Секунду или две Трелони стоял как вкопанный, не в силах сдвинуться с места. На его счастье, мисс Джейн Райдер в сопровождении лакея и служанки направлялась как раз в его сторону и вскоре уже стояла перед сэром Орландо, приветливо улыбаясь.

— Какая приятная встреча, милорд!

В голосе Джейн слышалась нескрываемая радость.

— Что привело вас на Королевскую биржу?

— Да вот хочу зайти к мастеру Эймсу, ювелиру и часовщику, забрать из ремонта часы, — смущенно ответил сэр Орландо. Он не понимал, отчего в присутствии Джейн Райдер его охватывало непонятное стеснение. — Ну а вы, мисс, собрались за покупками?

— И да и нет. Вы же знаете моего кузена Джеймса, милорд, — с иронией заговорила девушка. — Он настолько поглощен развлечениями, что не в состоянии выбрать время, чтобы купить себе новый галстук.

— Ну что вы! Наверняка он просто решил довериться вашему безупречному вкусу, мадам. Разрешите проводить вас? А то, не дай Бог, в здешней толчее с вами что-нибудь случится. Тогда я буду безутешен.

— Ваше общество делает мне честь, милорд.

И девушка последовала за решительно двинувшимся вперед Трелони. Они остановились у лавочки, торговавшей шелком и кружевами. Джейн Райдер взором знатока принялась осматривать кружевные галстуки, и после недолгих поисков выбрала из них пару весьма симпатичных.

— Джеймсу они определенно понравятся, мадам, — по достоинству оценил выбор Джейн судья Трелони. — Не поможете ли вы и мне выбрать новые часы, если старые откажутся работать?

Как выяснилось, мастеру так и не удалось наладить часы судьи. Ювелир охотно выложил перед ними самые лучшие из всех имевшихся у него часов, и сэр Орландо попросил Джейн выбрать те, которые, на ее взгляд, подойдут ему лучше всего. Девушке не потребовалось много времени, и выбранные ею карманные часы отличались изящной формой и подчеркнутой скромностью отделки, что как раз отвечало вкусам сэра Орландо. Судья был приятно удивлен — оказывается, эта девушка не только мила и прекрасно воспитана, но и обладает вкусом, кроме того, каким-то образом угадывала его пристрастия.

Заплатив за часы, судья и мисс Райдер направились к выходу. На лестнице первого этажа толчея превратилась чуть ли не в давку — стольким людям сразу понадобилось спуститься вниз и подняться вверх. Сэр Орландо, стараясь оградить девушку от толпы, расставил руки, когда их буквально прижало друг к другу, и почувствовал, как она, пытаясь удержаться, инстинктивно обвила руками его талию, но как только стало чуть свободнее, поспешно убрала руки и отстранилась от него.

— Прошу прощения, что затащил вас сюда. Это место явно не для девушки из приличной семьи, так что вам лучше всего сейчас отправиться домой, мадам. Вы приехали в карете? Если нет, сочту за честь предложить свою.

— Нет-нет, наша карета дожидается там, у входа.

В голосе Джейн Райдер судья уловил нотки разочарования.

Сэр Орландо проводил ее к карете Дрейперов и помог Джейн усесться. Перед тем как захлопнуть дверцу, она вновь с откровенной грустью взглянула на него. Трелони вдруг ощутил желание раствориться в этом изумрудном взоре. Карета медленно тронулась с места, увозя Джейн. Трелони ощутил странное стеснение в груди — ему страстно захотелось не отпускать от себя девушку. Откуда было знать, когда им будет уготована очередная случайная встреча. Он стиснул зубы. Вот же вздор, мысленно произнес судья. Ерунда, да и только!

После бессонной ночи сэр Трелони решил нанести визит доктору Фоконе. Ему настоятельно требовался совет. Войдя в лечебницу, судья столкнулся с мастером Риджуэем. Ален кивнул ему в знак приветствия. Трелони сразу бросился в глаза измученный вид молодого человека. Ален был бледнее обычного.

— Похоже, у вас забот по горло, — заметил Трелони. — Есть что-нибудь новое в связи с этим обвинением семьи покойной повитухи?

— Она отозвала свое обвинение, — бросил в ответ Ален.

— Значит, все в порядке, насколько я понимаю.

— Да, милорд, — сдавленным голосом произнес Риджуэй.

Сэра Орландо удивило, что у хирурга, несмотря на хорошие новости, был такой вид, будто завтра ему предстоит взойти на эшафот, но поскольку Ален явно не был расположен к беседе, судья не стал докучать ему расспросами.

Когда Трелони поднялся к Иеремии в каморку, пастор сидел за столом и что-то сосредоточенно писал.

— Я вам не помешал, святой отец? — осведомился сэр Орландо, кивнув на густо исписанные страницы.

— Ни в коем случае, милорд, — улыбнулся иезуит. — Я готовлю воскресную проповедь, но уже заканчиваю.

— Никак не могу свыкнуться с тем, что вы римско-католический пастор и иезуит, — вырвалось у Трелони. — Для меня куда привычнее видеть в вас медика.

— Поверьте, иезуиты совсем не такие, какими их пытаются изобразить.

— Мне уже не раз приходилось слышать это от вас. И все-таки у меня мороз по коже от того, что о них приходится слышать. Впрочем, оставим это. Я не желал вас оскорбить, и вы это знаете.

— Вы, как мне кажется, чем-то взволнованы, милорд, — наморщив лоб, заметил Иеремия. — Вас что-то тревожит?

— Можно сказать и так, — со вздохом ответил судья. — Речь идет о мисс Джейн Райдер. Я всерьез подумываю последовать вашему совету и просить ее руки. Она прекрасно воспитанная, дельная и серьезная девушка. Кроме того… вы ведь знаете, как мне важно, чтобы будущая супруга была для меня и другом. И самой Джейн Райдер, как мне кажется, мое общество отнюдь не неприятно.

— Вы явно скромничаете, милорд, — усмехнулся Иеремия. — Нет сомнений в том, что эта девушка боготворит вас. И все-таки вас гложут сомнения. Отчего?

— Она ведь так молода.

— Сколько ей? Восемнадцать? — пожав плечами, осведомился святой отец. — Очень многие ее сверстницы уже успели вступить в брак.

— Рядом с ней я кажусь себе дедушкой, — смущенно пробормотал судья.

— Что-то не припомню случаев, чтобы это удержало мужчин куда старше вас повести под венец молоденькую невесту. Нет-нет, уверен, что мисс Райдер ничуть не смущает ваш возраст. Она влюблена не в ваши годы, а в вас. Вы человек справедливый, отзывчивый, тактичный. У вас нет дурных привычек — не пьете, не играете и, думаю, не дадите повода будущей супруге усомниться в вашей верности. Она все это видит и понимает!

— Тут есть еще кое-что, — с недовольной гримасой признался судья.

— Ну-ну, выкладывайте то, ради чего вы пришли ко мне, милорд. — Иеремия был явно заинтригован. — В чем же все-таки дело, милорд?

— Понимаете, у меня такое чувство, что я больше не я. Я не принадлежу себе, я целыми днями думаю о ней. Я хоть каждый день готов ездить к Дрейперам, и все только ради того, чтобы увидеть ее.

— Это лишний раз доказывает, что вы влюблены в эту девушку.

— Да, но со мной никогда ничего подобного не происходило. И это меня тревожит.

— Полно, милорд, — отмахнулся Иеремия. — Радуйтесь этому.

— Радоваться? Да это ужас какой-то! Я не могу спать, мне кусок в горло не лезет, а когда ко мне обращаются, я бываю настолько рассеян, что приходится просить собеседника повторить. А вы говорите — радоваться.

Иеремия секунду-другую молча смотрел на своего визави. Да, Трелони влюблен, влюблен не на шутку. Иезуит прекрасно понимал причину его волнений — опасно отдавать себя на волю чувств.

— Не знаю, уместно ли в подобных обстоятельствах серьезно думать о вступлении в брак, — сомневался сэр Орландо. — Как может столь мимолетное чувство влюбленности — по сути, не что иное, как род умопомешательства, нарушение внутреннего равновесия, вытесняющее на задний план любое подобие разума, — стать прочной основой брака? Симпатия — да; дружба, уважение — да, но любовь? А что, если она вдруг угаснет — ведь рано или поздно это произойдет? Что тогда?

— Верно, но это распространяется именно на мечтателей, которые в любовном ослеплении очертя голову бросаются в брак, а потом в один прекрасный день выясняется, что женщина, которую они взяли в жены, ленива, прозаична и тупа, — не согласился Иеремия. — Вы же, в отличие от упомянутых мечтателей, сделали верный выбор. Думаю, вам следовало бы навестить мистера Дрейпера и просить у него руки Джейн. Поймите, будучи младшим сыном, которому нет особой нужды печься о приумножении фамильного состояния, вы, в отличие от остальных джентльменов вашего семейства, можете позволить себе роскошь жениться и по любви.