Филиппа с ужасом ощутила, что кровь действительно приливает к ее щекам, а ей вовсе не хотелось раскраснеться черед ним, как если бы она была какой-нибудь простой девчонкой.

Маркус, заметив ее реакцию, самодовольно улыбнулся и учтиво перевел взгляд с ее лица на свои ботинки.

– Да, вы поцеловали меня, – спокойно проговорила Филиппа.

«Ты заставил меня краснеть, а теперь я попробую вогнать тебя в краску», – решила про себя она. Однако ее ждало разочарование. Вместо того чтобы покраснеть, он вдруг снова уставился на нее, но теперь в его темных глазах был вызов.

– Да, я поцеловал вас, а вы – меня.

– Я не целовала.

– Не надо так пугаться, миссис Беннинг. Но будьте спокойны, больше такого не повторится. Теперь я превосходно знаком с вашим изумительным приемом захвата и хуком справа…

– Но… мы же не боксеры на ринге, помилосердствуйте, сэр. Я не знаю никаких хуков справа, и я вовсе не билась с вами.

– Прошу прощения, леди, но я до сих пор храню отпечаток вашей ладони на моем лице, – сказал Маркус улыбаясь.

– Ах! – воскликнула Филиппа, делая шаг к нему. – Отпечаток моей ладони, вы сами это сказали, сэр. Боксеры не дерутся ладонями.

– Но это был очень сильный жест, согласитесь. Вы чересчур агрессивны для светской леди. Уж не берете ли вы уроки в спортивном салоне Джексона?

– Мистер Уорт, вы единственный джентльмен из моего окружения, вынудивший меня к насилию. – Сердито прищурившись, она стала наступать на него, пока они снова не оказались лицом к лицу. Она смотрела прямо в его глаза, а он – в ее.

И внезапно они оба разразились смехом.

– Выигрыш за вами, – объявила она. – Но только на этот раз.

– Простите меня, миссис Беннинг, – сказал он, подавляя смех. – Я не мог противиться желанию слегка подразнить вас, а вы… вы просто подстрекали меня к этому!

– Что было, то было… – призналась Филиппа, чувствуя некоторый спад своей энергии. Теперь она смотрела на него более спокойно. Он снова нацепил свои очки в немодной оправе, но, как ни странно, они шли ему, придавая серьезный вид, пряча рвущиеся наружу веселье и остроту взгляда.

– Миссис Беннинг, вы так меня изучаете… Что-то не в порядке с моим лицом?

– Я? Вас?.. – Ее щеки снова порозовели. – Ваши бакенбарды не совсем ровно выстрижены, если смотреть с обеих сторон. Вам об этом известно?

Он полубессознательно коснулся одной щеки, потом другой.

– Ну, и как вы собираетесь добиваться успеха в обществе, имея такое несоответствие? – спросила она. – Я не выношу подобной небрежности, вашему камердинеру должно быть стыдно.

– У меня нет камердинера.

– Нет камердинера? – Она недоверчиво рассмеялась. – Бог мой! Кто же тогда повязывает вам шейный платок, гладит ваше платье?

– Миссис Беннинг, – отвечал он с холодной усмешкой, – я сам умею повязывать мой шейный платок, а гладить меня научили в армии. Однако вы напрасно так испугались. Я сумею принять надлежащий вид, когда дело дойдет до нашего с вами сотрудничества.

Филиппа подняла бровь:

– Нашего сотрудничества?

Маркус смотрел поверх ее головы. Она проследила направление его взгляда. Невдалеке леди Уорт с отчаянной жестикуляцией убеждала в чем-то перепуганную и заторможенную Тотти.

С другой стороны прогуливалась Нора, застенчиво опираясь на руку Томаса Херстона. Что касается Бротона, то он так и не отделился от своей компании, хотя и продолжал бросать взгляды в сторону Филиппы.

– Я пересмотрел мое отношение к сделке, которую вы мне предложили во время нашей последней встречи, – произнес наконец Маркус, заметно понижая голос и продвигаясь ближе к ней. – Обстоятельства переменились, так что я хочу спросить, вы действительно можете устроить мне приглашения на весь этот год, помеченный в моем черном списке?

– Да, и не только. Вас пригласят на любой бал, карточный или музыкальный вечер, – ответила Филиппа. Внезапно ей показалось, что какая-то черная дымка окутала его лицо. – Что-то случилось, не так ли? – спросила она. – Иначе вы бы не оказались в десяти футах от меня во время вашей как бы прогулки.

Маркус, казалось, был оскорблен.

– Вы правы в том, миссис Беннинг, что я нахожусь в некотором затруднении. Но вблизи вас я оказался случайно, это чистая правда. – Ее лицо просветлело, и он продолжил: – Банкет Уитфорда стоит первым в моем черном списке, и, насколько мне известно, он назначен назавтра.

– Уйма времени, чтобы получить на него приглашение. – Пожав плечами, она вопросительно взглянула на него: – Но вы согласны быть почетным гостем на моем бале Беннинг?

– Хотя это и против здравого смысла, но я согласен… с некоторыми дополнительными условиями.

– Условиями? Что ж, продолжайте, мистер Уорт, я готова выслушать вас, вы можете положиться на мою скромность.

– Миссис Беннинг, мои условия таковы: вы продолжаете хранить про себя свои соображения о Сизом Вороне вплоть до самого вашего бала.

– Это меня вполне устраивает. Ведь успех моего бала как раз и зависит от сохранения вашего инкогнито вплоть до самого бала.

Маркус порывисто взял ее за локоть.

– Я сумел выследить кое-кого, это очень опасный тип, миссис Беннинг. И если мне не удастся задержать его до начала вашего празднества, вам придется отменить его.

– Что?! – воскликнула она, уставившись на него с открытым ртом. Это было произнесено так громко, что Тотти и леди Уорт уже приготовились направиться в их сторону.

– Я не отменю бал Беннинг ни при каких обстоятельствах, это было бы катастрофой, – произнесла она резким шепотом.

– Катастрофа может быть еще ужаснее, если я не смогу поймать этого мерзавца заблаговременно.

– Но почему? – продолжала настаивать она.

– Потому что я ставлю себя под удар, если раскрою себя раньше, чем поймаю его. Я предпочитаю не делать этого. Это первое.

– А второе?

– Это совсем просто. Бал Беннинг стоит последним в его черном списке, который теперь у меня в руках.

У Филиппы перехватило дыхание. Взглянув в его бесстрастное лицо, она почувствовала, что внутри у нее все похолодело.

– А… вы не разыгрываете меня?

Его пальцы поглаживали ее локоть – так он пытался успокоить ее.

– Я напугал вас? Простите. Но вы должны представлять всю серьезность положения. Я не разыгрываю вас. Один человек уже лежит с перерезанным горлом за то, что сунулся в это дело.

Филиппа побледнела, колени ее задрожали. Однако она быстро пришла в себя и даже успела освободить свой локоть из его цепкой руки.

– Но… я уверена, лорд Филдстон теперь определенно поддержит вас. Я знаю, он не слишком обнадежил вас в прошлый раз, но раз дело получило такое развитие…

Маркус резко качнул головой:

– На лорда Филдстона можно больше не рассчитывать. Мрак переполнил душу Филиппы. Ей хотелось убежать, скрыться. Возможно, в каком-то фамильном имении. Но это она не могла себе позволить. Ее бал Беннинг непременно станет гвоздем сезона. И тогда она совсем оттеснит леди Джейн Каммингз.

– Хорошо, – сказала Филиппа, расправляя плечи. – Но вы собираетесь гоняться за ветром. Это вы понимаете?

Что, если этого человека уже нет в Лондоне? Тогда получится, что я отменила свой бал без серьезных на то оснований.

– Без серьезных оснований? – нахмурился он. – Достаньте мне приглашение на первый вечер в листе, и у вас будут все основания убедиться в том, на какую опасность вы нарываетесь.

Оглянувшись, Филиппа увидела леди Джейн, во всю флиртовавшую с Бротоном. Более того, она отметила, что и Бротон охотно позволяет себе что-то вроде ухаживания. Весьма охотно.

– Мистер Уорт, – проговорила Филиппа с дерзкой улыбкой, – вы видите довольно полную леди на противоположной стороне? Она одета в патриотические цвета – красный и синий. Это и есть леди Уитфорд.

– Сама хозяйка банкета?

– Она самая. А теперь дайте я кое-что скажу вам на ушко. – Когда он наклонился к ней, она прошептала: – Подравняйте ваши бакенбарды. – И тут же взорвалась хохотом. А затем потащила его за собой по Бонд-стрит к Тотти и леди Уорт. Нарочито медленно проплыв мимо леди Уитфорд, она сделала учтивый кивок. – Тотти, мистер Уорт только что уморительно пересказывал мне боксерский поединок на ринге Джексона.