— Я спрошу Сельму, пусть сверится по карте.

Змейка кивнула, а Эйдан принялся стонать ещё громче.

К вечеру они подъехали к стенам города.

— Какова цель вашего визита в Андин? — вопросили стражники, подозрительным взглядом окидывая семерых всадников и повозку с двумя пассажирами.

— У нас тяжело болен друг, — ответила Джара, натянув на своё красивое лицо маску доброжелательности. — Нужен лекарь.

— Да, да, конечно, милашка, проезжайте.

Джара стиснула зубы, но всё-таки пропустила «милашку» мимо ушей.

— Не подскажете, как добраться до лекаря?

— Езжайте вверх по этой улице, как доедете до площади, свернёте направо. Там будет белый дом, там живёт господин Алмерик, целитель.

Джара кивнула, и отряд Ангелов въехал в Андин.

На пути к лекарю Алмерику им встретился постоялый двор.

— Не думаю, что нам нужно заваливаться к этому Алмерику всей толпой, — сказал Тэллар.

— Ты прав, Сокол. Оставайтесь тут, займите комнаты… К лекарю Змейку с Эйданом поеду сопровождать я и Ив. Потом мы вернёмся к вам.

— Ага. Удачи, — отмахнулся от неё Сокол, спешиваясь.

— Ведите себя хорошо, — добавила Джара.

Остальные тоже слезли с коней, а Ивор зашёл внутрь найти конюха.

— Конечно, мамочка.

Джара фыркнула и состроила рожицу.

— Джара, — позвала её Змейка.

— Да?

— На самом деле, ты можешь не ехать. Ивор проводит нас. Ты ведь устала, оставайся с остальными, отдохни. Не думаю, что от тебя будет много пользы. Придётся долго сидеть и ждать…

— Точно? — слегка растерянно спросила девушка.

— Да, конечно, — заверила её Змейка. Эйдан громко и протяжно застонал.

— Ну ладно, — кивнула Джара и спешилась. — Эй, о моём коне тоже позаботься, — бросила она конюху. — Ну… удачи.

Змейка слабо улыбнулась. Ивор тронул коня и двинулся по улице. Обученные лошади, запряжённые в повозку, покорно последовали за ним.

Джара проследила за конюхом, дала ему монетку, а затем зашла на постоялый двор. Там было тихо и спокойно. Ангелы взяли несколько комнат и отправились блаженствовать.

— Наше морское путешествие близится к концу, — произнесла Миерна, глядя в даль. Красное око солнца закатывалось за горизонт, окрашивая море в цвет крови, а вдалеке уже виднелась земля.

— И слава богам, — произнёс Кельдан, плохо переносивший качку корабля. Его сестра же, как всегда, оставалась невозмутимой. Для главы друидов всю жизнь было загадкой, существует ли в мире что-то, способное поколебать её душевное равновесие.

— Ты почувствовал это? Прошлым днём?

— Что?

— Оарин. Она собрала Альянс.

Глаза друида расширились в удивлении.

— Альянс собран? Ты уверена?

Миерна покачала головой.

— Ты совсем не ощутил ничего?

— Эта морская болезнь меня доконала, — недовольно признался он. — Тем более, мы лишены нашей силы, когда оторваны от земли. Это делает мой дух слабым, сестра…

— Ты должен бороться с этим, — нахмурилась Миерна. — Ничто не должно ослаблять твой дух. Да, у нас нет нашей магии, когда мы не чувствуем соприкосновения с силами земли, но наша воля не зависит от того, стоим ли мы ступнями на земле или палубе корабля, брат.

Кельдан вздохнул.

— Остальным братьям и сёстрам тоже плохо. Они даже не могут подняться из кают.

— Я знаю, и это мне не нравится. Мы должны быть сильными, чтобы бороться с созданиями Книги Стихий.

— Почему, сестра? Я до сих пор не понимаю, как мы будем бороться с собственными богами и почему должны это делать.

Миерна посмотрела на него с лёгким удивлением.

— Мы вступили в эту борьбу ещё тогда, когда помогли Оарин узнать об Альянсе Ангелов. Уже нет пути назад. Ты боишься, брат?

Кельдан немного помолчал.

— Ты единственная, кому я могу сказать. Да, я боюсь…

— Верь, Кельдан. Мы обязаны выстоять, пока Ангелы не вернутся, готовые дать бой Повелителям Стихий.

— И всё же я не понимаю, сестра. Я помню… ты говорила… в тебе жила мечта возродить величие наших богов. Вернуть друидам былую мощь. Ты говорила… Книга уничтожит королевства людей, и мы построим царство Стихий… Как хотели наши предки… Ты злишься на меня, сестра, за мои слова? — спросил он, видя отражение её эмоций в её глазах. — Но ведь это твои слова.

— Построить царство Повелителей Стихий, как хотели наши предки? — повторила Миерна. — Разве не видишь, к чему привели желания наших предков? Книга Стихий грозит уничтожить мир. Да… Когда-то я заблуждалась, и я уже говорила об этом с Оарин… Я мечтала создать царство друидов на руинах стран людей, но я ошибалась. Наш долг, брат мой, как хранителей равновесия природы — не допустить проникновения измерения Книги в наш мир. Никто не знает, что последует за этим, если это произойдёт, и будет ли возможно воздвигнуть хоть что-то на обломках и руинах прежнего мира после Буйства Стихий…

Дверь отворилась, и на пороге возник худощавый седой мужчина в белом балахоне. Он вопросительно посмотрел на Ивора.

— Нам нужен господин Алмерик.

— Это я.

— У нас больной… — произнёс Ивор, указывая за свою спину, на повозку.

— Естественно, у вас больной, раз вы пришли ко мне, — хмыкнул лекарь и затем отступил в дом. — Заходите. И заносите.

Ивор кивнул, отошёл к повозке. Змейка спрыгнула, захватила свою сумку с лекарствами и прошла в дом. За ней зашёл Ивор с громко стонущим Эйданом на руках. Алмерик распорядился, чтобы слуги присмотрели за лошадьми и повозкой посетителей. Затем он провёл их вглубь дома, в просторную комнату с плоской лежанкой посередине и указал на неё Ивору. Парень осторожно положил на неё Эйдана.

— Рана загнила? — со знающим видом осведомился Алмерик, размотав повязку на руке Эйдана.

Ивор не в первый раз видел гниющую рану Эйдана без повязки, в конце концов, он всё это время ехал позади повозки и видел, что делала Змейка, и даже помогал ей, но всё равно он не мог привыкнуть к отвратительному зрелищу гниющей заживо плоти. Вонь живо распространилась по всей комнате. Эйдан издал протяжный воющий звук.

Змейка кивнула, но Алмерик не дал ей ничего сказать.

— Знаете, что придётся делать? Руку нужно отрезать.

Змейка опять кивнула.

— Господин, я сама целительница…

— Ты? — фыркнул Алмерик, окидывая её насмешливым взглядом. Ивор сжал кулаки.

— Да, я, — кивнула девушка. — Мы путники, поэтому нам нужно было найти лекаря, мне необходимы инструменты и лекарства… Господин Алмерик, я собираюсь сама ампутировать руку.

— Что-о? — протянул Алмерик. — Не смеши меня, девочка. У тебя руки будут дрожать от страха, и тебя, того и гляди, вырвет прямо на несчастного парня. Никакого опыта, никаких навыков. Ну уж нет, я не дам тебе загубить жизнь человека…

— Загубить жизнь?! — вскинулся Ивор. — Да вы не знаете, как она ухаживала за ним! Выходила после стольких ран! Она…

— Ивор! — умоляюще обратилась к нему Змейка, видя, как вскипает Алмерик. — Господин, я работала целительницей во время войны, я провела очень много таких операций…

— Да? — изогнул одну бровь тот. — И видела ли ты хоть одного из своих пациентов после?

— Нет, но…

— Вот! — торжествующе произнёс Алмерик, демонстрируя вытянутый указательный палец. — Откуда ты знаешь, что они все не умерли?

— Послушайте… — опять начал Ивор, но Змейка сверкнула глазами.

— Я лечу андинцев уже много лет, — гордым тоном заявил лекарь. — И все мои подопечные в добром здравии.

Эйдан между тем выл и извивался всё сильнее. По лицу его потекли слёзы, и он крикнул — когда солёные слёзы попадали на только-только затягивающийся ожог, кожу жгло, и от этого было ещё больнее.

Змейка бросилась к нему и взяла за здоровую руку.

— Вы не понимаете, — обратился Ивор к Алмерику. Тот кинул на него презрительный взгляд. — Эйдан не даст вам оперировать себя, он привык к одной Змейке.

— Вы, что, думаете, я буду отрезать несчастному руку, не усыпив его? Или эта девчонка так и мучила своих пациентов? — Он ткнул пальцем в сторону Змейки. — Нет уж, я попрошу вас обоих выйти и дать мне спокойно заняться моим делом!