Даже не верится, что я здесь. Странно как-то…
Метрах в тридцати проходит граница соседнего отеля. Граница, конечно, условная, ни сторожевых вышек, ни охранников с овчарками. Даже забора нет. Просто аккуратно постриженные кустики высотой в полметра. На соседнем пляже загорают четверо темнокожих парней, одна пожилая пара и несколько девушек. Две блондинки в ярких купальниках перекидываются мячом, а еще одна – короткостриженая брюнетка в белом гостиничном халате – читает книгу. Я отмечаю ее великолепные ножки и роскошный бюст одной из блондинок. Щелк! Щелк! Ну что ж, мне нравится снимать не только пальмы…
На соседнем лежаке два парня играют в шахматы. По их носам и разговору я узнаю французов. Не то чтобы я знаю французский, в моей памяти всего три слова, два выражения и одна бессмертная фраза Кисы Воробьянинова: «Мадам, месье, женема па сис жур…» Но французы говорят по-английски и, заметив, что я внимательно наблюдаю за игрой, предлагают сыграть партию. Я соглашаюсь, и мы знакомимся. Макс – Жан, Макс – Луи, очень приятно…
Жан спрашивает меня, какой я национальности, и услышав в ответ – русский, в шутливом испуге машет руками и кричит, что не будет со мной играть. По его мнению, все русские поголовно играют в шахматы, и чуть ли не каждый второй – Карпов, а каждый третий – Каспаров.
Я смеюсь, но партию выигрываю, чем только подтверждаю его предположение. Луи фотографирует нас с Жаном на память и спрашивает меня, не знаю ли я симпатичных сговорчивых девочек? Узнав, что я только что приехал, Луи разочарованно цокает языком и качает головой. Я указываю французам на девушек, загорающих на соседнем пляже.
– А эти?
Луи отмахивается.
– К брюнетке я подкатывал – никаких шансов, сказала, что мужа ждет, хотя все время одна. Ну и что, что одна? Я ведь ей не замуж за меня выйти предлагаю. А у Мисс Большие Сиськи брат похож на Майка Тайсона.
– А в нашем отеле?
– Ничего интересного, кроме массажисток. Завтра новый заезд, там посмотрим… Кстати, мой тебе совет – не знакомься с загорелыми.
– Это почему?
– Потому что, как правило, они скоро уезжают. – Луи улыбается. – Ищи беленьких, так у тебя будет больше шансов на их раскрутку. Эта брюнетка, например, уже похожа на мулатку, а это значит, что со дня на день она будет паковать свой багаж!
Я смеюсь и благодарю за ценный совет.
– Ну хорошо, парни, увидимся, – говорю я и иду обратно на свой лежак.
* * *
Вечером, усталый и довольный, я вернулся в свои апартаменты и уселся на балконе с книгой и сигаретами.
На следующий день я решил посетить знаменитые пирамиды майя, наиболее древними и знаменитыми из которых являлись пирамиды Теотиуакана. Меня поразило, что храмы были расположены так же, как три звезды в Поясе Ориона, то есть абсолютно так же, как и три великие пирамиды в Гизе.
Посмотрев закат, я вошел в прохладный номер, плотно прикрыв за собой стеклянную дверь. С территории соседней гостиницы слышались веселые крики и звуки музыки. Похоже, там готовились к какому-то празднику.
Решив прогуляться, я надел костюм «от Остапа Бендера». Но перед тем, как выйти из номера, завалился на кровать, взяв фотоаппарат, чтобы просмотреть последние снимки.
…Вот море… Вот мы с Жаном играем в шахматы… Грудастая блондинка подкидывает мяч, и ее груди пытаются улететь вслед за ним… Читающая книгу спортивная брюнетка с отпадными ножками… А это самый первый снимок – Карибское море, парус катамарана и белеющие на горизонте небоскребы гостиниц.
Я отложил фотоаппарат и две минуты сидел, глядя в одну точку. Кажется, у меня начала ехать крыша… На одной из фотографий мне привиделась Катя. Я действительно на ней помешался, иначе объяснить это никак нельзя. Наверно, так путник, изнемогающий от жажды, видит в пустыне мираж – оазис с бьющими фонтанами и озерами ледяной воды. Так и я, постоянно думая о Кате, начал видеть ее там, где ее не может быть. Что ей здесь делать?
Я поднялся с кровати и направился к двери, но, уже взявшись за ручку, замер. Нет, так я не смогу сегодня отдохнуть. Весь вечер меня будет терзать мысль об этом злосчастном фото. Я вернулся и снова взял фотоаппарат. Вот так и сходят с ума.
Где же это фото. А, вот! Короткостриженая иссиня-черная брюнетка сидит в шезлонге с книгой в руках. Лицо скрывает косая челка.
Я нажал функцию увеличения и с колотящимся сердцем стал рассматривать девушку на экране по частям. Черт возьми, лица не видно, а фигура скрыта бесформенными складками белого гостиничного халата! Взору открыты только две стройные загорелые ножки. Я увеличил их настолько, насколько позволял экран моего «OLYMPUSа», и увидел… Я крепко зажмурил глаза и снова открыл их, опасаясь, что стал жертвой иллюзии. Нет, никакого обмана зрения. Родинка, похожая на звездочку, на внешней стороне правого бедра! Это была Катя!
Фотоаппарат летит в сторону, и я бросаюсь к выходу. Что там говорил этот любвеобильный француз? Мужа ждет? Она имела в виду меня?
Я захлопнул дверь номера, слетел вниз по лестнице. Я устремился к соседней гостинице.
* * *
Вечеринка у бассейна была в самом разгаре. Впрочем, не только у бассейна. Некоторые танцевали прямо в воде, подняв над головой бокалы с шампанским и со смехом брызгая друг на друга водой. На пальмах висели разноцветные гирлянды из крохотных лампочек, мягкие огоньки которых отражались в глазах девушек, придавая им загадочный вид. На площадке танцевали несколько профессиональных пар, задавая темп общему веселью. Рядом неумело, зато весело топтались десятка три приезжих. Очевидно, у них не было времени в собственных странах обучаться знойным танцам, так как большая часть их жизни уходила на зарабатывание евро и долларов, которыми оплачивались многочисленные страховки, бесконечные счета, услуги хитрых адвокатов и лишь изредка – поездки в банано-пальмовый рай вроде этого. Латиносам в этом плане было проще – у них не было проблем белых и они родились прямо здесь.
Тут я заметил своих старых знакомых. Французы тоже выбрались в соседнюю гостиницу в надежде обрести любовь, и похоже, им это удавалось: Жан с улыбкой прижимал к себе симпатичную конопатую девчонку, похожую на немку, а Луи пытался одновременно танцевать с двумя мулатками. Ну что ж, удачи вам, парни…
Я огляделся. Ну где же Катя? Среди танцующих ее не было, возможно, она наблюдает сверху? Я поднялся по ступеням витой лестницы на длинный балкон, охватывающий гостиницу гиганским поясом. Здесь находился еще один бар, украшенный цветами. Компания у перил из пяти человек наблюдала за танцующими внизу, а в дальнем конце балкона… в одиночестве… она! Та самая брюнетка с фото. Она стояла, погруженная в свои мысли, облокотившись на перила и глядя вдаль. Девушка изящным движением поправила волосы…
Это было невероятно, я боялся верить своим глазам, но это была Катя. Из сумбура мыслей, пронесшихся в моей голове, подобно обезумевшим мустангам, я сумел заарканить самую главную – я нашел ее! Ту, которую страстно желал, о которой тосковал, которую любил…
Быстрым шагом я направился к утопающему в цветах бару, по дороге оглядываясь, боясь, что она исчезнет, как мираж, как плод моего воображения. Мешая от волнения английские и испанские фразы, я сбивчиво объяснил улыбчивой девушке за барной стойкой, чего я хочу. Разобрав основные слова, она кивнула и вытащила из ящика со льдом листы мяты. Я тем временем потянулся и вырвал из украшающих барную стойку мексиканских экибан красно-фиолетовый тропический цветок, подхватил два наполненных «Мохито» бокала и направился к той, которую уже не мечтал увидеть. Сердце колотилось, как десять лет назад, когда я первый раз шел на ограбление.
Я поставил бокалы на широкие перила, положив между ними сорванную орхидею, или что там я сорвал…
Катя подняла голову, и наши взгляды встретились. Ее глаза широко распахнулись от удивления, а затем в них промелькнула целая гамма эмоций: радость, надежда, счастье. Она неуверенно сделала первый шаг мне навстречу. Я ободряюще улыбнулся, и она бросилась в мои объятия. Я обнимал ее, целовал и боялся проснуться. Она подняла на меня мокрые от слез глаза и сказала:
