От такой откровенной наглости она потеряла дар речи на добрых тридцать секунд, а затем, придя в себя, ответила, окидывая его холодным оценивающим взглядом:

– Вы неверно ставите вопрос. Почему бы вам не побегать за мной? Разве я не достойна того, что бы за мной побегать?

Бротон моргнул, приготовившись ответить, но Филиппа смело приложила кончики своих пальцев к его губам.

– Ответ можно найти, – продолжала она, удерживая его взгляд, – в библиотеке Филдстонов в полночь – Затем, сделав низкий реверанс, Филиппа удалилась, растворившись среди гостей.

Сердце ее пробегало милю в минуту и она улыбалась про себя. «Ну и как оно пройдет, это маленькое приключение?!»

– И что ты задумала исполнить? – Нора вытащила подругу из толпы гостей, возбужденная тем, что та ей только что сказала.

– Пустяки, Нора, обычный флирт, пустая встреча… – Филиппа пожала плечами, удивленная столь бурной реакцией в столь хрупком теле.

– Неправда. Ты сама учила меня как надо флиртовать с мужчинами, какие делать намеки, как произносить слова и как двигаться, чтобы возбудить их интерес и оставить с носом. Но то, к чему ты готовишься, – это не флирт, это свидание, и притом любовное!

Протестующий шепот Норы прервался. Пожилые дамы-компаньонки, сопровождавшие их на балу, усиленно подавали им знаки из приемной, требуя возвращения. Но подруги, исполнив учтивые реверансы, предпочли удалиться в галерею и забиться в самый дальний ее уголок.

– Ты ведь не согласишься на это свидание наедине? – спросила Нора со слабой надеждой в голосе.

Филиппа, приподняв бровь, покачала идеально причесанной головкой:

– Если я не приду, он будет разочарован и решит, что со мной нельзя играть по-взрослому, всерьез…

– Но… ты и не должна…

– Не должна? Нора, тебе надо понять, что мужчины отлично знают, от какой дамы и чего им можно ждать и на что надеяться. И Бротон ясно мне дал понять, на что он рассчитывает. Настало время для взрослой игры – флирт закончился. И, кроме того, я уже получила право поступать так, как мне нравится. Да и кто посмеет бросить на меня тень?

Нора понимала, что ее подруга права. Исключительная красота и богатство ставили Филиппу на недосягаемую высоту. К тому же она вдова и некому контролировать ее поведение в обществе. А компаньонка служила лишь прикрытием.

И все же это была очень смелая вещь – любовное свидание в укромном уголке в чужих апартаментах на светском рауте. При мысли об этом Норой овладевал какой-то девически-щенячий восторг.

– О, Филиппа! Это такая щекотливая ситуация… Обещай, что ты все мне расскажешь… Но не должны ли мы сообщить об этом Тотти?

Филиппа метнула быстрый взгляд в сторону Тотти – миссис Тоттендейл, ее дамы-компаньонки, томившейся в ожидании ливрейного лакея с подносом, разносящего напитки.

– Нет, не должны, – отрезала она. – Предоставим Тотти ее обычным развлечениям. Не стоит ее беспокоить.

– Возможно, ты права, – согласилась Нора, покусывая нижнюю губку. – Но знай, Филиппа, ты переступаешь черту…

– Согласна. Но никто еще не научился делать это так ловко, как я. А теперь извини, мне надо сделать кое-какие приготовления к свиданию…

– Я знал, что ты придешь, – сказал он с алчной улыбкой, обозначившей ямочки на мальчишеских щеках.

– А я знала, что ты с нетерпением поджидаешь меня, – отвечала Филиппа с игривой улыбкой. – Потому что ты ждешь от меня награды – много сладостей.

Местом их встречи был темный боковой лестничный пролет, куда едва достигал свет, сочившийся из-под дверей бального зала.

– Никто тебя не видел? – спросил мальчик, мигнув в сторону шумящего зала, где веселье было в самом разгаре.

– Никто. – Она заглянула в его лицо – в нем сквозило нетерпение. – За исключением слуги, который принес со мной вот это.

Она сняла салфетку с подноса, на котором лежали всевозможные пирожные, марципановые сладости и целая груда конфет… При этом зрелище у мальчугана захватило дух.

– Спокойно, Реджи, ты должен подумать, на что соглашаешься. Если твоя мама что-то узнает, тебе не сносить головы.

– Нет, это тебе она оторвет голову, – хмыкнул Реджи, тщетно пытаясь ухватить абрикосовое пирожное.

– Никому не достать моей головы, Реджи. А тебя я еще заставлю помучиться: у тебя будут течь слюнки, пока мы не договоримся окончательно.

– О, миссис Беннинг, вы такая решительная и непреклонная – настоящая леди-искусительница! Но уже поздно, родители сказали мне, чтобы я шел спать, а не болтался в зале между взрослыми.

– Ты можешь уйти с этим подносом, но у меня есть два требования.

Реджи кивнул в знак согласия, не утруждая себя словами, поскольку его рот был забит теми сладостями, что ему удалось ухватить.

– Первое: никому не говорить о том, что ты показал мне, где находится библиотека.

– Я и не подумаю говорить, мне вообще не положено знать, где она находится, – ответил Реджи, несколько освободив свой рот. – Это комната папы, только взрослым позволено туда входить…

– И второе: ты не должен спускаться вниз, в зал.

– Но как же?.. Ты ведь сказала, чтобы я наблюдал за вечером…

– Да, – отвечала Филиппа, поглаживая его по щеке, – но ты будешь делать это с балкона на третьем этаже. С него весь бальный зал как на ладони. И там тебя не увидят и не прогонят спать.

– Откуда тебе известно про балкон на третьем этаже?

– О, это было не очень сложно… – усмехнулась она. – Я просто задрала повыше голову, когда находилась в зале. Только и всего.

– А, да! – вздохнул Реджи с набитым ртом.

Этот десятилетний пожиратель сладостей будет не слишком ловок на военном плацу, но голова у него все же соображает, решила Филиппа и продолжила:

– Я дам тебе шиллинг, если ты будешь внимателен и расскажешь мне обо всех, с кем будет танцевать маркиз Бротон в мое отсутствие.

– Шиллинг и еще немного кекса.

– Сделка состоялась, – подвела итог Филиппа, щедрой рукой вознаграждая его за будущие услуги.

С достоинством приняв поднос, Реджи начал неторопливо взбираться по лестнице к месту своего дозора. Довольная своим маленьким шпионом, Филиппа отправилась передохнуть в гостиную. Однако не успела она сделать и трех Шагов по темному коридору, как уперлась в очень высокую и твердую, как скала, мужскую фигуру.

– М…мистер Уорт! – Это был тот самый долговязый джентльмен, уже успевший исправить непорядок в своем костюме после инцидента со стаканом оранжада. Теперь она угодила прямо в его объятия.

– Миссис Беннинг, – произнес мистер Уорт, перед тем как отодвинуться на безопасную дистанцию, слегка сутулясь по своей привычке. – Я вовсе не намеревался вторгаться…

– Что вы успели услышать? – От охватившего ее страха обычно прозрачный и мелодичный голос Филиппы стал низким и резким.

– Всего лишь несколько слов маленького Филдстона: о том, что ему не дозволено куда-то входить, – ответил мистер Уорт.

– О, он говорил про бальный зал. Он переживал, что не может танцевать с красивыми леди, которые все просто обязаны влюбиться в него… Я решила утешить его сладостями. Надеюсь, вы сумеете сохранить этот секрет? Конечно, нельзя закармливать мальчиков конфетами… – принялась оправдываться она с невинным взором, вызвав у Уорта насмешливую улыбку. – Я очень люблю маленького Реджи и вспоминаю себя в его возрасте… Для меня тогда не было ничего более восхитительного, чем присутствовать на взрослых праздниках. О! Я смотрю, вы успели поменять рубашку. Она похожа на ту, что была на вас, тот же стиль и крой… Но она вам слегка не по размеру… Впрочем, это не так уж и заметно. – При этих словах Филиппа положила свою маленькую руку в перчатке ему на грудь и попыталась, как бы застенчиво заглянуть в его глаза. Они оказались темно-коричневыми, да и волосы его были такого же оттенка – темно-каштановые.

В общем, ничего особенного. Если не считать высокого роста, он попадал в категорию обыкновенных мужчин: ладно скроенный, несомненно красивый, но абсолютно неинтересный.