Завидев Старка, Кумэ выпустил нож и потянулся за сюрикеном, спрятанной в поясе метательной звездочкой. Двадцать шагов — далековато, можно и не попасть. Но если он и промажет в первый раз, то наверстает промах со второго броска. Кумэ метнулся поближе к Старку, сокращая дистанцию, и бросил сюрикен.

Но в тот же самый миг Старк потянулся за своим револьвером тридцать второго калибра, спрятанным под рубашкой. Постоянные воображаемые упражнения выработали определенную схему, и теперь тело действовало само, не отвлекаясь на размышления. Старк выстрелил за долю секунды до того, как с руки Кумэ сорвался сюрикен. Старк промазал — сказалось отсутствие тренировок. Пуля ударилась об камень справа от Кумэ.

Но внезапно грохнувший выстрел отвлек Кумэ; рука его дрогнула, и он тоже промазал. Первый сюрикен просвистел над левым плечом Старка. Продолжая двигаться к противнику, Кумэ потянулся за вторым сюрикеном.

Кумэ был в своем искусстве куда опытнее, чем Старк в своем. Но ему понадобилась целая секунда, чтоб опустить руку после первого броска, извлечь из пояса второй сюрикен и метнуть его в Старка. А Старку потребовалось всего полсекунды, чтоб снова взвести курок, прицелиться и выстрелить во второй раз.

Пуля ударила Кумэ в грудь и опрокинула его. Сюрикен взмыл вверх и упал где-то в саду, не причинив никому никакого вреда.

Старк подошел к упавшему, держа оружие наизготовку. Но, посмотрев на незнакомца, Старк понял, что еще одна пуля не понадобится. Он спрятал револьвер и принялся откапывать женщин.

Обстрел прекратился. И в наступившей тишине Старк услышал приближающиеся шаги. Он едва не набросился на двух самураев, прежде чем понял, кто это.

Гэндзи проскакал через то место, где прежде стояли главные ворота. Он спрыгнул с коня и бросился к развалинам, образовавшимся в центре дворца. Преподобный Кромвель лежал в комнате рядом с центральным садиком. Хэйко наверняка была где-нибудь поблизости.

Гэндзи сам удивился тому, что первая его мысль была о Хэйко. Ему надлежало бы думать об обороне или эвакуации. Подобный обстрел вполне мог служить предвестником высадки иноземных войск. А может, ему следовало бы беспокоиться о судьбе чужеземцев, в особенности — о судьбе Мэттью Старка. Он сказал Сохаку, что умирающий проповедник, Зефания Кромвель, и был тем самым чужеземцем, чье появление предрек его дед; но, конечно же, сам он думал иначе. Едва лишь взглянув на Старка, Гэндзи понял, что никакой он не миссионер. Так что это именно о нем предупреждал покойный князь. Но сейчас, обыскивая развалины «Тихого журавля», Гэндзи не мог думать ни о чем, кроме Хэйко.

Какой же унылой станет его жизнь без нее! Все, кто его окружал, были до ужаса предсказуемы — и пророчества деда или его собственный, еще не подтвердившийся дар предвидения были ни при чем. Взять хоть трех советников, доставшихся ему по наследству, Сэйки, Кудо и Сохаку. Они всегда будут выступать за наименее активный образ действий. Сэйки, старшему из них, еще не исполнилось и сорока, но все трое вели себя как старики. А если судить по человеку не только по его друзьям, но и по его врагам, то какой же бестолочью его можно счесть, раз ему достался в главные недруги столь несообразительный противник как Въедливый Глаз Каваками, глава сёгунской тайной службы! Неужели Каваками вправду считает, что Хэйко могла взойти на ложе Гэндзи, не возбудив наряду со страстью немалых подозрений? Гэндзи не нужно было устанавливать слежку за Хэйко, чтоб узнать, на кого она работает. Это и так было ясно. Любовь? Самая красивая гейша Эдо вряд ли влюбилась в него, не будь у нее неких тайных мотивов. Из шестидесяти князей как минимум пятьдесят были богаче и влиятельнее Гэндзи.

И вот теперь у него перехватило дыхание, сердце его застыло, а тело онемело, стоило лишь ему представить самое ужасное — мир без Хэйко. Когда же это произошло? Гэндзи и сам этого не заметил. Но самым важным для него человеком сделалсь женщина, которая наверняка была шпионкой, а помимо этого, скорее всего, еще и убийцей.

Господин! — Из полуразрушенной комнаты появился Сэйко. Лицо его было залито кровью, текущей из небольшой раны на лбу. — Вам нельзя здесь находиться! Враги могут в любую минуту возобновить обстрел!

Где Хэйко? — спросил вместо ответа Гэндзи. Грохот крови в ушах казался ему громче пушечных выстрелов. Он бросился к разрушенному гостевому крылу и перебрался через останки рухнувшей галереи как раз вовремя, чтоб увидеть, как какой-то незнакомый ему толстяк швырнул в Старка две метательные звездочки. Страк выхватил спрятанный пистолет и выстрелил быстрее, чем ниндзя бросал свои сюрикены — и со второй пули уложил толстяка.

Кто стрелял? — спросил Сэйки, взобравшись следом за Гэндзи на груду обломков.

Пойдем, — велел Гэндзи. — Кажется, Старк нашел ее.

Хэй-тян!

Услышав, что кто-то ее зовет, Хэйко открыла глаза. Над ней склонился Кумэ. За ним виднелось небо.

С тобой все в порядке?

Кажется, да, — отозвалась Хэйко.

Кумэ улыбнулся и начал убирать завалившие ее обломки.

Это ты взорвал бомбу? — спросила Хэйко.

Взгляд Кумэ сделался жестким. Улыбка исчезла с его лица, и он извлек кинжал.

Хэйко правильно поняла его намерения. Она чувствовала рядом со своим плечом голову Эмилии.

Нет, Кумэ! Не надо!

Вдруг Кумэ оглянулся, бросил кинжал и вскочил, исчезнув из поля зрения Хэйко. Один за другим грохнули два выстрела, и наступила тишина. Потом вместо Кумэ появился Мэттью Старк. Не сказав ни единого слова, он начал откапывать Хэйко. Внезапно он остановился, и рука его метнулась к левому боку. Так значит, это он стрелял, — поняла Хэйко. А револьвер спрятан у него под рубашкой. Должно быть, Старк узнал появившихся людей, поскольку не стал извлекать револьвер, а проволжил возиться с обломками.

Не трогай ее, — сказал Гэндзи. — Вдруг она ранена? Подожди, пока прибудет доктор Одзава.

Хэйко села.

Я думаю, господин, у меня нет ничего серьезнее ушибов. Когда доктор прибудет, он понадобится другим.

Она слышала доносящиеся отовсюду крики боли. Должно быть, Кумэ поставил несколько бомб. Почему он ее не предупредил? Это было совсем не похоже на него. Впрочем, раз это настолько не похоже на Кумэ, значит, это дело рук кого-то другого. Кумэ никогда бы не стал рисковать ее жизнью. Возможно, это и вправду стреляли пушки — как это ни странно. Кумэ не стеснялся врать, но врать ей он бы не стал. Хэйко встала и сделала для пробы несколько шагов.

Пожалуйста, осторожнее! — Гэндзи обнял ее за талию. — Ты могла серьезно пострадать и сама этого не заметить.

На лице князя, обычно столь невозмутимом, сейчас читалось живейшее беспокойство. Брови его были сдвинуты, а на лбу проступили морщины. Даже легкая надменная улыбка, и та исчезла.

Неприкрытое волнение Гэндзи поразило Хэйко сильнее, чем взрыв, разнесший их комнату. Внезапно сердце девушки исполнилось такой радости, что Хэйко улыбнулась, позабыв обо всем. А потом Гэндзи удивил ее еще сильнее. Он обнял ее и крепко прижал к себе.

Столь вопиющее проявление чувств со стороны князя потрясло Сэйки. Смутившись, он отвел взгляд от Гэндзи и Хэйко, и увидел, что Хидё и Симода стоят и глазеют на все это, разинув рот.

Что вы стоите, как два идиота?! — прикрикнул на них Сэйки. — Проверьте границы владения! Приготовьтесь к нападению!

Корабли уплывают, — сказал Хидё. — Они не высадили никаких войск.

Корабли?

Да, господин. Корабли в заливе. Три военных корабля под трехцветными флагами: красное, белое и синее. Они разрушили весь район Цукидзи.

Это сделали чужеземцы?! — голос Сэйки дрогнул от негодования.

Да, господин, — ответил Хидё.

Какой был рисунок на флаге? Эти три цвета есть у всех — и у голландцев, и у французов, и у англичан, и у американцев.

Кажется, там было что-то посложнее трех полос, да? — спросил Хидё.

Может, и так… — уклончиво отозвался Симода.

Редкостная наблюдательность! — съязвил Сэйки. — Значит, все, что нам известно, — что русские и немцы в этом не замешаны. На голландцев тоже не очень похоже. Значит, это либо французы, либо англичане, либо американцы.