ТЮРЬМА ДУШИ Школу покинули дети, Белок проворных быстрей. Школу ли? Тесные классы — Камер тюремных мрачней! Сердце здесь в ссадинах вечных От ежедневных обид. Это — тюрьма, где наставник, Как кизилбаш, им грозит. Слышится голос урода, Властный, тупой и нахальный: — Ты из грузин? Как печально! Где ты, растяпа, родился? — В Грузии. — Брешешь. В России! В нашей империи царской! В нашей империи царской! В нашей империи царской! Грузии нет уж давно. В карцер тебя бы, бревно! Или каменья дробить! И мальчонок смотрит хмуро На учителя Мучителя. * * * Нас в глухих и безъязыких Превратить хотят уроды, Заглушить в душе надежды И отторгнуть от народа, Чтобы в этой трудной жизни Знали мы одни невзгоды. Наш язык давно в загоне, И любимый, и родной. Горе, если даже шепот Педагог услышит твой! Чтоб беды не приключилось, Объясняйся, как немой!.. * * * В церквах обедни служат. Клони постом колени И Сирина Ефрема Не забывай молений! — Я есмь сиянье миру, Возрадуйтесь со мною! Блажен, кто мне внимает, Не устрашенный тьмою! Но как темно во храме, И сердце — как кладбище. — Блаженны те, что кротки… Но кротких где отыщешь?! И кроток только Гиа, Трудом изнеможенный; Покорен дед Ниника, Нуждою разоренный. Но эти ли блаженны? Ужели жизнь им в радость? Не ропщут в мире только Вкушающие сладость! * * * По утрам, едва лишь грянут Трубы солнца на просторе И проснувшихся горийцев Позовут к работе зори, — Домик вырядив невестой, Мать в печи раздует пламя И, отправив сына в школу, Занимается делами. Донимает труд поденный, Тяжко, а работать надо!.. Но маячит ей надежда, Словно луч над темным садом. Сына вечером уложит, День закончив невеселый, И опять, укутав шарфом, Поутру отправит в школу. * * * Сапожный стол с пестом и шилом. Отец неутомим в труде. Он счастлив тем, что равных сыну Среди картлийцев нет нигде! Удачи мальчику желают И школьники, и весь квартал. В учебе первый, Первый в хоре, Он всем примером дружбы стал! — Мне карту вычертил наславу! — Задачу для меня решил. — Меня к учебе приохотил! — А мне прилежным быть внушил. — Занятную прочел мне книгу! — А мне он образцом служил. — Мне толком разъяснил уроки! — Меня, как друга, полюбил. Отец гордится: — Бойкий мальчик! Он в дедушку пошел, видать! — Каков пострел! — шепнет учитель, Восторга не сумев сдержать. Так рос парнишка, и родные Гордились сыном неспроста… И что ни год, росла на доску У стенки низкая тахта. ВИСЕЛИЦА Моя залетная касатка, Скажи, где Индия твоя? Ты поздравляешь нас с весною, Покинув южные края, И в дни поры благоуханной Вновь прилетаешь в наши страны. Твою коричневую грудку Не Инд ли выкупал в волне? Тебя сынок мастерового Ласкал глазами в вышине. Теплом дохнуло слишком ранним, Пригрело солнце февраля, Весна замешкалась в воротах, А в Картли ждет ее земля. Вдали на улице раздался Нежданный рокот барабана, Затем — тяжелый шаг конвойных, Оков однообразный звон; И мальчик смотрит с тайной дрожью, Суровым зрелищем смущен. С распятием в руках священник, За ним — процессии ряды, Палач, готовый по уставу Сегодня понести труды. Конвоя круг. В кругу — пиралы С поникшей тяжко головой. Они не раз врагов сражали, Избегнув пули роковой. В нагорьях выросшие, оба — Сыны носивших траур жен; Один идет с улыбкой слабой, Другой же, мнится, оглушен. |
