— Есть план?

Она покачала головой:

— Никакого плана. Просто хочу выпить кофе по-ирландски.

Индия состроила разочарованную гримасу, отчего Джорджия впала в ярость, как это бывало, когда ей досаждала Брайди с ее неисчерпаемым энтузиазмом и неиссякаемой энергией.

— Не говори ничего. Высади меня, и все, — жестко отрезала она.

— Да брось ты. Я всего лишь подумала…

— Что я наивная идиотка? Что ты на моем месте действовала бы умнее?

Индия промолчала.

Показался «Националь», и Джорджия вздохнула с облегчением. Не успела Индия затормозить, а она уже открывала дверцу.

— Джорджия, извини. Я знаю, что мне надо припомнить правила тактичного поведения, но, пожалуйста, не…

— Сделай анализ того, что в шприце, ладно? И позвони мне, как только получишь результат.

Захлопнув за собой дверцу, Джорджия направилась в отель. За спиной вновь заработал мотор, и машина укатила прочь.

Джорджия зашла в «Прайс» и на двадцать долларов накупила телефонных карточек. Остаток дня она провела у телефона, то есть рядом с мужским туалетом, в «Национале», держа под рукой свой мобильник на случай, если позвонит Ли.

После того как Джорджию раз двадцать отфутболивали от одного чиновника к другому, она в конце концов решила попробовать поговорить с кем-нибудь из группы давления, о которой узнала из бесед с чиновниками иммиграционного департамента, и вышла на человека по имени Зед. Он пришел в ужас, когда Джорджия рассказала ему, что Пола Чжуна отправляют обратно в Китай, где его ждет смерть, и обещал немедленно принять все возможные меры. Он даже продиктовал ей номер своего сотового телефона, и когда они обо всем договорились, он, кажется, задыхался, словно уже бежал на помощь Полу.

Почувствовав несказанное облегчение оттого, что хоть кто-то принял ее всерьез, Джорджия отправилась в бар, чтобы выпить кофе, когда сзади ее окликнул мужской голос:

— Джорджия!

Хлопая по ноге газетой, в коридоре стоял Дэниел, и Джорджия не могла не отметить, что он оглядывает ее с головы до ног: грязные волосы, рубашка в пятнах от пота, шорты, голые ноги.

— Выглядишь отлично, как всегда, — усмехнулся он.

Сам он был в джинсах и светло-голубой рубашке, чертовски красивый, о чем Джорджия не собиралась ему сообщать.

— Я тут подумал, почему бы мне не заглянуть к тебе, вдруг ты не против. Не хочешь вина или чего-нибудь еще?

Джорджии казалось, что для вина еще рановато, но потом она перевела взгляд на открытую дверь и увидела, что на улицу уже опустились сумерки. Невероятно, но на часах уже половина седьмого. Наверное, она несколько часов провисела на телефоне, прежде чем напала на Зеда.

— Или хочешь пива? — спросил Дэниел, увлекая Джорджию в бар, где бармен опустошал посудомоечную машину.

— Пива, пожалуй.

Бармен выпрямился, но, увидав Дэниела, словно испугался и сделал шаг назад.

— Как дела, Рог? — спросил Дэниел. — Хорошо себя ведешь?

Рог кивнул.

— Рад это слышать. Дай нам пива и два пакетика орешков. Спасибо, приятель.

Дэниел вынул из кармана бумажник и положил на стойку десять долларов, вместе с которыми выпала старая фотография. Едва Джорджия увидела ее, у нее захватило дух.

Солнечный день. Дэниел с малышкой на плечах. Женщина обнимает его за талию. Загорелая, с короткой стрижкой и кудряшками на висках. Все трое счастливы и беззаботно смеются. Женщина, насколько поняла Джорджия, жена Дэниела — Люси.

Дэниел, не мешкая, убрал фотографию обратно в бумажник. Джорджия же поймала себя на том, что не сводит глаз с того места, на котором лежала фотография. Неудивительно, подумала она, что Дэниел никак не может прийти в себя после смерти Люси. Такая красавица.

Они уселись за стойкой поближе к окну, на котором еще остались разводы после последней бури. В шортах Джорджия прилипала к сиденью, но в них, во всяком случае, было прохладнее, чем в джинсах. Она положила сумку на стойку и выглянула на улицу. Подъехал побитый белый фургон, сверкнувший оранжевым на солнце, остановился у склада, и шофер с пивным животом исчез за дверями.

— Откуда ты узнал, что я тут? — спросила она Дэниела.

Пиво было ледяным, орешки солеными — главная еда завсегдатаев пабов в Австралии.

— Поспрашивал. Сама знаешь, как это здесь делается.

Проклятье. Если Дэниел ее нашел, то Ченам тоже не составит труда ее отыскать. Наверное, сегодня лучше перебраться на ночь в другое место. Например, за решетку в полицейском участке.

Джорджия проверила сотовый телефон. Положила его на сумку.

— Дел было много.

— С братом Сьюзи. — Он поднял руку, заранее отвергая ее объяснения. — Ладно, ладно. Я все знаю от шефа. Тебе повезло, что ты ему понравилась, иначе провела бы там несколько дней. И еще повезло, что он разобрался с полицейскими в Бриззи, а то бы так легко не отделалась. Хороший человек наш шеф. А уж полицейский — от бога!

Дэниел поднял стакан и медленно, размеренно опустошил его наполовину. Она видела, как двигались под рубашкой мышцы. Крепкий парень. Мысленно она отметила, что он снова проверяет ее. Выглядишь отлично, как всегда. Интересно, подумала Джорджия, что было бы, если бы она согласилась пообедать с ним в Каирнсе? А что вообще происходит между ней и Дэниелом? Пригласит ли он ее на свидание? Поцелует ли ее? От этой мысли ей стало не по себе, и она сразу же задала себе вопрос: похоже это на продолжение ее школьной любви или на начало новой?

Поставив стакан и облизав губы, на которых осталась пена, Дэниел спросил:

— Когда едешь домой?

Джорджия поерзала на табурете, осознавая, что мечты о Дэниеле так и останутся мечтами. Прекрасными, кстати, мечтами.

— Когда узнаю, кто виноват в крушении самолета.

Уголком глаза она увидела, что бармен прислушивается к их разговору, но ей было все равно, пусть сплетничает сколько душе угодно. Бри не виноват, и она хотела, чтобы об этом знал весь город.

— Ты правда считаешь, что авария была подстроена? — недоверчиво переспросил Дэниел.

— Я виделась с Бекки. Бри сказал ей, что авария была подстроена. Он знал.

— Ладно, сказал так сказал. — Голос Дэниела явно потеплел. — Может, он не хотел, чтобы Бекки знала, как он оплошал. Или их дети.

— Ты связался с Отделом расследования воздушных аварий?

— Мне показалось, мы исчерпали эту тему, когда были в доме Сьюзи.

— Бекки хочет знать правду. Пожалуйста, Дэниел, поговори с ними.

Он ненадолго задумался, потом одарил Джорджию улыбкой, перед которой она не могла устоять.

— Как насчет сделки? Я связываюсь с Отделом, потом мы вместе обедаем, и я делаю тебе подробный отчет. Скажем, в «Пиер»? Я слышал, там неплохо.

Джорджия мигнула несколько раз, по коже у нее пробежали мурашки. Она знала, что «Пиер» считается лучшим рестораном в Сиднее, из его окон виден Харбор-Бридж, и винное меню там длиной с три километра, так что пойти туда с Дэниелом…

— Неплохая сделка.

— Во вторник? У меня есть дело в Сиднее, так что все отлично складывается.

На мгновение ей показалось, что Дэниел давит на нее. До вторника четыре дня, два дня после воскресенья. Освободит Ли ее мать или нет?

— Знаешь… — Заметив, что у него затуманилось лицо, Джорджия решила не думать о плохом. — Во вторник будет здорово.

Дэниел просиял, и Джорджия, скрестив пальцы, стала молиться о том, чтобы Ли успел вызволить мать. Ей совсем не хотелось отказываться от обеда с Дэниелом Картером, только этого не хватало, и мама наверняка поняла бы ее.

Переполненная радостью от приглашения Дэниела и страхом за мать, Джорджия выпила пива, пожевала орешки и стала смотреть на улицу, где солнце красило автомобили и дома в густой оранжевый цвет. Некоторое время спустя Дэниел положил перед Джорджией экземпляр «Квинсленд трибюн».

— Читала?

От одного заголовка у Джорджии перехватило дыхание.