Я сел в кресло и приоткрыл заслонку. Луч солнца лазером резанул по зрачкам, и я тут же снова закрыл ее, решив остаться в атмосфере ночи, царившей в салоне. Укутавшись в одеяло и промучившись минут двадцать, я отрубился снова…

Голос звал меня по-немецки, пытаясь вытащить из дождливого Львова, куда меня зачем-то затащил Морфей.

– Леди и джентльмены…

Я открыл глаза, сглотнул, и голос из динамика тут же зазвучал громче:

– Через сорок минут мы совершим посадку…

Стюардессы, проходя по салону, просили пассажиров открыть заслонки, и солнечные лучи то там, то здесь прорезали темноту, заставляя людей морщиться от света и сбрасывать одеяла.

Я посмотрел в иллюминатор. Внизу, не так уж и далеко, блестели воды Карибского моря: прозрачные, веселые, совсем не похожие на темные воды Черного моря. Показалась береговая линия, утыканная многоэтажными отелями, стоящими у самой кромки прибоя. Гул турбин изменился, став более низким, – лайнер шел на посадку.

Нет, я, конечно, не в Аргентине, а в Мексике. Но именно эту песню пел великий комбинатор из бессмертного произведения Ильфа и Петрова, когда мечтал о далекой стране, в которую так хотел попасть. Рио, правда, находится в Бразилии, а не в Аргентине, но какая разница? В тот момент над его головой трещали пальмы и проносились цветные птички, а океанские пароходы терлись бортами о пристани Рио-де-Жанейро. Но знаменитый авантюрист так и не смог попасть в страну своей мечты. Хотя я думаю, что в то время (а дело происходило в тридцатые годы) просто невозможно было написать книгу с другой концовкой. Как это? Украсть миллион и сбежать из советской России, чтобы наслаждаться жизнью в далекой капиталистической стране? Кто бы решился издать такое произведение? Хотя кто знает, может, писатели сами так решили поступить со своим главным героем? Ведь ездили же они в Соединенные Штаты! Написали там свою «Одноэтажную Америку» и вернулись обратно. Правда, у них не было миллиона…

Но меня такое пессимистичное завершение невероятных и веселых приключений решительно не устраивало. В детстве я часто переиначивал не понравившиеся мне концовки книг и фильмов по-своему, фантазируя с того места, на котором решил поставить жирную точку писатель или режиссер. Так и Остап Бендер в моем варианте, преодолев придуманные мной новые приключения, в итоге все-таки добирался до бухты Атлантического океана. Он сходил с белозубой улыбкой на землю Рио-де-Жанейро по трапу белоснежного лайнера, приветствуя мулатов своей коронной фразой: «Командовать парадом буду я!»

И вот я сам спускаюсь по трапу. Правда, не морского лайнера, а воздушного. Воздух жаркий, словно из распахнутой печки, на небе ни облачка, солнце бьет в упор, заставляя меня надеть солнцезащитные очки. Здание аэропорта небольшое и напоминает львовское. Но заросли ярко-красных огромных цветов и высокие стволы пальм говорят, что я все-таки в Мексике. Гип-гип-ура! Здравствуй, Канкун!

Забрав чемодан, я быстро прохожу паспортный контроль и оказываюсь на улице. Ко мне тут же подлетают несколько маленьких смуглых мексиканцев.

– Ола, синьор! – приветствуют меня аборигены.

– Ола, хлопцы! – отвечаю я.

Они наперебой предлагают мне свои услуги, делая, правда, это на испанском языке.

– Кто-то говорит по-английски? – спрашиваю я.

– Си, синьор, – хором отвечают они мне.

Но, как оказывается, английский язык известен только одному из них. Победоносно глядя на своих менее образованных собратьев, мексиканец спрашивает название моей гостиницы. Услышав ответ, он радостно кивает, подхватывает мой чемодан и несется сломя голову к веренице автобусов, выискивая тот, который довезет меня к пункту назначения. Я едва за ним поспеваю. Он оглядывается, делает несколько шагов ко мне и тут же снова уходит в отрыв. Чувствуется практика. Бежим мы недолго. Вот и мой автобус. Я ожидал увидеть нечто, похожее на наш районный транспорт: желтое убожество, чадящее и грязное, набитое кричащими тетками, плачущими детьми, кудахтающими курицами и визжащими поросятами. Мои познания о Латинской Америке, как и большинства моих соотечественников, основываются на таких фильмах, как «Роман с камнем». Помните, как главная героиня прилетела из Штатов в Колумбию: «Этот автобус едет в Картахену?» Возможно, в глубинке дела именно так и обстоят, но здесь туристы выступают в роли священной коровы, поэтому им предоставлено самое лучшее. Автобус огромен. В нем есть бар, кондиционер, туалет и несколько телевизоров. Осчастливив мексиканца, который помог донести чемодан, двумя долларами, я с видом богатого сахиба разваливаюсь в кресле.

Собрав всех туристов, мы отправляемся в путь. С полчаса едем по трассе, озирая окрестности. Озирать, впрочем, особо нечего, потому как дорогу окружают непроходимые заросли неизвестного мне кустарника: метра два высотой, он состоит из настолько плотного переплетения веток, листьев и колючек, что кажется способным остановить даже танк.

С левой стороны дороги появляется ответвление, ведущее к одной из гостиниц. Буйство разноцветных цветов, каменные арки с иероглифами давно исчезнувших цивилизаций, аккуратно мощенная плитка… Сбросив нескольких пассажиров, мы едем дальше.

А вот, наконец, и пристань уставшего пирата. Гостиница просто утопает в зелени! Я выхожу из автобуса и попадаю в просторный холл с высокими потолками, украшенными каменными масками древних майя. Повсюду ротанговые диваны, вазы и светящиеся стеклянные шары. Жара неимоверная, но это скорее чувствуется контраст с прохладным каменным Львовом. Во рту пересохло. Я бы не отказался чего-нибудь выпить…

– Ола! – с улыбкой приветствует меня полуобнаженная мексиканка, поднося бокал прохладной розовой водички со льдом. А здесь хорошо угадывают желания клиентов. Отдых начинает мне нравиться!

– Ола! – говорю я в ответ, пригубив приятную жидкость, оказавшуюся соком плода неизвестного мне происхождения. Несколько долек экзотического фрукта плавают в бокале, но я не могу с ходу определить, как он выглядел первоначально.

Зарегистрировавшись, получив пластиковый ключ от номера и краткий англо-испанский разговорник наиболее употребляемых выражений, я отправляюсь вслед за пареньком по аллее, которую украшают вулканические камни и искусственные водопады. А вот и двухэтажный желтого цвета домик с белыми колоннами, где я буду жить. Мой номер на втором этаже.

Бросаю чемодан на пол и выхожу на балкон. Под окном растет кокосовая пальма, увешанная таким огромным количеством зеленых кокосов, что они выглядят словно гроздья гиганского винограда. До пляжа метров двадцать. Отоспался я еще в самолете, поэтому, быстро приняв душ, беру полотенце, свой любимый фотоаппарат «OLYMPUS» и иду на пляж.

Прогретый белый песок приятно массирует ступни, я даже жмурюсь от удовольствия. В двадцати метрах от берега голубой бассейн с натянутой волейбольной сеткой, только с мячом никто не играет. В воде, возле бара, находящегося тут же, сидят несколько американцев, которые, увидев нового человека, машут руками и дружно говорят «Хай!». Хай, хай, только я к вам в бассейн не полезу. Зря, что ли, летел через полмира? Вот оно – Карибское море!

Волн нет, кажется, что вода застыла, как на картинке. У горизонта виднеются небоскребы белоснежных отелей. Кажется, что они стоят прямо посреди моря, но это обманчивое впечатление, просто отсюда суши не видно. Вдалеке видны паруса катамаранов и зависшая в воздухе фигурка, летящая за катером на парашюте. Щелк! И мой первый снимок в Канкуне сделан…

Для начала я захожу в море. Оно теплое, словно в ванне. Поплавав минут десять, я выползаю на берег и блаженно растягиваюсь на лежаке, прячась в тень от вкопанного в песок большого зонтика, сделанного из дерева и сушеного тростника. Не хочется в первый же день сгореть под палящими лучами. Кладу рядом книгу, по привычке взятую с собой, но открывать ее не спешу, пускай пока полежит, погреется, ей тоже пришлось пересечь не одну тысячу километров. Из бара доносится музыка и латиноамериканские напевы. Мне кажется, я попал в кино.