Дать почитать кому-нибудь из друзей? Но друзьям хочется преподнести свою книгу в окончательном варианте и красивой обложке. А может, это все отговорки и я просто стесняюсь, думая, что если прочитавший не оценит в должной мере мое произведение или не поймет моих мыслей, то я сгорю от стыда.

Но хватит пока о литературе. Закончу описание квартиры. Что еще заслуживает внимания? Зеленый кожаный диван, большие оригинальные черно-белые фотографии на стенах (хочется надеяться, что оригинальные, потому что их автором является ваш покорный слуга, который, как я уже говорил ранее, увлекается фотографированием), разные безделушки, которые я привожу из своих «вояжей», пальма в кадке, купленная мной на распродаже, и винтовая лестница, ведущая в крохотную каморку над залой. Там я сплю. Потолком является косая крыша, и прямо над кроватью у меня большое круглое окно, напоминающее иллюминатор, сквозь которое можно бесконечно любоваться звездами. А еще, когда идет дождь, можно бесконечно долго смотреть, как по наклонному стеклу стучат капли и стекают ручейки воды. Здорово успокаивает. Признаюсь, окно – не моя придумка. Оно уже было, просто я поменял его на толстый пластик, потому как старая деревянная рама протекала во всех местах. Поменял, конечно, сначала убедившись, что через него невозможно пробраться в квартиру. Ну, разве что инопланетяне с блюдца спустятся. Или спецназ с вертолета.

В общем, моя квартира представляет собой попытку соединить библиотеку, кабинет английского джентльмена Викторианской эпохи и кают-компанию «Наутилуса».

Да, чуть не забыл про главную гордость моей квартиры (если не считать библиотеки) – мой рабочий письменный стол. Даже на вид старинная работа: витые толстые ножки, широкая поверхность, затянутая зеленой с прожилками кожей, – настоящий раритет!

Я нашел эту массивную реликвию на свалке и тут же, представив, как она будет шикарно смотреться в моей квартире, отвез на реставрацию. Стол был тяжеленный. До сих пор помню сдавленные ругательства и пыхтение грузчиков, тащивших его на пятый этаж, так как в лифт он помещаться решительно не хотел.

На столе возле ноутбука аккуратно сложены разноцветные общие тетради – плоды моих писательских трудов тех времен, когда о компьютере я и не мечтал по причине его отсутствия в отечественных магазинах. Теперь, конечно, я пользуюсь ноутбуком, но у меня всегда в кармане блокнот для записей, ведь иногда хорошие мысли или даже целые сюжеты приходят совершенно неожиданно. Ну вот, я снова вернулся к теме литературы…

Я лениво взболтнул виски, и кубики льда приятно зазвенели о стенки стакана. День приближался к своему завершению, и меня начало клонить в сон. Солнце уже спряталось за ржавые крыши, но еще подсвечивало снизу гигантской лампой парочку размазанных по небу облаков.

На столе завибрировал мобильник. Я зевнул. Разговаривать с кем бы то ни было не хотелось. Хотелось спать. Телефон замолчал, но через пару секунд зазвенел снова. Настойчивый кто-то… Я неохотно оторвался от созерцания заката и, поднявшись, направился к телефону. Посмотрел, кто звонит.

– Алло?

– Ты уже приехал?

– И тебе привет, Антонио.

– Привет-привет. Так ты уже в городе?

– Сегодня прилетел.

– У меня к тебе дело.

– На сто миллионов?

– Чуть поменьше.

– До завтра подождет?

– Завтра в десять возле «Виденськой кавы».

– Где?

– Ресторан… Ты что, спишь там?

– Хм…

– Это пять минут ходьбы от твоего дома.

– Да ты что? Не припоминаю…

– Возьми такси.

– Да как-нибудь уж найду.

– Ну тогда до завтра.

– Пока.

Я положил телефонную трубку и посмотрел на фото, висящее на стене. Это не моя фотография, а реклама из журнала. Но снимок мне так понравился, что я вставил его в рамку и повесил в коридоре. Ослепляющий своим разноцветным сиянием широченный проспект. Город грехов. Неоновая империя. Лас-Вегас. Вот куда бы я с удовольствием поехал. Я еще немного постоял, улыбаясь своим мыслям и пригубливая из стакана.

Но виски скоро закончилось, закат приказал долго жить, так что теперь ничто не мешало мне отключить телефон и отправиться спать.

На следующий день я отправился на встречу. В этот утренний час кафе пустовало, лишь в углу за стойкой дремал бармен.

За столиком, в строгом костюме при галстуке, уже сидел Антонио, с которым меня связывало немало дел в прошлом и настоящем. Конечно, его звали Антоном, но мне больше нравилось произносить его имя на итальянский лад. Этот здоровый парень с ежиком светлых волос был моим другом и, что не менее важно, учитывая мой род занятий, надежным партнером в любом деле. Правда, его ненужная подчас прямота часто вызывала неприязнь у людей, привыкших скрывать свои истинные мысли за веером красивых слов. Да что там, иногда даже мне казалось, что немного дипломатии ему не помешает. В общем, считалось, что характер у него тяжелый. Хотя, с другой стороны, мало кто способен напрямую высказывать то, что думает.

Когда-то Антонио работал с бандитами, потом ушел в банковский бизнес. Хотя банкиры тоже жулики, только работают по-крупному. Так что, по моему мнению, он просто поменял одну банду на другую. Но приличная банковская зарплата не мешала ему вместе со мной заниматься разного рода авантюрами. И я был уверен, что причиной тому не только деньги. Тут все дело в складе характера.

Мы обнялись, и я присел к нему за столик.

– Как отдохнул? – спросил меня Антонио, кивком подзывая официантку.

– Прекрасно! Памятники архитектуры, картины, красивые девушки…

Я, как всегда, сказал правду. Еще Марк Твен говорил: «Человеку, говорящему только правду, не нужно ни о чем помнить!» И это правда, ведь чем чаще человек врет, тем больше у него шансов запутаться потом в своих придуманных историях. А ведь способы манипулирования информацией так многообразны, что у человека с фантазией нет нужды придумывать несуществующие события. Одну и ту же историю можно рассказать по-разному, опуская некоторые детали и насыщая красками другие. Правда, в данном случае я не пытался ввести собеседника в заблуждение относительно моего истинного пребывания в Варшаве. Я всего лишь провоцировал любопытство своего друга.

– Что будешь пить? – спросил меня Антонио.

– Коньяк.

– А я виски.

Антонио сделал заказ и, подождав, пока официантка удалится на приличное расстояние, улыбнулся:

– Неужели музей ограбил?

– Что? Как ты можешь говорить обо мне такие гадости? Ты же знаешь, что я не граблю музеи… без тебя.

Я вытащил из кармана два одинаковых темно-коричневых цилиндра. Сигары были тяжелые, плотные, с гладкой поверхностью. И если верить надписи на коробке, сделаны вручную на Острове свободы.

– Будешь?

– Где взял?

– Сейчас расскажу.

– Давай.

Я достал катер, похожий на маленькую гильотину, и отрезал кончики сигар. Затем заранее припасенными мной спичками мы их раскурили, стараясь, чтобы пламя не касалось сигар. Выпустили первые клубы дыма.

Я рассказал ему о своих приключениях, и мы посмеялись над забавной историей, которая приключилась со мной в старом особняке с женой коллекционера. Хотя, когда в мой живот было направлено дуло пистолета, ситуация вовсе не казалась мне такой забавной.

Я медленно втянул сигарный дым, наслаждаясь его вкусом и ароматом. Тут нельзя торопиться, иначе истинного наслаждения не испытать. Я усмехнулся:

– Помнишь, в нашем детстве в журналах были карикатуры на капиталистов? Кроме пуза, мешка с деньгами и цилиндра они обязательно изображались со здоровенной сигарой в зубах.