Юрий вбежал в комнату и расстелил на столе свой гибкий компьютер.

— Наконец-то я получил кое-что с «Мира»!

Компьютерный экран начал заполняться картинками неизвестных миров, мутными фотографиями, зеленоватыми карандашными набросками.

В Банке номер два на Уэллсе, в «доме», имелся большой надувной стол, который команда использовала для еды, работы и совещаний. Этот разборный стол можно было разбить на два или три сегмента. Майра поняла, что это тоже связано с психологией замкнутого пространства: если команде не хотелось собираться за одним столом, то она имела возможность этого не делать.

Но теперь все сегменты большого стола были сдвинуты в одно целое. Много дней подряд этот стол находился в центре чего-то, что напоминало бессрочную конференцию. Юрий пытался найти смысл в тех альтернативных марсианских изображениях, которые телефон Байсезы очень медленно и мучительно передавал через Глаз на станцию по низкочастотной связи. Элли продолжала упорно исследовать гравитационную ловушку Глаза. Только Ханс Гритчфилд абсолютно не касался никаких аспектов квинт-бомбы, настаивая на том, что ему и так хватает забот с его любимыми машинами.

А Майра, Алексей и Грендель Спет, которые мало чем могли помочь изысканиям, мрачно сидели за истертым столом и пили холодный кофе.

В этом марсианском модуле везде заметны следы бедности и убогости, думала Майра, сравнивая здешние условия с обширными, богатыми и хорошо освещенными апартаментами на «Циклопах». И, однако же, Афина продолжала настаивать, что команда марсианского полюса находится на переднем крае битвы с врагом, угрожающим всей Солнечной системе. Взрыв в поясе астероидов был виден во всех населенных людьми мирах. Земная цивилизация, до сих пор не пришедшая в себя после солнечной бури, затаилась в своих похожих на бункеры домах и ждала.

Время шло. На Марсе тоже начала подниматься паника. Земной военный корабль «Либерейтор» находился уже в нескольких днях пути от Марса, и все знали, зачем он сюда летит.

— Хорошо, — сказал Юрий. — Вот что мы имеем. Насколько я понимаю, мы все, здесь присутствующие, пришли к согласию, что Вселенная «Мира» включает в себя образцы из разных временных пластов. Репрезентативные примеры солнечной жизни в моменты их наивысшего расцвета в каждом из миров.

— Все солнечные детки в самом очаровательном возрасте, — поддакнула ему Грендель. — Но это же не может длиться долго! Я имею в виду, что Венера и Марс должны были достичь пика развития своей биосферы в ранние периоды существования Солнечной системы, когда Солнце было не таким горячим, как сейчас. Насколько мы можем предположить, солнце «Мира» является копией солнца тринадцатого века. Это солнце слишком горячо для тех миров. Они не смогут долго выдерживать его температуру!

— Но! — возразил Юрий. — Факт в том, что там находятся миры Солнечной системы, какими они были в далеком прошлом. Вопрос в том, как они прошли путь из прошлого в будущее, что случилось с ними, что они стали такими, как сейчас? Возьмем, к примеру, Венеру. Мы считаем, что этот случай нам понятен. Теплица с богатой растительностью, теплые, постоянно кипящие от газов океаны, вода, пронизанная солнечным светом… И все это, однако, исчезло.

Когда-то Венера была влажной, голубой и безмятежной. Расположенная близко к Солнцу, она начала перегреваться, а ее океаны — испаряться. Вместе с этим испарением над Венерой возникла новая, плотная атмосфера, этакое одеяло из двуокиси углерода, которая поднималась из глубин морского дна. Парниковый эффект нарастал, пока суша не раскалилась докрасна.

— Картинка кошмарная, но нам все понятно. В отношении Венеры наши модели работают, — продолжал Юрий. — А теперь вернемся к Марсу. Когда-то Марс был очень похож на Землю. Однако он был слишком маленьким и слишком далеко отстоял от Солнца. Постепенно он высох и остыл. Все это более или менее понятно. Но теперь посмотрите сюда!

Он развернул на столе контрастные очертания древнего Марса, на котором они сейчас находились, и молодого Марса из Вселенной «Мира». Северное полушарие древнего Марса было заметно придавлено по сравнению с высокой циркулярной аркой его же, только молодого.

— Что-то здесь случилось, — сказал Юрий, все более раздражаясь. — Что-то ужасное и насильственное!

Майра тоже это видела. Словно бы по темени планеты ударили громадным молотом, причем этот удар пришелся как раз на это самое место, где они сейчас находились, на северный полюс. Удар был настолько сильным, что благодаря ему образовался Ваститас Бореалис, кратер, занимающий едва ли не все северное полушарие.

Смысл происшедшего дошел до всех сразу.

— Квинт-бомба, — тихо выдохнул Алексей. — Размером, подходящим для Марса. И направленная именно сюда, на северный полюс. Только так можно достичь результата, который мы имеем. Слезы Солнца. Но почему? Почему надо было бомбить Марс, а не Венеру?

— Потому что Венера была безвредной! — прорычал Юрий. — Венера была преимущественно водным миром. Если на ней и возник разум, то он был заключен в рамки донной культуры. И если он использовал металлы, то разве что из геотермальных источников. Никаких сигналов, которые можно было уловить издалека, с Венеры никто не посылал. Никаких дорог, городов.

— А марсиане всего этого достигли, — сказала Майра.

И вознаграждением за их труды стал мощный, убивающий все живое удар.

Грендель пришла в волнение.

— Я думаю, что здесь видны элементы стратегии! Судя по всему, цель Перворожденных заключалась в том, чтобы подавить технологически продвинутые цивилизации. Но они действовали, как бы это сказать… экономно. Если в Солнечной системе появлялась причина для беспокойства, они сперва устраивали в ней солнечную бурю. Вроде как проходились по ней паяльной лампой. Жестокий, жуткий, но достаточно дешевый способ стерилизовать всю систему. Могу поклясться, что, стоит нам копнуть поглубже, и мы найдем на Марсе следы древней солнечной бури. Но если этот способ не срабатывал, то есть если миры продолжали развиваться дальше, то они били по ним более точно и целенаправленно. Такой мишенью когда-то стал для них Марс. А теперь пришла очередь Земли.

— В таком случае мы должны признать, что они работают весьма чисто, — буркнул Юрий.

Алексей сказал:

— Кроме того, теперь мы знаем от Афины и от ее Мудрости, что не мы одни оказались в подобном положении. Операции Перворожденных распространяются на все времена и все пространства. «Впереди них всепожирающее пламя; позади них пламя всесожигающее. Впереди них сады Эдема, позади них пустыня. И, больше того, никто и ничто не ускользнет от них». Книга Иоиля.

Майра сдвинула брови.

— Давайте не лицемерить. Вполне возможно, что мегафауна Австралии и Америки то же самое думает про нас.

Но Алексей все еще пребывал в апокалиптическом настроении.

— Они как боги, — сказал он. — Может быть, нам следует им поклониться?

— Пожалуй, не стоит, — сухо оборвал его Юрий. — Вот марсиане им не поклонились.

— Правильно! — одобрила его Элли, внезапно появляясь в комнате с гибким компьютером в руках. — Марсиане нанесли ответный удар. И мы, очевидно, тоже сможем это сделать! — Вопреки царящей в комнате атмосфере страха и подавленности, она улыбалась.

— Помните это? — Элли развернула на столе софтскрин, на котором были высвечены уже знакомые всем символы:

— Я обратилась за анализом к знакомым, и все они пришли к согласию… кстати, и о времени тоже… Но мне кажется, что все это имеет смысл…

— Говори! — поторопил ее Юрий.

— Посмотрите на эти формы. Что вы видите?

Алексей ответил:

— Как что? Треугольник, квадрат, пятиугольник, шестиугольник. Ну и что из этого?