— Скажи мне, почему деревья охотнее всего растут на руинах? — негромко спросила Риэл, разглядывая буйство ракитника на месте порушенных домов. — Вот вокруг ни деревца, а здесь целый лес вырос.
Кирч пожал плечами и неохотно ответил:
— Потому что пепел удобряет землю.
— Нет. Я так не думаю. Хотя отчасти ты прав, — Риэл покачала головой, и одна непокорная темная прядь выбилась из узла и упала на лицо. — Знаешь, что мне кажется? Это земля не может примириться с одиночеством. Она ведь не была дикой, она привыкла к людям. А люди ушли.
— Наверное, — быстро согласился Кирч — ему не по душе был этот разговор.
После уютного уголка на Калин-озере, где все было красивым, потому что было родным, эти суровые земли внушали ормите страх и что-то похожее на тревожное восхищение. Вот дорогу им преградил неглубокий, но бурный поток, и несколько мгновений Риэл, как зачарованная, смотрела на белую пену, кипящую меж камней. Где этот поток берет начало, какие снега или льды питают его? И куда впадает он — в тихую ли заводь или великое море? Чьи кони пьют его студеную воду, и какие облака глядятся в их чистое зеркало?..
— Риэлин! Переправляйся уже!
Нетерпеливый голос Кирча заставил ее очнуться. Девушка тронула поводья, и конь, осторожно ступая по скользким стылым камням, перенес ее на другой берег.
— Пока мы на свободной земле, бояться нечего, — говорил Кирч. — Но как только минуем Сигрув, следует готовиться к неприятностям.
Он не сказал, что Черный Король уже наверняка учуял, что кое-кто из ормитов уцелел, и, едва они окажутся в захваченных землях, начнет на них охоту. Скорее всего, по западному берегу, вдоль Сигрува и Запретени уже снуют полчища его слуг, высматривают и вынюхивают и в любой момент могут напасть. Кирч не хотел пугать Риэл раньше времени, поэтому и сказал: 'неприятности'. И отчаянно надеялся обойтись только ими.
Дни становились заметно теплее, приближался апрель. Низины затопило талой водой, но в заветерьях еще лежал снег, и по ночам морозило, так что до утра приходилось жечь костер, хотя это было опасно — их могли увидеть.
Риэл, не привыкшая целый день проводить в седле, быстро уставала и засыпала, едва притронувшись к еде.
— Должно быть, судьба не нарадуется каше, которую заварила. Подумать только, из всех ормитов уцелела только эта хрупкая женщина! Чудо, если она вообще дойдет до Окаля…
Кирч тяжело вздохнул. Никто не знал, где находится Окаль, туда не было хоженых дорог, и ни одна карта не указывала путь к нему, ибо Высокий Огонь — дар эльямаров, таинство, доступное тем, кого они сами избрали. Риэл была одной из таких. Кирч не мог постичь силу ее дара, это не дано никому из смертных, но у него был свой дар, дар стража, и с его помощью он чувствовал, как от Риэл исходят волны могущества — вначале слабые, как ветерок, они грозили неминуемо перерасти в ураган. Женщины-ормиты непреодолимо влекли к себе мужчин, потому что обладание такой женщиной было подобно огненной буре, а кто способен устоять перед бурей? Однако немногие достигали желаемого, а союзы между двумя ормитами и вовсе были запрещены — соединять два дара в один было очень опасно. Им также запрещалось брать в руки оружие, ведь ормит, лишив жизни другого ормита, теряет свой дар безвозвратно, так велит закон, и те, кто прошел тропами войны девять лет назад, отобрали дар и у себя, и у своих потомков. Кирч не хотел рисковать и не учил Риэл владеть оружием даже для того, чтобы защищаться.
Он не знал, куда идти. Если Риэл слабо чувствует свой дар, значит, зов Окаля для нее еле слышен. Времени почти не осталось, они не могут метаться по Долине, надеясь отыскать верное направление… Но тут уже Кирч ничего поделать не мог, ему оставалось только ждать, когда дар Риэл достаточно окрепнет и позволит ей услышать Окаль в своем сердце. Он еще раз тяжело вздохнул, провел рукой по лицу, прогоняя сон и нерадостные думы. К полудню завтрашнего дня они достигнут Сигрува, а дальше — помогите нам все бессмертные!..
По берегу Сигрува проходила граница Скаверы с Оквитой, вдоль нее стояли усиленные воинские дозоры. Имригд, обнесенный третьим, недавним, кольцом стен, был готов отразить любое нападение и удерживать противника сколько возможно. Но пока в его окрестностях степняки не появлялись.
Днем Сигрув переходить было опасно, но Риэл к вечеру так устала, что Кирч решил на ночь сделать привал, чтобы она отдохнула. Кто знает, когда ей удастся нормально поспать в следующий раз?..
И вот теперь они оставили Имригд слева и свернули с дороги к далекому лесу, чтобы переждать темноту.
Их встретили деревья, проснувшиеся после затяжных холодов, — ветки уже тронула нежная зелень. У корней, унося с собой остатки снегов, весело говорили ручьи. Лошади пофыркивали, вскидывая морды, они чуяли, как меняется ветер, прогоняя зиму обратно в Экбор. Кирч шел одному ему известным путем, и Риэл ничего не оставалось, как следовать за ним, сама она указывать направление пока не могла — и тяготилась этим.
Остановились они у пруда, по берегу густо заросшего ивняком. На темной глади воды плескались дикие утки, Кирч и Риэл подошли так тихо, что птицы даже не взлетели. Внезапно Кирч, втянув ноздрями воздух, почуял чужого. Он вытащил кинжал и на всякий случай отодвинул Риэл за себя.
— Что там? Зверь? — Риэл не слыхала ни шороха, но знала: чутье Кирча не обманывает никогда.
— Нет. Человек.
Кирч не успел договорить, как вдруг с дерева прямо ему на плечи спрыгнул незнакомец, повалил его, и они покатились по земле, только опавшие сучья затрещали.
— Орвик! Клянусь сетью прачи! — воскликнул Кирч, стремительно подмяв нападавшего под себя. — Ты что, не узнал меня?
— Кирч? Не думал встретить тебя здесь! Проклятье! Я же мог убить тебя!
— Или я тебя, — усмехнулся Кирч, встал на ноги и помог подняться Орвику. — Не начинай старый спор о том, кто сильнее, прошу тебя. Лучше приюти нас на ночь.
Орвик поправил ксар на рыжих вихрах, бросил быстрый взгляд на Риэл, потом кивнул и знаком показал следовать за ним — в приграничных землях они и так уже сказали слишком много.
— Кто это? — шепотом спросила Риэл у Кирча.
— Орвик Скантир — лучший из дозорных Стима Вера. Даже я не всегда могу распознать его приближение. Не отставай.
Земля вся была изрыта канавами, полными водой, шли небыстро, потому что лошадям эти канавы не нравились и они упрямились. Риэл почти сразу потеряла Орвика из виду, так хитро он маскировался среди деревьев.
— Лис — он и есть Лис, — пробормотал Кирч, всматриваясь в заросли.
Скоро они подошли к холму, густо поросшему можжевельником. С первого взгляда ничего о нем сказать было нельзя — холм как холм, ничем от других не отличается, но тут в боковине, за двумя большими валунами, обнаружился вход — хитро спрятанная щель, в которую два человека рядом могли пройти или одна лошадь.
Риэл ожидала увидеть внутри сырой погреб, а вошла — и ахнула: внутри оказалась просторный коридор, и стены его, правильные и гладкие, мерцали рунами из белого ограира. Кирч усмехнулся, довольный: хорошее место для пристанища выбрал Стим Вер! Это был хатанн, место, отмеченное силой и памятью бессмертных, и врагам надо было очень постараться, чтобы найти его.
У входа им преградили путь двое воинов в зеленой с коричневым, как у Орвика, одежде, и волосы их так же покрывали ксары — платки, что завязываются на затылке и закрывают лоб и шею, чтобы волосы не цеплялись за ветки да иголки не сыпались за шиворот. Один из воинов быстрым неуловимым движением натянул лук, а другой поднял меч, лезвие которого слабо засветилось, отражая вырезанные на стенах руны. Но Орвик сказал только одно слово: 'схор', и они опустили оружие.
Воины поздоровались с Кирчем за руку, и только тут заметили за его плечом Риэл, что держала под уздцы лошадей. Они переглянулись, сразу догадавшись, кто перед ними, и приветствовали ормиту древним обычаем: склонили головы, сложив ладони на рукояти мечей. Так исстари мужчина приветствовал женщину и признавал, что ее сила могущественнее любого оружия. При этом Риэл вспыхнула, Кирч грозно сдвинул брови, а Орвик одобрительно хмыкнул — его бойцы уже давно не видели женщин, но вот, поди ж ты, не забыли, как себя с ними вести!
