Господин, — произнес Таро, и умолк на миг, переводя дыхание. — Господин Танака… — Он снова умолк и виновато поклонился. — То есть, настоятель Сохаку просит указаний.

Гэндзи кивнул.

Что сейчас творится в окрестностях?

В провинции Ёсино перемещаются крупные военные отряды, господин. Мне несколько раз приходилось уходить с дороги и прятаться.

Говори точнее, Таро, — строго заметил Сэйки. — Или тебя не обучали на разведчика?

Слушаюсь, господин. — Таро быстро произвел в уме какие-то подсчеты. — Пятьсот конных мушкетеров при четырех осадных орудиях движутся по главному тракту на юг, в сторону Внутреннего моря. Три тысячи пехотинцев, разбитых на три отряда, прошли ночью в том же направлении.

Прекрасно, Таро. Приведи себя в порядок и приготовься через час выехать обратно.

Слушаюсь, господин.

Ёсино принадлежит союзникам Курокавы! — прошипел Сэйки. — Эту провинцию отделяет от ваших владений лишь узкая полоска моря! Возможно, они они решили воспользоваться недавней кончиной вашего дедушки.

Сомневаюсь. Сёгун не даст дозволения напасть на Акаоку. Он слишком боится чужеземцев, чтоб без крайней необходимости рисковать вызвать какие-либо беспорядки внутри страны.

Нынешний сёгун — пустое место, — отрезал Сэйки. — Его титул главнокомандующего, побеждающего варваров, весит куда больше, чем он сам, четырнадцатилетний мальчишка. А советники его — трусы и глупцы!

Возможно, сёгуну не хватает мощи его предков, — согласился Гэндзи. — Но ни один властитель не позволит, чтоб его властью пренебрегали, да еще и так неприкрыто и нагло. Армия сёгуна до сих пор остается сильнейшей в Японии. И ни у кого, кроме него, нет военного флота, достойного этого имени.

На некоторое время он умолк, погрузившись в задумчивость.

На самом деле, это хорошие новости. Чем больше все будут заинтересованы событиями на юге, тем менее опасным будет путь на север.

Господин, но не собираетесь же вы отправиться в монастырь лично?!

Я должен. «Настоятель Сохаку просит указаний» означает, что произошли события, требующие моего присутствия. Не волнуйся, Сэйки. Я не стану путешествовать при полном параде. Это привлекает слишком много внимания. Я поеду инкогнито, вместе с Таро. — Гэндзи оглядел комнату. — И еще возьму Хидё и Симоду.

Услышав свои имена, самураи поклонились.

Да, господин. Благодарим вас. Мы приготовимся к поездке.

Возьмте луки, — велел Гэндзи. — Но никакого огнестрельного оружия и никаких доспехов. Мы едем на охоту. И чтоб одежда была без гербов.

Да, господин. Слушаем и повинуемся.

И с этими словами Хидё и Симодапоспешно вышли.

Сэйки, не вставая с колен, подался вперед и низко поклонился.

Господин, молю вас, подумайте еще раз! Всего лишь час назад на вашу жизнь покушались. Вашего чужеземного гостя тяжело ранили. Об этом уже знает весь Эдо. Кто же в такой момент отправляется на охоту? Это совершенно неправдоподобно. Никто в это не поверит.

А я не согласен. Моя репутация легкомысленного бездельника буквально требует такого шага.

Господин, хотя бы позвольте мне сопровождать вас! — взмолился Сэйки.

Не могу. Само твое присутствие придаст нашей поездке величайшую серьезность. То есть, мы получим прямо противоположный результат.

Один из самураев рассмеялся было, но тут же поперхнулся под гневным взглядом Сэйки и умолк.

А кроме того, — продолжил Гэндзи, который и сам с трудом сдержался, чтоб не рассмеяться, — ты нужен мне здесь, чтоб защищать наших гостей от любых нападений.

Он взглянул на Кромвеля. Даже под закрытыми веками видно было, как вращаются глазные яблоки раненого.

А где еще два чужеземца?

Во внутреннем садике, господин, — сообщил один из стражников.

Бумагу! — велел Гэндзи. Получив все письменные принадлежности, князь написал по-английски короткую записку.

«Дорогие мисс Гибсон и мистер Старк! Сожалею, но я вынужден ненадолго уехать. Я пришлю друга, который побудет с вами. Как ни печально, но ее английский еще хуже, чем мой. Но зато она позаботится обо всех ваших нуждах». Он вздохнул, удивляясь странным обычаям чужеземцев, но все-таки написал личное имя впереди родового. «Искренне ваш, Гэндзи Окумити».

После встречи с главой тайной службы Хэйко отправилась в свой домик, расположенный в роще Гинза, на восточной окраине Эдо, неподалеку от Нового моста и тракта Токкайдо.

Ваша ванна готова, — сообщила вместо приветствия Сатико.

Спасибо.

Хэйко быстро разделась, набросила на себя скромный халат и направилась в купальню. Она всегда мылась после встреч с Каваками, невзирая на время суток. Сегодня она ощущала еще большую потребность отмыться, чем обычно.

Собственный доклад породил в ее сознании такие картины, какие Хэйко предпочла бы позабыть. Ей несколько раз доводилось видеть дядю Гэндзи, Сигеру. На вид это был совершенно нормальный человек. Что за безумие заставило его перебить всю семью, включая единственного сына, прекрасного мальчика шести лет от роду? Поразил ли этот недуг его одного или он передавался в роду? Неужто и ее возлюбленный Гэндзи когда-то сойдет с ума?

Можешь ли ты подтвердить свой рассказ? — спросил ее Каваками.

Нет, господин.

Тогда все это не более чем догадки.

Все эти смерти случились на самом деле, господин. Слухи касаются лишь сопутствовавших обстоятельств. Уже было сообщено, что тесть Сигеру, Ёритада, погиб под лавиной, сошедшей с горы Тоса, и вместе с ним погибли все домашние, включая гостившую у отца дочь, Умеко, и троих ее детей. Как утверждается, когда они уехали, случайно вспыхнул пожар и уничтожил все поместье. На первый взгляд все это кажется чрезвычайно маловероятным, а на второй — чрезвычайно удобным, если там и вправду произошла бойня.

Иногда в жизни случаются и совпадения, — сказал Каваками.

Да, господин.

Это все?

Нет, господин. Есть кое-что еще. Прибывший сегодня утром чужеземный корабль чем-то заинтересовал князя Гэндзи. Корабль называется «Вифлеемская звезда». Князь не упоминал, что за груз доставил этот корабль. — Хэйко не боялась сказать что-нибудь лишнее. К настоящему моменту шпионы Каваками наверняка уже рассказали ему об этом корабле куда больше, чем она. — В час дракона он отправился в порт.

Человеческий груз, — ответил Каваками. — Еще несколько христиан из секты Истинного слова. Возможно, это свидетельствует о том, что князь Гэндзи вовлечен в какой-то христианский заговор.

Хэйко весело рассмеялась.

Чтоб такой человек, как он, участвовал хоть в каком-то заговоре? Гэндзи интересуют лишь женщины, вино и музыка! Если заговор и существовал, его, несомненно, устроил покойный князь Киёри. И с его кончиной должен был закончиться и заговор.

Но ведь Гэндзи увлекается еще и охотой, не так ли? Это — часть наших воинских традиций.

И снова Хэйко хихикнула.

Ваших традиций, господин Каваками, — возможно. Вы ведь истинный самурай. А князь Гэндзи всегда возвращается с охоты с пустыми руками.

Не следует чересчур полагаться на внешние признаки, — назидательно заметил Каваками. — Это может быть представлением, специально устроенным для нас.

Хэйки поклонилась с сокрушенным видом.

Да, господин.

Она сомневалась, что Каваками сам верит в то, что говорит. Скорее уж он считает, что клан Окумити, как и клан сёгунов Токугава, находится в последней стадии упадка. Дед, Киёри, был последним, кто походил на великих князей древности. Его сын, Ёримаса, пристрастился к опиуму и умер молодым. Его внук, Гэндзи, в общем и целом выглядел именно так, как описывала Хэйко. А Сигеру, единственный из ныне живущих Окумити, кого действительно стоило считать опасным, сошел с ума. Возможно, этого хватит, чтоб уберечь Гэндзи. Если он не представляет ни для кого опасности, то и убивать его незачем.

Девушка остановилась, не дойдя нескольких шагов до купальни. По коже у нее побежали мурашки — но не от холода. Над высокой прямоугольной бадьей с горячей водой поднимался пар. В кустах зачирикала какая-то птица. Все как всегда. Что же заставило ее насторожиться? Случайно или инстинктивно, но на ум ей пришло вполне определенное имя.