Узенькая полоска света подсказала, что впереди очередная дверь. Меткалф остановился, нащупал косяк, а затем и ручку простой деревянной двери. Повернув ручку, он оказался в тускло освещенном коридоре, который показался ему смутно знакомым. Да! Он побывал здесь, когда в прошлое посещение театра заходил за кулисы, чтобы увидеться с Ланой. Ему хватило мгновения, чтобы сориентироваться, он сделал несколько шагов и повернул за угол. Там по одной стене тянулся длинный ряд одинаковых дверей артистических уборных. Третья дверь, на которой висела табличка «БАРАНОВА С. М.», была чуть-чуть приоткрыта.

Подбежав к двери, Меткалф услышал внутри голоса. Да, это была она. Одетая в белый сценический костюм королевы лебедей с эгреткой поверх пучка волос, Светлана Баранова разговаривала с краснощеким молодым человеком в комбинезоне рабочего сцены.

– Это пустяки, – убеждал рабочий прима-балерину. – Ложная пожарная тревога; наверняка, что-то из оборудования неправильно сработало.

– Это безумие! – раздраженно ответила Светлана. – Такого еще никогда не случалось! Куда смотрят директор, помощник режиссера? Кто-то должен был предупредить!

Она повернула голову и от неожиданности открыла рот.

– Стива! – воскликнула она. – Что ты…

– Тише, Лана. Послушай меня! – Он вопросительно взглянул на балерину и указал кивком на ее собеседника.

– Все в порядке, Стива. Это Илья, мой друг. Тот самый, который предупредил меня.

– Я прошу прощения, Лана, но нам нужно поговорить с глазу на глаз. – Он указал на дверь; Илья кивнул и вышел в коридор.

Светлана кинулась к Меткалфу и обняла его. Ее лицо густо покрывал сценический грим, глаза были грубо подведены черной краской, но это не могло скрыть ее красоты.

– Зачем ты пришел? Твой вид… Я понимаю, ты прикинулся доктором, чтобы проникнуть сюда, но ты не должен был здесь появляться! Стива, что происходит?

– Лана, все слишком опасно! Я покидаю страну и хочу, чтобы ты поехала со мной.

– Что? Что такое ты придумал?

Меткалф быстро рассказал ей про Тэда Бишопа и про агента НКВД, который видел его, когда он забирал бумаги из тайника.

– Они быстро свяжут концы с концами. Они знают, кто я такой, и знают о том, что я связан с тобой. Это очень опасно.

– Стива! – резко ответила Светлана. – Здесь все опасно, все, что я делаю. Я решилась на это не потому, что ты вынудил или уговорил меня, а потому, что верю – это пойдет на пользу не только моему отцу, но и моей родине. Нет, я не поеду с тобой, ты меня понимаешь? А теперь, прошу тебя, ты должен уйти.

– Я не хочу уезжать без тебя.

Светлана казалась испуганной.

– Нет, Стива, я не могу покинуть Россию.

– Здесь небезопасно для тебя.

– Я живу здесь не потому, что здесь безопасно. Это мой дом. Это у меня в крови.

– Лана…

– Нет, Стива.

С ней было бесполезно спорить, и Меткалф чувствовал, что вот-вот придет в ярость.

Он снял белый халат и стетоскоп и засунул все это в пустой докторский саквояж.

– Раз ты не хочешь отправиться со мной, я должен выбраться отсюда так, чтобы меня никто не видел, потому что, боюсь, слишком много народу знает меня в лицо. Меня ищут по всему театру, и в любую минуту сюда может вломиться погоня.

– Подожди, – сказала Светлана. Она открыла дверь и вышла в коридор. Меткалф слышал, что она заговорила с кем-то стоявшим неподалеку. Уже через минуту она вернулась. – Илья поможет тебе.

– Ты ему доверяешь?

– Готова доверить собственную жизнь. Ну, значит, и твою. Ему известны все тайные проходы в театре, и, помимо всего прочего, он водитель грузовика бутафоров и может вывезти тебя из Москвы.

– Но куда?

– Под Москвой, недалеко, есть склад, где хранятся наш крупный реквизит и неиспользуемые декорации. Там же их и рисуют. Там всегда кто-то дежурит, но его можно легко подкупить – и, кстати, недорого.

Меткалф кивнул.

– И там найдется место, где можно будет спрятаться?

– Сколько угодно таких мест. По крайней мере, на два-три дня.

– Столько мне и не потребуется. Мне просто нужна точка, где я мог бы рассчитать свой следующий шаг и начать действовать.

Раздался стук в дверь, и вошел Илья, держа в руках большую маску и черную накидку.

– Это маска барона фон Ротбарта, – пояснил он. – Запасная. Он ее никогда не надевает.

Меткалф взял сценические принадлежности. Выдумка молодого рабочего произвела на него впечатление.

– Злой гений. Волшебник, заставивший Одетту остаться в образе лебедя… Прекрасная идея. Конечно, я смогу пройти по театру только с закрытым лицом.

Илья любезно улыбнулся.

– Для друзей Ланы – все, что угодно. Лана, Григорьев требует немедленно возобновить представление.

– Стива! – произнесла Светлана; она вновь подошла вплотную к Меткалфу и положила руки ему на плечи. – Думаю, мне не нужно говорить, что мне куда больше хочется остаться с тобой, чем идти на сцену.

– Но ведь именно там твое настоящее место, – нежно ответил Меткалф. – На сцене.

– Не говори так!

– Но так оно и есть, – возразил Меткалф. – Я нисколько не хочу тебя обидеть. Там ты по-настоящему живешь.

– Нет, – не согласилась Светлана. – Я живу по-настоящему, когда нахожусь рядом с тобой. Но это, – она указала на свой сценический наряд, на гримерную, в которой они находились, – это тоже часть меня. Мы скоро увидимся, мой Стива. Илья позаботится о тебе. – Она поцеловала его в губы и выбежала из комнаты.

В коридоре, куда выходили двери гримуборных, суетились артисты в костюмах и гриме, спешившие на сцену. Кто-то, по-видимому, из мелкого начальства, хлопал в ладоши, поторапливая мешавших всем остальным девушек из кордебалета. И через весь этот хаос Илья смог незамеченным провести Меткалфа, закутавшегося в черную мантию и закрывшего лицо широкой маской. Для всех наблюдателей Меткалф был бароном фон Ротбартом, опасность состояла лишь в том, что он мог нос к носу столкнуться с настоящим Ротбартом.

Затем Меткалф увидел среди спешащих артистов двоих охранников в форме. Они заглядывали проходящим в лица, задавали вопросы. Меткалф прошел в двух шагах от одного из них, внутренне приготовившись к тому, что его сейчас остановят, но на него вовсе не обратили внимания, как будто он оказался невидимкой. Маска не только прикрывала его лицо, но и служила объяснением его присутствия здесь. Он был одним из выступающих артистов, а их никто не останавливал.

Опасность стала еще меньше, когда они свернули за угол и оказались в полого поднимавшемся вверх безлюдном коридоре, который Меткалф прежде не видел. Илья махнул рукой, показывая, куда идти. Они очутились на темной лестнице и стали поспешно спускаться.

Но на следующем этаже им навстречу вышел еще один охранник, остановивший их взмахом руки. У Меткалфа все внутри похолодело.

– Эй, Володя! – весело окликнул охранника Илья. – Какого черта ты здесь торчишь?

Повезло – охранник знал костюмера Светланы.

– Мы ищем хулигана, одетого в докторский халат, – последовал ответ.

– Доктора? Нет, доктора не видали, – бодро ответил Илья. – Но если этот товарищ через тридцать секунд не окажется на сцене, меня вышибут с работы. – Он побежал по ступенькам, а Меткалф заторопился за ним, стараясь ступать как можно легче.

– Эй, минутку! – крикнул им вслед охранник.

Илья обернулся, а Меткалф замер, охваченный страхом.

– Ты обещал достать мне два билета на эту субботу, – сказал охранник. – Где же они?

– Подожди еще немного, – огрызнулся Илья. – Такие дела сразу не делаются. Пойдемте, барон, – добавил он шутливым тоном, обращаясь к Меткалфу. – Время не ждет. – Он побежал вниз, и Меткалф последовал за ним.

Когда они достигли окончания лестницы, Илья направился в сторону; они миновали очередной лабиринт коридоров и в конце концов оказались возле большой стальной двери. Илья отодвинул засов и с усилием отворил створку.

– Проход для животных, – пояснил он.