Ладно. Рано или поздно Мукаи вернется, и окажется, что ему по какой-то очень важной и очень скучной причине понадобилось срочно съезить домой. Возможно, он по глупости своей воспринял разрешение сёгуна покинуть Эдо как приказ удалиться. С него станется. Он совершал бы подобные промахи постоянно, если б не наставления Каваками.

Так что Каваками выбросил своего помощника из головы. И без того множество неотложных дел требовало его внимания. Его шпионы продолжали следить за тем, что происходит в Акаоке. Хэйко по-прежнему делит постель с Гэндзи. Значит, вскоре он дождется своего счастливого случая.

Во-первых, я категорически не советую вам отправляться в эту поездку, — сказал Сэйки. — Во-вторых, если все-таки ехать, то непременно в сопровождении значительно отряда. Не менее тысячи человек. В-третьих, я настойчиво советую взять себе в спутники еще хотя бы одного князя — предпочтительно такого, который сохраняет нейтралитет. Тогда вероятность того, что по дороге мы попадем в засаду, уменьшится.

Благодарю тебя за искреннюю заботу, — сказал Гэндзи. — При других обстоятельствах опасность и вправду была бы настолько велика, как ты опасаешься. Но я еду в Эдо по приглашению сёгуна. А значит, нам обеспечен безопасный проход.

Десять лет назад это было бы правдой, — возразил Сигеру. — Но нынешний сёгун теряет власть над страной. Чужеземные корабли безнаказанно обстреливают его столицу. Его союзные князья, равно как и опальные князья, все чаще нарушают его повеления. А во многих провинциях даже княжеская власть ослабела. Сэйки прав. Вам не следует ехать.

Гэндзи повернулся к Хидё.

А ты как думаешь?

Господин, ехать вам или не ехать — это решать не мне. Но если вы решите ехать, то я согласен с господином Сэйки. Вам следует взять с собой большой отряд. Тысячи хватит, если вы отберете лучших.

Гэндзи покачал головой.

Если я двинусь к Эдо с тысячным отрядом, сёгун расценит это как проявление враждебности, и у него будут на то некоторые основания.

Поставьте его в известность, причем заблаговременно, — сказал Сэйки. — Скажите, что оставите своих людей за пределами города, но неподалеку от равнины Канто — на тот случай, если сёгун пожелает, чтоб они вместе с его войсками выступили против чужеземцев. Мы можем разместить их в монастыре Мусиндо.

Нам в любом случае придется туда заглянуть, — сказал Гэндзи. — Эмилия хочет посмотреть, в каком состоянии здание их миссии. Ты не знаешь — его хоть начинали строить?

Не знаю, мой господин. — Сэйки с трудом подавил раздражение. Он был безмерно признателен госпоже Эмилии за то, что она спасла князю жизнь. И все же он находил исключительно неуместным проявлять заботу о ее малозначительной миссионерской деятельности, когда обсуждаются столь важные вопросы. — Вы намерены позволить госпоже Эмилии сопровождать вас в Эдо?

Да.

Тогда я должен добавить четвертое замечание, — сказал Сэйки. — Я настойчиво советую не брать ее в эту поездку.

«Тихий журавль» сейчас отстраивают заново, — сказал Гэндзи. — Эмилии нужно присмотреть за некоторыми деталями. Она не сможет этого сделать, если останется здесь.

Сэйки скрипнул зубами.

Неужели в число ее талантов входит и дар архитектора?

Нет. Но нашим архитекторам потребуются ее советы касательно постройки церкви.

Церкви?

Я приказал, чтоб на территории дворца возвели небольшую христианскую церковь.

Что?! — ошеломленно переспросил Сэйки.

Сигеру рассмеялся — ко всеобщему удивлению. Он нечасто смеялся.

А почему это тебя так беспокоит, Сэйки? Тысячу лет назад буддизм был чужеземной религией. Ее занесли к нам миссионеры из Китая и Кореи. А теперь буддизм — такая же часть Японии, как и мы сами. Возможно, тысячу лет спустя то же самое скажут и о христианстве, которое сейчас несут к нам эти новые миссионеры.

Я не знал, господин, что вам присущ столь оптимистический взгляд на вещи, — только и смог сказать Сэйки.

Я научился этому у моего племянника, за время пути.

И вы считаете благоразумным брать женщину в путешествие, которое может оказаться столь опасным?

Не женщину, а женщин, — поправил его Сигеру. — Госпожа Хэйко и Ханако тоже поедут с нами.

Это еще больше ужаснуло Сэйки, но он сдержался, и лишь сказал:

В-пятых, я предлагаю отнестись к этому путешествию со всей серьезностью, какой оно заслуживает.

Хэйко скучает по Эдо, — сказал Гэндзи. — И не следует лишать Хидё возможности поскорее обзавестись наследником.

Наибольшая опасность не миновала, — сказал Сэйки, не позволив себе высказаться по поводу столь легкомысленных доводов. — Она все еще впереди.

И когда она настанет, мы встретим ее достойно, — сказал Гэндзи. — А до тех пор давайте не будем изводить себя ненужным беспокойством.

Сэйки поклонился. Какая, однако, насмешка судьбы: пережить такие опасности, и лишь затем, чтоб умереть во время обычной поездки в Эдо. Такова природа кармы. И Сэйки кланялся сейчас не только своему князю, но и карме.

Слышу и повинуюсь, мой господин.

Благодарю тебя, Сэйки.

Сколько человек мне следует взять?

Думаю, двадцати-тридцати вполне хватит. Мы не станем задерживаться в Эдо надолго.

Наши разведчики донесли, что Сохаку сейчас в Мусиндо, — подал голос Хидё. — Если он по-прежнему согласует свои действия с Каваками, даже тысяча человек, которых предлагает взять господин Сэйки, не окажется лишней.

Мусиндо будет свободно задолго до того, как Гэндзи доедет туда, — сказал Сигеру. — А лишившийся имени предатель вскоре не сможет согласовывать свои действия ни с кем, кроме голодных призраков.

Глазам не верю! — воскликнула Эмилия. — Сперва яблоневый сад, а теперь вот это!..

Они со Старком стояли посреди цветущего розария. Здесь были и белоснежные розы, и огненно-красные, и всех оттенков розового.

Недаром этот сад пользуется такой славой, — заметил Старк.

Эмилия вопросительно взглянула на него.

Хэйко сказала, что этот замок еще называют «Хранителем розового сада».

«Хранитель розового сада», — повторила Эмилия. — «Воробьиная туча». Такие поэтичные имена — а даны они крепости, предназначенной для войны.

Для самураев война — это и есть поэзия, — сказал Старк.

Похоже, Мэттью, после вашего путешествия с Хэйко вы стали намного лучше их понимать.

Ну, у нас была возможность поговорить, — отозвался Старк. И сжал зубы, решив, что не стоит больше об этом говорить. Хэйко сказала, что все расскажет Гэндзи. Может, и расскажет, а может, и нет. В любом случае, это ее дела, и его они не касаются.

В розовый сад их привела Ханако, после того, как Эмилия кое-как умудрилась объяснить, что ей хочется побыть на свежем воздухе. Ее комната была так забита всяческими столами, стульями и прочей мебелью, что там попросту нечем было дышать. Да и гостиная, которую она делила со Старком, была ничуть не лучше. А теперь слуги специально для них притащили в сад два кошмарных кресла, обтянутых плюшем. Надо не забыть рассказать Гэндзи про садовую мебель. Ему очень хочется не только получше выучить язык, но и вообще узнать об Америке как можно больше.

Она такая хрупкая… — сказал Эмилия. — Должно быть, ей очень трудно было переносить лишения пути.

Ничего, с ней все в порядке. — Старк попытался увести разговор в сторону. — У вас с князем Гэндзи было куда больше приключений, чем у нас. Если верить слухам, вы — ангел, сотворивший чудо, чтоб спасти жизнь князя.

Эмилия отвернулась — якобы для того, чтоб получше рассмотреть один дальний куст, а на самом деле для того, чтоб скрыть вспыхнувший на ее щеках румянец.

Ой, ну вы же знаете, что такое слухи. Кто-нибудь что-нибудь расскажет такое, чего и сам толком не знает, а дальше они разрастаются и вовсе до неузнаваемости.

Хэйко не похожа на сплетницу. Она сказала, что господин Сигеру сказал, будто нашел вас с Гэндзи в снежной хижине, которую вы соорудили. Вы вправду соорудили снежную хижину?