Хаарт молчал.
— Что ты хочешь сделать со мной? — наконец спросил он. — Я не буду твоим рабом, так и знай.
— Знаю, — улыбнулась Сунор. — Ты будешь моим гостем, о поклоняющийся Солнцу! — И она вновь одарила его ослепительной улыбкой и повела плечиком.
Мысли Хаарта пристыдил образ Змейки.
Молодой рыцарь сидел в огромной роскошной комнате в большом кресле. Перед ним на полу, утопая в мягком ковре, полулежала Сунор. Перед ней было огромное блюдо винограда. Она медленно отрывала по одной виноградинке с грозди и точно так же, не спеша, отправляла её в рот, при этом неотрывно глядя на стремительно красневшего Хаарта.
— Не хочешь ко мне присоединиться? — спросила девушка, лукаво поглядывая на парня.
— Нет, — поспешно ответил тот.
— Ты, что, меня стесняешься? Или боишься?
— Ничего подобного. Слушай, и долго ты собираешься меня тут держать? В качестве кого я нужен тебе здесь? — решил перевести тему Хаарт.
— Ты мой гость, я же говорила тебе. Ты нравишься мне, рыцарь, я не буду этого скрывать. И ты будешь здесь столько времени, сколько я буду тебе симпатизировать, — ответила Сунор.
— Тогда я постараюсь разонравиться тебе, — мрачным голосом сказал юноша.
Девушка нахмурилась.
— Не серди меня, Хаарт. Лучше иди сюда…
— Я не буду твоим рабом или игрушкой, Сунор. Мы враги, понимаешь? Здесь все вокруг — мои враги. Мои друзья, мой учитель, бывший мне как отец — все погибли от рук воинов твоего Ордена! Я должен быть благодарен тебе за спасение… и я благодарен… но… но я всё равно ненавижу здесь всё. И всех.
— Даже меня?
— И тебя, — решил быть откровенным до конца рыцарь.
— Мне нравится твоя искренность, Хаарт. Ты мне нравишься всё больше и больше. Ещё никто не говорил мне в лицо, что благодарен мне и одновременно меня ненавидит.
— Отпусти меня, Сунор. Отпусти или убей.
— Что тебе там делать? — снова нахмурилась та. — Там война, а здесь я…
— Война? — воскликнул Хаарт и вскочил с кресла. — Ты сказала — война?!
Сунор поняла, что допустила ошибку.
— И я сижу здесь, если мой Орден воюет с твоим? Нет, прошу тебя, если я тебе действительно нравлюсь, — отпусти меня!
Девушка отшвырнула поднос с виноградом стройной ножкой, топнула по ковру и, поджав губы, злобно взглянула на Хаарта.
— Никуда ты не пойдешь! И убивать я тебя не буду! Ты всё равно будешь моим! Понял?! — Она вскочила и подошла вплотную к юноше.
— Нет, Сунор, ты не понимаешь! Я не создан для неволи!
— Не будь невольником! Люби меня!
— Я не могу тебя любить!
— Только не говори, что это из-за Орденов!
— Настоящей любви не преграда Ордена.
— Но я не понимаю!
— Я люблю другую! В моём Ордене осталась та, ради которой я позволил себе остаться в живых, когда весь мой отряд изрезали сабли людей Луны! Та, ради которой я живу, которой я посвящаю свою жизнь, ради которой эту жизнь я отдам!
— Нет! — На глазах Сунор выступили слёзы. — Нет! Молчи!
Она надавала ему пощёчин и выбежала из комнаты.
Двери захлопнулись. Хаарт знал, что там стражники. Юноша опустился на пол и сложил голову на ладони. Щёки горели, но он не обращал внимания. Что ему делать? Отсюда не сбежать. Он ещё слаб даже для битвы с одним противником. А с четырьмя десятками, среди которых есть и чародеи, он и будучи здоровым, как бык, не справится. Незамеченным ему точно не пробраться. Что же делать, что же делать?!
— Змейка, Змейка, — горько прошептал он. — Моя маленькая Змейка!
Хаарт не спал всю ночь. Когда служанка принесла завтрак, он стоял у зарешеченного окна и наблюдал за тренировками солдат во дворе крепости. Служанка расставила еду, поклонилась и вышла. Юноша не притронулся к еде.
Сунор вошла тихо и бесшумно. Он сделал вид, что не заметил её. Девушка увидела нетронутый завтрак и покачала головой.
— Чтобы окончательно выздороветь, тебе нужно есть, — сказала она спокойным, ровным голосом, будто вчера ничего не произошло.
— А может, я не хочу выздоравливать. Если ты собираешься держать меня тут до конца жизни, я лучше умру скорее. Не умоляй меня любить тебя. Я никого не буду любить, кроме моей маленькой Змейки.
— Змейки? Это её прозвище? — удивилась Сунор.
— Это её имя, — холодно поправил её рыцарь, и она содрогнулась от его тона.
Она присела на краешек стола и робко взглянула на него из-под густых чёрных ресниц. Она ни разу не улыбнулась, была на удивление спокойной. Сунор вздохнула.
— Какая она?
Хаарт удивленно посмотрел на девушку. Что-то тут не так, показалось ему, но ему так сильно хотелось поговорить о Змейке, что он не сдержался.
— Она самая красивая девушка в мире. Она маленькая, нежная, с волнистыми золотыми волосами, милыми и ласковыми каре-зелёными глазами. Она колдунья и целительница. Моя маленькая колдунья! — Он с трогательной нежностью и ласковой мечтательной улыбкой говорил о своей возлюбленной.
Сунор сглотнула, сдерживая рвущиеся слёзы.
— Разве такая может заслужить твоё внимание? Низкая, светленькая, бледная. Моя внешность ярче! Я красивей и интересней! — Она гордо подняла голову. — Я, Сунор! А не твоя Змейка! У неё и имени нормального нет! Ведьма и оборванка!
Хаарт подошёл и с размаху влепил ей пощёчину. Сунор упала на ковёр, и волосы накрыли её лицо. Она резко приподнялась и гневно взглянула на рыцаря.
— Как ты посмел!
— Молчи! Ты её даже не знаешь! И запомни: никто, даже хрупкая девушка, не посмеет оскорблять Змейку в моём присутствии, — ледяным голосом ответил Хаарт.
— Я не хрупкая! И здесь я решаю, кто что смеет, а что нет! — вздёрнув подбородок, громко заявила Сунор, затем быстро поднялась и вышла вон.
Хаарт сел за завтрак. Ему, кажется, пока что не хотелось умирать от голода.
Поздней ночью в комнату Хаарта скользнула Сунор. А вслед за ней — её чародейка.
Юноша спал беспокойным сном. Он разметал бесчисленные подушки и простыни по кровати, постоянно ворочался и звал Змейку.
Девушка подошла к нему и наклонилась над ним.
— Любимый мой, спи, — прошептала она и погладила его по щеке.
— Змейка! — позвал Хаарт.
Сунор медленно приблизилась к его лицу и поцеловала его.
— Змейка, Змейка! — повторял юноша.
— Я здесь, — ответила она и обняла его.
Он притянул её к себе и осыпал её поцелуями.
— Как я скучал по тебе, Змейка, моя маленькая Змейка, — говорил он.
— Да, да, милый мой, это я! — отвечала она.
Хаарт открыл глаза и увидел её — Змейку, его милую Змейку. Он поцеловал её золотые кудри, прижал к груди и зашептал, что никогда от себя не отпустит.
— Конечно, нет, любовь моя, — ворковала Змейка. — Мы никогда не расстанемся.
Хаарт открыл глаза.
Этой ночью его посетило видение. Он был с ней, его любимой Змейкой, она явилась ему, и он целовал её, сжимал в своих объятиях… Но ведь это был лишь сон! А он всё ещё в плену — а как ещё это называть? — у Сунор.
Юноша отвёл взгляд от резного потолка и не поверил своим глазам: рядом с ним лежала Сунор. Её чёрные волосы разметались по подушке. Она сладко спала, улыбаясь во сне.
— О Солнце, — пробормотал Хаарт, отшатнулся от девушки, как от прокажённой, и свалился с кровати.
Сунор проснулась. Она в беспокойстве посмотрела на Хаарта, грохнувшегося на пол. Увидев его удивлённое и непонимающее выражение лица, она лукаво улыбнулась.
— С добрым утром, милый! Ну, как ты? Хорошо спалось? — спрашивала она.
Рыцарь вскочил с пола, схватил свою одежду и быстро оделся.
— Что ты тут делаешь?
Сунор запрокинула голову и растянулась на шелковой простыни, сладко потягиваясь.
— Что я тут делаю? — улыбаясь, переспросила она. — Странный вопрос, не находишь? Это мой замок. Здесь всё моё! И вообще, зачем такой гневный тон! Ночью ты был совсем другим — или уже не помнишь?
