— Мы таким образом отмечаем сбор урожая и осеннее равноденствие, а также полнолуние.

И словно в подтверждение его слов, над самыми верхушками деревьев показалась желтая луна, озарив сосны призрачным серебристым светом.

Инарион поманил за собой Фэрил и Гвилли, и вскоре они оказались посреди танцующей и поющей толпы эльфов. Ноги сами шагали в такт неторопливой музыке, и сердца ваэрлингов наполнились неведомым доселе чувством.

Постепенно танец стал замедляться, голоса — затихать, и они не заметили, как вновь оказались стоящими подле Инариона, между двумя величественными стягами. Луна уже взошла, и варорцы поняли, что между небесной дорогой ночного светила и древними эльфийскими напевами существует некая таинственная связь.

Инарион улыбнулся ваэрлингам и, обратившись к своему народу, объявил на языке сильва об окончании церемонии. Эльфы потихоньку начали расходиться. Инарион же покинул свое почетное место, взял Риату под руку и пригласил гостей следовать за ним:

— Пойдемте, друзья. Ритуал на сегодня окончен, а нас ждут еда и питье.

Они направились ко дворцу, где проводились все торжества. Варорцы казались детьми по сравнению со своими провожатыми. Не успела компания достигнуть стен дворца, как до слуха их донесся громкий звук трубящего рога, и от темной гряды скал на западе отделилась группа всадников, которые стали стремительно приближаться.

— Это Араван с друзьями возвращается с охоты, — радостно возвестила Риата.

Инарион даже руки потер от удовольствия:

— Хай! Да ведь они с добычей! Очень кстати для завтрашнего праздника.

Произнеся эти слова, Инарион свернул с дороги, которая вела ко дворцу, и быстрым шагом направился к конюшням, увлекая за собой Риату и гостей. Друзья успели как раз вовремя: во двор влетели покрытые грязью всадники.

— Хай, Араван, фортуна сегодня благоволила тебе, — обратился Инарион к высокому темноволосому лаэну на вороном коне.

Араван, свесившись с седла, отвечал своему повелителю:

— Не только мне, алор: всем нам.

Через холку коня Аравана был перекинут убитый олень. Такой же олень красовался и на лошади подъехавшей к ним темноволосой эльфийки. Тут взгляды вновь прибывших обратились к Гвилли и Фэрил, которые робко стояли в стороне. Охотники с интересом разглядывали маленьких ваэрлингов. В глазах Аравана застыл немой вопрос. Желая получить подтверждение своей догадки, он обернулся к Риате. Эльфийка утвердительно кивнула ему и произнесла, обращаясь к остальным:

— Алори, ви эстарэ Фэрил Твиггинс э Гвилли Фени. Эйо ра э ринта анти ан а сегэйн.

Варорцы на этот раз уже не нуждались в переводе.

Спешившись, Араван подошел к ваэрлингам и почтительно поклонился им:

— Мое имя Араван.

Гвилли тоже поклонился ему:

— Мое имя Гвилли, а это — Фэрил.

Дамна присела в реверансе.

Эльфы подходили один за другим и представлялись, а потом уводили усталых, забрызганных грязью лошадей в конюшню.

Парадный зал дворца был залит светом тысяч свечей и переливался всеми цветами радуги. Столы ломились от яств. Чего тут только не было: дары урожая, жареная рыба, ароматное мясо и дичь.

Одни эльфы сидели на скамьях, другие сновали туда-сюда с подносами. В зале было практически некуда ступить от большого количества собравшихся гостей.

Фэрил и Гвилли заняли почетные места подле Инариона и Риаты. Эльфийка во время пиршества время от времени поглядывала в сторону ваэрлингов, поражаясь их сходством с Томлином и Пэталь. У Фэрил были такие же темные волосы и янтарного цвета глаза, как и у ее далекой прародительницы. Потомок Агата обладал такой же роскошной рыжей шевелюрой и изумрудными глазами, какие отличали его предка. Овал лица, стройность стана и быстрота движений также приковывали внимание Риаты, служа невольным напоминанием о делах давно минувших дней. «Я, конечно, не дримм, но сейчас близка к тому, чтобы поверить в переселение душ», — подумала эльфийка.

Вскоре к пирующим присоединились Араван и его друзья, успевшие умыться и приодеться к празднику. Все внимание лаэнов обратилось к охотникам, и от Аравана потребовали подробного отчета об их приключениях, что он и сделал с превеликим удовольствием.

Когда все было съедено, столы унесли, и воздух снова наполнился звуками флейты, барабана, арфы, лютни и божественным пением эльфов. Варорцы с восторгом внимали их звонким красивым голосам. Но вот начался танец, неуловимый и волшебный. Одна за другой мелькали пары, потом распадались и снова сходились. Когда танец закончился, зрители одобрительно загудели и зааплодировали.

Фэрил и Гвилли долго не могли прийти в себя: такой дивной красоты, изящества и грациозности движений им не доводилось видеть раньше.

Риата пояснила:

— Это был танец любви Сины и Тилларона.

Фэрил вздохнула:

— Мы с Гвилли любим друг друга, о чем собираемся заявить во всеуслышание, и с удовольствием станцевали бы так же, но нам этого, к сожалению, не дано.

Инарион с интересом посмотрел на ваэрлингов:

— Так вы хотите принести клятву верности друг другу?

Гвилли кивнул:

— Да, если найдем мэра или еще кого-нибудь из официальных лиц.

Инарион засмеялся. И Риата не смогла сдержать улыбки.

— Разве я не обещала вам устроить церемонию? Конечно, никакого мэра у нас и в помине нет, но перед вами сидит сам правитель Ардена, алор Инарион. Кто лучше его может провести церемонию?

Фэрил явно понравилась эта идея; она обернулась к Гвилли и возбужденно проговорила:

— Да, да, Гвилли, чего нам еще желать?

Потрясенный Гвилли ничего не сказал, а только согласно закивал в ответ.

Дамна снова повернулась к эльфийке:

— Леди Риата, лорд Инарион окажет нам большую честь, если согласится провести обряд.

Стоило эльфийскому правителю встать и поднять руку, призывая к тишине, как все вокруг смолкло. Риата выступила вперед и сообщила соотечественникам о решении ваэрлингов принести друг другу клятву верности. Эльфы с нескрываемым удовольствием встретили это заявление.

Инарион подошел к возвышению в дальнем конце зала и поднял руку, призывая к тишине. Все вызванные приятной новостью разговоры и одобрительные возгласы немедленно стихли. По знаку Инариона Араван и Риата тоже подошли к возвышению и встали по обе стороны от своего правителя, повернувшись к нему лицом.

Гвилли робко взглянул на сидящую рядом с ним Фэрил и спросил ее:

— Ты действительно согласна принять меня со всеми моими недостатками?

Вместо ответа Фэрил нежно поцеловала своего баккарана, а затем поднялась и, взяв Гвилли за руку, подвела его к алору Инариону, встав между Риатой и Араваном.

Инарион с высоты своего роста посмотрел на стоявших перед ним хрупких ваэрлингов и торжественно произнес:

— Сегодня вы предстали предо мной, чтобы принести клятву верности друг другу. Для смертных это означает быть вместе, пока смерть не разлучит их. Однако клятва имеет силу лишь до тех пор, пока вы идете одной дорогой и под ногами у вас общая почва. Это касается любого договора, обета или клятвы, будь то клятва верности, мести, дружбы. Нет смысла оставаться вместе, если вас уже ничто не связывает. В этом случае можно считать, что произошла маленькая смерть — умерли ваши отношения. Обе стороны должны приложить максимум усилий, чтобы этого не произошло. Если стараться будет только один из партнеров, толку не будет: почва высохнет — и чувства рано или поздно завянут. Дороги двоих разойдутся. Все должно делиться пополам: горе и радость, веселый пир и трудная работа. Есть, конечно, и такие обязанности, с которыми может справиться только женщина, например рождение ребенка, или только мужчина, например тяжелый физический труд. Все остальное должно быть честно поделено поровну. Так будьте же надежной поддержкой и опорой друг другу, любите и уважайте друг друга и берегите ваши отношения! — Инарион взял стоявших перед ним ваэрлингов за руки и продолжал церемонию: — Вы понимаете, о чем я говорю?