От всего происходящего у Байсезы слегка кружилась голова. Судя по всему, у Майры были свои причины прибегать к таким средствам конспирации. Но Байсеза безоговорочно верила Майре, даже несмотря на то, что перед ней была совсем новая, незнакомая ей Майра, внезапно постаревшая и исполненная горечи, и с такой Майрой ей еще предстояло в будущем выстраивать новые отношения. Впрочем, другого выхода у нее попросту не было.

Они приземлились в Орландо и провели ночь в дешевом туристическом отеле за городом.

Байсезу привело в изумление, что люди все еще путешествуют по миру с туристическими целями. Майра сказала, что на это их толкает ностальгия. Новейшие системы виртуальной реальности, взаимодействующие напрямик с центральной нервной системой человека, способны создавать в нем даже ощущения движения и ускорения. Таким образом, можно, например, при желании покататься на скутере вокруг лун Юпитера. Разве с этим может сравниться любой, даже самый лучший парк аттракционов? Когда последние представители предштормового поколения перестали гоняться за своими детскими фантазиями и умерли, то возникло впечатление, что большинство жителей Земли чрезвычайно редко отваживается покидать свои надежные, похожие на бункеры дома.

Мать и дочь наскоро перекусили в номере и выпили вина из стоящего здесь же мини-бара. Ночью они спали плохо.

На следующее утро возле входа в отель их ждала машина без водителя. Она имела такой странный, непривычный вид, что Байсеза даже не сразу признала в ней средство передвижения.

Они выехали на шоссе и развили скорость, которая показалась Байсезе ужасающей, причем плотность машин на дороге была такова, что расстояние между ними не превышало нескольких сантиметров. Тонированные окна машины были плотно закрыты, обе женщины сидели в жужжащей тишине салона, и Байсеза только по косвенным признакам догадывалась, что они едут из города.

Но вот они остановились, двери плавно раскрылись, и они оказались на ярком солнце. Байсеза услышала крики чаек и почувствовала безошибочно узнаваемый запах океана.

— Пошли, — скомандовала Майра, вылезая из салона и помогая выбраться из него матери.

Стоял март, но солнце жарило едва ли не по-летнему. Они стояли на асфальтовом покрытии — не на дороге и не на парковочной стоянке. Скорей это было похоже на взлетно-посадочную полосу, простирающуюся куда-то вдаль и окаймленную с обеих сторон блочными домами. На горизонте Байсеза увидела утопающие в тумане подъемные краны, некоторые из которых были оранжевыми от ржавчины. К северу (направление можно было определить по ветру, который дул с моря) она увидела нечто сверкающее, какую-то линию, уходящую в небо и чуть-чуть отклоняющуюся от вертикали. Как следует разглядеть ее было очень трудно: возможно, это был инверсионный след самолета.

Теперь у нее не оставалось никаких сомнений относительно того, где они находятся.

— Мыс Канаверал, не так ли?

Майра усмехнулась.

— Что же еще? Помнишь, когда мне было шесть лет, ты привезла меня сюда на экскурсию?

— Надо полагать, что с тех пор он изменился. Превратился в нечто вроде прогулочной станции.

— Ну, так добро пожаловать на прогулку!

К ним приблизился молодой человек, который вез за собой красивый чемодан на колесиках. С идентификационной татуировкой на лице, в оранжевом комбинезоне с логотипом НАСА, в котором он себя чувствовал, судя по всему, не очень уютно.

— Вы кто? — спросила Байсеза. — Наш гид?

— Здравствуй, Алексей, — хихикнула Майра. — Не обращай внимания на мать. Она проспала девятнадцать лет и встала не с той ноги.

Молодой человек протянул Байсезе руку.

— Меня зовут Алексей Карел. Рад вас видеть, миссис Датт. Надеюсь, что на некоторое время действительно стану для вас чем-то вроде гида.

Хорошенький мальчик, двадцать пять или двадцать шесть лет, подумала Байсеза. Лицо открытое, с короткой стрижкой, черные волосы едва ли длинней пятичасовой тени. Но ведет себя как-то скованно, словно не привык находиться на открытом воздухе. Байсеза почувствовала себя послом из прошлого, и ей захотелось произвести хорошее впечатление на этого послештормового бумера. Она с чувством пожала его теплую руку.

— Зовите меня просто Байсеза.

— У нас очень мало времени. — Он щелкнул пальцами, и чемодан раскрылся. В нем находилось два тщательно сложенных оранжевых комбинезона и некоторые другие полезные вещи: одеяла, бутылки с водой, пакеты с сублимированной едой, нечто похожее на сложенный химический туалет, очиститель для воды, кислородные маски.

Байсеза смотрела на все эти предметы с явным одобрением.

— Почти то же самое мы брали с собой в Афганистане, когда уходили работать в поле. Так у нас намечается небольшая экскурсия, не так ли?

— Что-то в этом роде. — Алексей вынул из чемодана оба комбинезона. — Прошу вас, наденьте это. За этим участком зоны наблюдения почти не ведется, но чем раньше мы замаскируемся, тем лучше.

— Переодеваться прямо здесь?

— Прошу тебя, мама. — Майра уже расстегивала свою блузку.

Комбинезон надевался очень просто. Казалось, он сам садился на место и принимал очертания тела. Байсезе даже показалось, что у него есть нечто вроде собственной сноровки и сообразительности. Алексей передал ей башмаки, а в карманах комбинезона она нашла пару перчаток и подшлемник.

Когда она оделась, на флоридском солнце ей стало еще жарче. Но, судя по всему, ее вели куда-то, где было значительно прохладнее.

Майра сложила только что снятую ими одежду в пакет, который достала из машины. В нем уже лежало немного нижнего белья и туалетные принадлежности. Этот пакет она бросила в чемодан, и тот сам собой со щелчком захлопнулся. Затем Майра слегка постучала по машине, дверцы закрылись, и она уехала с поля.

Алексей улыбнулся.

— Ничего не забыто? — спросил он.

— Вроде нет, — ответила Майра.

Тогда он снова щелкнул пальцами. Покрытие под ногами у Байсезы задрожало. От него отделился значительный пласт и стремительно увлек их куда-то вниз, в темноту. Над их головами защелкнулась какая-то металлическая крышка.

Байсеза выругалась.

— Прошу прощения, — снова усмехнулся Алексей. — Все это предназначено для грузов, а не для людей.

Кругом зажглись флюоресцентные огни и высветили длинный бетонный коридор.

Алексей подвел их к открытой вагонетке, внешне немного похожей на тележку для гольфа. Они вскарабкались на нее, причем Байсеза чувствовала себя при этом толстой и неуклюжей, комбинезон заметно сковывал ее движения. Похоже, что даже чемодан действует ловчее, чем я, подумала она.

Вагонетка мягко покатила вниз по туннелю. Он был очень длинным, — казалось, нескончаемо длинным, — и повсеместно освещен тусклыми флюоресцентными трубками. Стоял запах какого-то масла, но, по крайней мере, здесь было прохладнее, чем на поверхности.

— Это нечто вроде подземного трубопровода для грузов, — сказал Алексей. — Для людей он не предназначен.

— Зато он находится вдали от любопытных глаз, — сообразила Байсеза.

— Ну вот, вы наконец все правильно поняли. Ехать довольно далеко, но мы все равно очень скоро будем на месте.

Он говорит с американским акцентом, думала Байсеза, но с легкой примесью французского: длинные гласные и это грассирующее «р».

— Куда мы едем? — спросила она.

— Во время реконструкции космодрома вы, разумеется, спали, но мы едем в пусковой комплекс 39.

В голове Байсезы забрезжили слабые воспоминания.

— Пусковой комплекс 39. Оттуда когда-то был запущен «Аполлон». А позже оттуда же уходили в небо космические «Шаттлы».

— А теперь он используется совсем по другому назначению, — вставила Майра. — Ты сама увидишь.

— Разумеется, в те времена пусковой комплекс 39 был в большом фаворе, — ворчливо сказал Алексей. — Он расположен на мысе Канаверал. Местечко самое подходящее, особенно теперь, когда больше не нужно бороться с ураганами. На планете есть места гораздо лучше этого, ближе к экватору, но нет, им подавай только это. Пикантность ситуации заключается в том, что для запуска новых «Сатурнов», которые вывели бы на орбиту новые щиты для «Аполлона», им пришлось строить одновременно и новую пусковую площадку.