впервые, иначе обязательно бы запомнил — и пытался понять, почему на них нельзя не смотреть. Может, глаза — проницательные и в то же время непроницаемые? Или сила, поступь, как у зверя на охоте? Вроде все как у всех — те же темные волосы ниже плеч, кармаки, мечи, кольчуги. И все-таки они другие. Почему?

И тут Искер вспомнил. Вспомнил, что уже видел похожего человека, который был своим, но был чужим и чужим выглядел в любом жилище. Когда он заходил в комнату, комната становилась ему мала, будь то даже огромный зал в замке Брандив. Тот человек был один и сам по себе. Искер знал его имя — Кирч Скронгир. Он, его спутница и эти двое принадлежат к одной касте, название которой — служители Огня.

— Где твой брат, Рилг? — спросил Здарек. — Есть ли от него какие-нибудь вести?

Рилг помрачнел. Он не хотел говорить об этом, но все же ответил:

— Черный Король настиг их после того, как Огонь был принят. Больше мне ничего не известно.

— Да, я знал, что в Скавере увижу именно вас, — сказал Хьярги.

Дарк насторожился. Остановилась рука Рилга, подносившая флягу ко рту.

— Что ведомо тебе, о чем не знаем мы, наставник?

— Мне ведомо, что женщина в замке Кахантар и что Черному Королю нужен дар. Это все.

— Она жива? — вскинулся Дарк.

Хьярги метнул на него пронзительный взгляд, и Рилг, не желая, чтобы тайна друга, попирающая закон, стала известна, быстро спросил:

— Получил ли Черный Король желаемое?

— Еще нет. Но охота на ормитов почти закончилась и закончилась, к сожалению, в его пользу. Остался только один. Возможно, Черный Король и не получит дар Риэл Блэд, но, быть может, его не получит уже и Долина.

И Хьярги поглядел на Дарка, и все поглядели на него. А он сидел, бледный, как мертвец, и в голове приговором стучало: остался только один.

По его лицу старик понял многое, если не все, и печальная улыбка тронула на миг его губы, но он ничего не сказал, расставляя части этой головоломки в известном лишь одному ему порядке. Сейчас их ждал Убагр, а потом — Лет-Мирн, и он должен позаботиться о том, чтобы последний ормит остался в живых и отдал свой Огонь.

Дарк не часто бывал в Скавере, а в Убагре — и вовсе в первый раз. Город возник впереди темной громадой, по стенам блуждали огни — это дозорные совершали обход. Через ворота, забранные толстой решеткой, они попали в захаб — коридор смерти для захватчиков — и через вторые, еще более мощные ворота, попали в город, окруженный вторым, древним, кругом стен. За время, минувшее после битвы при Хемринверде, горцы, ценой многих жизней, воздвигли вдоль границы пять новых сильных крепостей, и Убагр слыл самой могучей из них. Не раз его высокие стены орошались кровью, но врагу так и не удалось сломить сопротивление защитников и проникнуть в Скаверу.

Жизнь в крепости не замирала ни на минуту: по улицам грохотали сапоги дозорных, идущих на стены и со стен, возвращающихся с дальних рубежей у реки; горели десятки факелов, ржали кони вестовых, слышались разговоры и отрывистые команды — цитадель жила днем так же, как и ночью.