— Начали! — объявил Сай Саниван. — Кассета номер один!

Свет в маленьком зале лаборатории почти погас. Саниван, начальник отдела фотоэкспертизы ЦРУ, устроился перед большим телеэкраном. Два его сотрудника, Джеф Вонг и Чандра Чаттерджи, уселись позади него, рядом с компьютером.

Чаттерджи, гений информатики, разработал программу анализа кино-, фото- и видеоизображений, которую они как раз и собирались запустить. Система позволяла проверить соответствие друг другу следующих параметров: источников освещения, их яркости, количество пикселей на кадр, перспективу, фокус камеры — короче, все, что способно выявить фальшивку. В данном случае анализу подвергалась видеопленка со съезда религиозных лидеров в Исламабаде, а конкретно эпизод с кинжалом, брошенным в наби Эманаллу, и обратный полет того же кинжала.

В фильме с обилием спецэффектов слишком захваченный действием зритель обычно не способен заметить мельчайшие изменения, свидетельствующие о комбинированной съемке. Но программа Чаттерджи, усовершенствовавшая предшествующие системы этого рода, тщательно анализировала каждый из шестнадцати кадров в секунду и позволяла немедленно обнаружить любое несоответствие. Компьютер включал звонок, останавливал подозрительный кадр и выдавал его параметры.

Первая видеозапись была сделана оператором катарского телеканала «Аль-Джезира» с помощью камеры, установленной в зале ассамблеи. Там же находились и четыре другие камеры, принадлежавшие различным каналам, в том числе CNN, и отснятые ими пленки уже были проанализированы программой.

Запись беспрепятственно прокручивалась вплоть до броска кинжала.

Когда наби Эманалла поднял руку, компьютер стал звонить через каждые три-четыре кадра и выдал надпись:

— Это тот самый толчок, о котором говорят очевидцы, — объявил Вонг.

— Отключи звонок, — попросил Саниван.

Чаттерджи исполнил. Саниван остановил пленку на одном из этих кадров. Стало отчетливо видно острие кинжала, упершегося в ладонь.

— Проанализируй.

Чаттерджи задействовал программу. Никакой реакции.

Саниван прокрутил пленку назад, чтобы еще раз проследить полет кинжала.

— Есть что-нибудь ненормальное?

— Ничего.

Хотя из-за движения клинок был немного смазан, каждый этап его траектории был различим вполне четко. Равно как и вытаращенные глаза религиозных лидеров в первых рядах.

— Увеличь кинжал и руку.

Чаттерджи дал крупный план того и другого. Опять острие кинжала, остановленное ладонью.

— Все-таки удивительно, — заметил Вонг. — Несмотря на свою кинетическую энергию, острие не вонзилось ни на миллиметр!

Саниван и Чаттерджи ничего не добавили к замечанию.

— Вернись к ста процентам, пожалуйста, — попросил Саниван.

Изображение вернулось к прежним размерам, и пленка продолжала крутиться дальше. Потом кадрах на двенадцати образовался засвет, и компьютер снова зазвонил, объявив:

— Можно локализовать источник света?

Чаттерджи повозился с компьютером и наконец ответил:

— Нет. То же заключение: общее возрастание яркости.

— Кинжал по-прежнему четко виден, — заметил Вонг.

— Это же невозможно, — проворчал Саниван. — Наверняка тут какой-то подвох, а нам не удается его обнаружить. Должно быть, все произошло в момент вспышки.

Он остановил пленку, в этот раз на том кадре, где кинжал, отделившись от ладони, начал разворот. Рука по-прежнему оставалась неподвижной.

Это бросало вызов рассудку.

Саниван увеличивал руку и кинжал до тех пор, пока они не заняли весь экран.

— Даже если тут и есть какой-то подвох, — заметил Вонг, — это все равно не объясняет, как ножик мог развернуться.

Пленка вернулась к нормальной скорости, вплоть до того момента, когда кинжал вонзился в грудь убийцы. Они втроем смотрели и пересматривали запись столько раз, что уже знали каждый кадр наизусть. Наконец Саниван щелкнул выключателем, и в лаборатории снова зажегся свет.

— Ничего, — подытожил он, проведя рукой по лицу.

— А относительно других пленок?

— То же самое, — ответил Вонг. — На CNN провели собственную экспертизу и пришли к такому же заключению. Никакого трюка.

— Невероятно, — пробормотал Саниван. — Ладно, надо написать отчет. Директору это не понравится. Да кто же он такой, этот тип?

— Не знаю, — ответил Чаттерджи. — Во всяком случае, не фокусник.

Рапорт, представленный директору ЦРУ, был по его решению помечен грифом «СОВЕРШЕННО СЕКРЕТНО». Потом передан шести начальникам INR (Bureau of Intelligence and Research[18]) Государственного департамента, которые сочли, что его содержание слишком спорно, а разглашение может вызвать политические последствия, противные американским интересам. Коалиция президентских советников укоренила эту точку зрения и в Белом доме. Ведь не собираются же Соединенные Штаты потакать религиозным фантазиям Пакистана, то есть признавать, что какая-то недоразвитая страна сподобилась чести принять у себя настоящего пророка, ну уж нет, еще чего! Только Соединенные Штаты достойны такой привилегии. Так что о рапорте лаборатории ЦРУ — молчок и рот на замок. Впрочем, общеизвестно, что в собственном лоне этой организации имеется немало свихнувшихся интеллектуалов, развращенных своими подпольными связями с психами всего света и тайно бунтующих против политиков Вашингтона.

Напрасный труд. В тот же день дирекция CNN нанесла ответный удар. Ей надоело слышать обвинения скептиков, консерваторов, «ястребов» и прочих птиц того же полета, заявлявших, что канал, мол, участвует в «международной мистификации, подстроенной исламистами и шарлатанами», и «деморализует христианский Запад, поддерживая пакистанское надувательство». («Pakistani swindle»[19] — выражение произвело фурор в коктейльных кругах федеральной столицы.) Дирекция CNN заявила, что видеозапись была подвергнута экспертизе в независимой лаборатории и что никаких следов монтажа не было обнаружено. Больше того: благодаря утечке информации (поскольку все специалисты заодно) стало известно, что и в ЦРУ тоже изучали заснятые в Исламабаде пленки и тоже не нашли никакой подделки.

ЦРУ сконфуженно призналось, что, э, ну да, в самом деле, пленки были изучены, и, хм, пока там не обнаружили никакого трюка, но ведь ни в чем нельзя быть уверенным на все сто процентов.

«Нью-Йорк таймс» объявила: «CIA admits Islamabad CNN reels undoctored».[20] Заголовок итальянской «Коррьере делла сера» вторил ей: «La CIA confessa: i filmi della CNN sul miracolo di Islamabad erano autentichi».[21] «Монд» не отставала: «ЦРУ подтверждает, что видеозапись исламабадского „чуда“ не является монтажом».

Правда, «Оссерваторе романо» дала лишь заметку на третьей полосе о стычке экспертов по поводу видеозаписей выступления наби, взволновавшего «определенные круги» мусульманской Азии.