Ормита указывала направление, а Кирч искал пути, пригодные для людей, что было совсем непросто. Чем выше они поднимались, тем больше жалели, что не могут превратиться в мархуров, которые появлялись по одиночке и по несколько и стремительно убегали — только искры из-под копыт.

Осыпались камни под сапогами, и ноги ныли от напряжения, но Кирч и Риэл, обдирая в кровь пальцы, упорно карабкались вверх. Едва начинало темнеть, искали место для ночлега, а если путь был труднее обычного — намного раньше.

Они почти не разговаривали, на разговоры не оставалось ни времени, ни сил, но между ними зарождалась та связь, что позволяет ощущать боль другого так же остро, как свою собственную, и слышать через расстояние безмолвный крик о помощи. Незримые узы, изначально связывающие ормиту и стража, окрепли в горах Сильявалы, где нужно было выверять каждый шаг, чтобы не поплатиться за ошибку.

Скалы встречали их враждебно. Риэл с тоской поглядела на орла, одиноко и свободно парящего над ними, и вздохнула. Да, к сожалению, люди не умеют летать.

Уже восьмой закат провожали они над Сильявалой, и каждый раз он полыхал по-новому. Сохранятся ли эти закаты в памяти с такой же яркостью?.. Запомнятся ли? Становилось холоднее, грудь начала болеть от недостатка воздуха.

— Недалеко отсюда есть пещера, — сказал Кирч, — открыта лично мною. Думаю, день отдыха нам не повредит. Ты в состоянии пройти еще немного?

Он внимательно оглядел Риэл. Солнце окрасило бронзой ее лицо, и обветрились губы, но в глазах светилось все то же неукротимое упрямство, а в глубине — дремлющая до поры сила Огня. Какой она станет, когда почувствует эту силу?.. Вместо ответа Риэл кивнула, и они пошли дальше в сгущающихся сумерках.

Скалы расступились так внезапно, что Риэл ахнула. Прямо перед ними открылось безбрежное море клубящегося тумана — бездна Атахак, живое море, оно притягивало к себе, лишало воли и мужества. Невольно Риэл сделала шаг назад.

— Не позволяй взять над собой верх, — Кирч обнял ее за плечи и подтолкнул вперед. — Нам предстоит пройти по тропе, которая не шире твоего локтя. Если сорвешься — я не смогу тебя спасти.

Подавив подступивший к горлу ужас, Риэл поставила ногу на узкий карниз. Прежде чем сделать первый шаг, она прижалась щекой к камню и на несколько мгновений замерла, словно просила помощи. За спиной раскинулась бездонная пропасть, туман выполз из ее пасти и плеснулся на тропу. Тропа исчезла.

Кирч уже скрылся за выступом, и Риэл, едва оторвавшись от стены, двинулась вслед за ним. Она ставила ногу в туман, и каждый раз ей казалось, что она ставит ее в никуда.

Минула целая вечность, прежде чем она увидела протянутую руку и ухватилась за нее. Кирч сдернул ее с тропы и несколько минут держал, крепко прижав к себе, потому что у Риэл от напряжения вдруг подогнулись колени.

Однако впереди их ожидал неприятный сюрприз: в пещере Кирча светился огонек, и неизвестно было, кто его разжег — свои или чужие.

— Похоже, эту пещеру открыл не только ты, — прошептала Риэл.

Мрачно сверкнув глазами, Кирч бросил на землю мешок и взялся за меч.

— Кто бы это ни был, ему придется поискать другое место для ночлега. Я сумею доказать право первенства, которое еще никто не отменял.

Он подобрал увесистый камень, швырнул его в освещенный проем и следом за ним прыгнул сам. Риэл услыхала лязг стали, проклятья и… оглушительный хохот. От удивления забыв о приказе дожидаться снаружи, она вбежала в пещеру.

В углу у костра сидел Дарк Авит, рядом с ним — незнакомый светловолосый мальчик, а посередине друг против друга возвышались Кирч и Рилг.

— Как тебе пришло в голову забросить сюда булыжник? — без тени гнева усмехнулся Рилг. — Ты едва не проломил голову бедняге Дарку!

А Дарк, не слыша их, в это время смотрел, не отрываясь, на Риэл, ему казалось, что он впервые увидел ее, и так оно и было. Как непохожа она была на ту, встреченную им у границы Скаверы, — беспомощную, испуганную! Теперь перед ним стояла женщина, прошедшая тяжелые дороги, способная принимать решения и идти на жертвы, если нужно.

— Я должен был догадаться, что это ты. Если эту пещеру открыл один Скронгир, то почему бы этого не сделать другому?.. А теперь рассказывайте, куда вы пропали и где взяли этого юного искателя?

На третий день изматывающего пути горные тропы круто поползли вниз и завели их в лес. Это был не обычный лес, это был Первый лес — сохраненная в неприкосновенности частица далекого первозданного облика Долины. Здесь стояло кочевое племя Эрлига Белого Тура, и здесь его воины принесли клятву идти за ним до конца, что бы ни ждало их там, на другой стороне горной цепи. С тех пор изменялось все, что попадало сюда, ибо сильна была власть Эрлига и крепка клятва, которую принесли его воины, тень былых веков ложилась на ресницы, как ложится снег на ветви деревьев, и сердце билось глухо, толчками.

Здесь росли высокие ели-исполины, прожившие не один век, их стволы покрылись седым мхом, мох устилал землю, нечесаными космами спускался с ветвей. Внизу гнили павшие от старости остовы, а рядом тянулись к свету молодые деревца. Тут не было снега, но по корням струился холод, от которого стыли ноги, ощущалось чье-то незримое присутствие, заставляло постоянно оглядываться.

— Мне не нравится здесь, — озираясь по сторонам, убежденно сказал Дим.

Они пробирались сквозь бурелом, а колючие сучья крепко цеплялись за одежду и так и норовили, если не увернешься, ткнуть в глаз. Стражи — Кирч и Рилг — возглавляли и замыкали цепочку, и оба внимательно смотрели вокруг. Здесь они никогда раньше не были и не знали, сколько еще идти и куда заведет их дорога. Риэл поеживалась от ледяных волн, поднимающихся с земли, Дим что-то насвистывал, пока Дарк не велел ему замолчать.

— Ну и чащоба, — пробормотал он, выдираясь из кучи гнилого хвороста, — здесь не только сапоги, но и голову оставить можно.

Так шли они до самого вечера, сражаясь с зарослями малинника, ветровалами и непонятно откуда взявшимися глубокими ямами. Темнота упала быстро, да такая, что идти дальше было не просто бесполезно, но и опасно.

— Стойте, где стоите, — сказал Кирч, — я пойду поищу место для ночлега. Рилг, пригляди за ними.

Оба стража прекрасно ориентировались в темноте и в лесах чувствовали себя, как дома, но даже им здесь пришлось туго. Кирч вернулся скоро.

— Я нашел ставу, — сказал он. — Ночь будет безопасной.

Става была рядом, но шли до нее долго, ведь Дарк, Риэл и Дим не видели вокруг ничего, только сверху изредка сквозь густые кроны мелькала одинокая звездочка, да вверх смотреть было недосуг.

— Вот она, става, — произнес Кирч тихо и немного торжественно.

На чудом не заросшей поляне лежали, образуя круг, пять больших плоских валунов, они чуть светились в темноте, и рядом с ними цвел ночной цветок — амалим, золотой башмачок, что обронила с ноги Эйви — вестница Суур, беспечное создание, навевающее безмятежные сны.

Осторожно, стараясь не помять золотые звездочки амалима, авриски прошли внутрь ставы и расселись прямо на земле. Костер разжечь не посмели, да этого и не понадобилось: внутри ставы было сухо и тепло, словно тлел невидимый камелек. Достали из мешков скудную провизию и поделились друг с другом.

— Я не хочу, — отказался Дим, он так устал, что сон быстро сморил его, — я не голоден.

Рилг неодобрительно покачал головой.

— Ешь, если ты искатель! Иначе где возьмешь силы для завтрашнего пути? На себе не понесем!

Дим разлепил веки, нехотя разжевал кусок хлеба и запил водой.

— Ладно, — сдался Рилг. — Спи.

Он закутал его в свой плащ, Дим устроился поудобнее и тут же засопел. Дарк высвободил флягу из его руки и отпил глоток.

— Правильно ли, что этот мальчик идет с нами? — тихо спросила Риэл.

— Мы нарушаем закон, — заметил Кирч, без особого, впрочем, раскаяния.

— Безусловно, — согласился Рилг, — и, возможно, понесем наказание за это. Но иначе нельзя. Нельзя оставлять его одного. И не только потому, что вокруг — захваченные земли, но и потому, что паренек упорно ищет погибели на свою голову. Он не знает, кто его родители, где его дом и есть ли он вообще. Никто не может помочь ему в этой беде.