Риата встала, тщетно пытаясь сдержать набегавшие на глаза слезы. К ней подошла Фэрил и подала эльфийке оброненный ею в бою меч, который дара вложила в ножны.

Дамна вместе с Риатой подошли к решетке, и Риата снова как зачарованная уставилась на изувеченные останки любимого человека.

— Дара, мы после будем скорбеть, — мягко сказал Араван. — А теперь нужно попытаться выбраться отсюда, прежде чем зайдет солнце.

Эльфийка безмолвно кивнула.

— Наверное, механизм, поднимающий решетки, находится наверху. Нужно пробраться туда, найти его и открыть решетки — главным образом ту, которая закрывает выход во двор, — проговорил эльф.

— Все же сначала попытаемся проделать отверстие в решетке, — предложил Гвилли.

— Да, ты прав, — согласился эльф. — Сначала мы с дарой навалимся на кость, а если у нас не получится, придется подключиться и вам.

— Ш-ш-ш! — прошептала Риата. — Кто-то ходит наверху.

В тот же миг сверху упал блестящий шар и, завертевшись на полу, принялся разбрызгивать вокруг зеленовато-желтый дым.

— Это газ! Вдохните и не дышите! — скомандовал Араван.

Все последовали его совету, но сверху сыпались все новые и новые шары, изрыгавшие удушливый газ. Друзья припали к решетке, отделявшей их от молитвенного зала, но ядовитые пары проникли и туда. Они не могли больше сдерживать дыхание и, вдохнув пряный воздух, почувствовали, как все плывет перед глазами, а мозг обволакивает туман. Еще мгновение — и они погрузились в непроницаемый мрак небытия.

Фэрил стояла посреди склепа, напоминавшего то ли скотобойню, то ли огромный могильник, и с замиранием сердца и подступающей к горлу тошнотой следила за тем, как сама Смерть в лице страшного мясника, барона Стоука, снова и снова заносила над своими жертвами — скотиной, людьми, эльфами, гномами, варорцами — смертоносную косу. Чуть поодаль стояли рюкки, с благоговением поглядывали на своего господина и жадно рвали на куски растерзанные трупы лошадей. Клочья плоти разлетались в стороны, в смрадном кровавом мареве кружили жирные навозные мухи, а откуда-то сверху, оттуда, где неясно мерцал тусклый свет, до дамны доносился слабый голос Гвилли. Он звал ее.

Дрожа от страха, Фэрил с трудом поднялась с земли и, гремя цепями, направилась через угрюмо-черную темноту, царившую по углам комнаты, вперед, к мерцавшему свету. Вокруг нее во тьме копошились страшные призраки, полулюди-полутени, текла кровь, хрустели кости, грудами лежали внутренности, и мозг дамны отказывался воспринимать то, что видели глаза. Она шла вперед, туда, где слабо раздавался призывный голос ее баккарана, Гвилли… Он все звал ее…

Когда Фэрил начала приходить в себя и открыла глаза, страх все еще не отпускал ее, держа дамну в цепких объятиях кошмара. В воздухе висел тяжелый смрадный дух. Фэрил с трудом поняла, где она и что с ней. Дамна лежала на каменном полу слабо освещенной комнаты. Сзади до нее доносился голос Гвилли, и, повернувшись в его сторону, она увидела баккана, стоящего на коленях на холодном полу. То, чего она опасалась больше всего, произошло: они были пленниками, прикованными кандалами к стене.

Фэрил тихонько застонала и присела, но от этого усилия все поплыло у нее перед глазами. В запястья ее больно врезалось железо наручников.

На лице Гвилли между тем отразилось огромное облегчение.

— Как ты себя чувствуешь, милая? — заботливо спросил он.

Фэрил глубоко вздохнула и встряхнула головой, пытаясь избавиться от стоявшего перед глазами тумана.

— Голова какая-то тяжелая, а так ничего, — ответила она слабым голосом.

— Ну, это скоро пройдет, — с облегчением проговорил баккан. — Последствия отравления газом. Ты правильно делаешь, что глубоко дышишь: это помогает. Но дышать нужно ртом.

Фэрил последовала его совету, и ей немного полегчало.

— Где мы? И где наши…

Она не договорила: взгляд ее упал на лежащих неподалеку эльфов, так же, как они, закованных в кандалы. И Риата, и Араван были без сознания.

— Они живы, Гвилли? — с беспокойством спросила Фэрил.

— Они дышат и иногда шевелятся, — отвечал баккан. Помедлив немного, он продолжал: — А что до того, где мы находимся… ну я бы назвал это место Хелем или чем-то вроде того.

Глаза Фэрил понемногу привыкли к полумраку, и она огляделась вокруг. На губах ее застыл невольный крик ужаса: весь пол был устлан мертвыми телами, изуродованными, с широко раскрытыми ртами и невидящими остекленелыми глазами. Вместо кожи тела покрывало сплошное кровавое месиво, и повсюду на полу виднелись пятна запекшейся крови.

Фэрил только сейчас осознала, что с них содрали кожу и вспороли животы.

«Неужели я все еще брежу!» — пронеслось в разгоряченном мозгу дамны. Но нет — это был не кошмар, а страшная, казавшаяся невероятной реальность.

Фэрил закрыла лицо руками, но перед глазами все так же стояли ужасные картины, а в ноздри проникал смрадный запах гниющей плоти.

— Гвилли, что же это…

— Держись, любимая.

Стараясь не глядеть на трупы, Фэрил потянулась к баккану — но длины цепи не хватило.

— Цепи специально короткие, чтобы пленники не могли касаться друг друга, — вздохнул Гвилли.

Фэрил внимательно осмотрела звенья цепи. Они были железные, и наручники были заперты на ключ и цепко впивались в запястья. Сами цепи были длиной футов в пять и закреплены на высоте примерно трех футов от пола.

Несколько долгих мгновений Фэрил собиралась с духом и наконец решилась осмотреться вокруг, ибо, чтобы что-нибудь предпринять, нужно было оценить обстановку.

Комнату освещала подвешенная на цепи к потолку масляная лампа. Ее тусклого света едва хватало, чтобы рассмотреть помещение, в котором они находились. По форме оно было квадратным, со стенами длиной около шестидесяти футов и высотой потолка около шестнадцати. Сверху свисало еще несколько ламп, но они не горели. Посреди комнаты стояло четыре каменных столба, подпиравших гигантские потолочные балки.

Рядом с каждой из колонн был установлен стол с ремнями для привязывания жертв, и Фэрил с ужасом поняла, что столы залиты кровью. Под самой лампой стоял еще один стол, на котором были сложены разнообразные инструменты, из которых Фэрил смогла разглядеть только щипцы и ножи с тончайшими и необычайно острыми лезвиями.

С потолка свисали цепи, заканчивавшиеся наручниками футах в восьми от пола.

У противоположной стены, сваленные в кучу, лежали седла, постельные принадлежности и оружие друзей, которые Фэрил сначала приняла за очередную груду мертвых тел. С болью в сердце дамна увидела боевой цеп Уруса, но тут же отвела глаза, рассудив, что скорбеть будет позже.

Посреди каждой из четырех стен можно было разглядеть запертые двери, а в равных промежутках между каждым углом комнаты и дверью к стене были прикреплены цепи — всего шестнадцать.

Фэрил была прикована почти у двери, Гвилли — рядом с ней, ближе к углу комнаты. Следующей за ним по стене была Риата, а дальше всех от Фэрил лежал Араван.

В тот момент, когда Фэрил глядела на своих товарищей, Риата пошевелилась, открыла глаза и глубоко вздохнула. Фэрил продолжила изучать их темницу. Теперь предстояло самое неприятное — осмотреть трупы.

Слава Адону, Уруса среди них не оказалось.

Тела были изуродованы, растерзаны, ноги и руки вывернуты. Хотя одежды на жертвах не было, тела их в некоторых местах прикрывали остатки доспехов — шлемы, наручи и наколенники. Некоторые были мертвы давно, другие только начали разлагаться. Фэрил насчитала девять сгнивших тел и шестнадцать свежих, убитых недавно. «Значит, он всех их убил!» — подумала Фэрил, вспомнив о караване, доставленном в мечеть накануне ночью. Дамна, содрогаясь, отвела взгляд.

Риата села, прислонившись спиной к стене, и принялась рассматривать комнату.

Араван шевельнулся и начал приходить в себя.