Вот эти «объединенные силы» и одержали крупную победу над Россией. Не будем пока спорить — победу ли в войне или в крупной кампании. Пока, я думаю, окончательный вывод делать еще рано.

К. Как же мы бы определили те силы внутри России, которые взяли сегодня верх?

К-М. Есть соблазн назвать все это контрреволюцией. Кое-кто даже говорит о реванше старой России. Я считаю, что для этого нет никаких оснований. Никаких признаков реставрации старой, дореволюционной России (пусть в обличьи конца ХХ века) нет. Ни в словах, ни в делах «демократов» нет и намека на такую попытку.

К. Ну, когда шли к слому советского строя, много говорили о «России, которую мы потеряли», о «возрождении» и пр. Вспомним хоть фильмы С.Говорухина. То «Так жить нельзя» — и нас обращают к смутному идеалу демократической Америки. Новый фильм, и уже идеал — в России до 1917 года.

К-М. Не будем тратить время на споры с идеологами. Они применяют любое оружие, часто чужое. Когда ломали СССР, все шло в дело, использовали и национальные чувства, и шкурные мотивы, и низменные инстинкты, и томление духа. Если же изложить ту суть, какая выявилась за последние десять лет, то можно назвать «генотип» этого течения. Хотя бы назвать те образы, с которыми его можно связать. Кто это? Монархист Столыпин или кадет Вернадский? Капиталист Савва Морозов или адмирал Колчак с его ближайшим «иностранным» советником братом Я.Свердлова Зиновием Пешковым (приемным сыном Горького)? Куда уходят корни А.Н.Яковлева и Т.Гайдара? Я считаю, что их корни уходят к Троцкому.

Именно Троцкий в самом чистом виде выразил идею «неправильности» России, ее крестьянской цивилизации. Отрицание СССР, которое стало складываться в 60-е годы, по своей структуре было аналогично представлениям Троцкого. Только было вывернуто наизнанку «знамя». Поскольку Троцкий потерпел поражение, пытаясь осуществить свои идеи под знаменем пролетарской революции на волне марксизма, во второй половине века, на либеральной волне Россию атаковали под знаменем «рыночной экономики». Под знаменем солидарности трудящихся уничтожить Россию не удалось, она под ним окрепла. Даже в партии Троцкий был отвергнут — ведь дискуссии во всех парторганизациях по сути ставили вопрос о пути России.

К. Похоже, что под знаменем капитализма дело у разрушителей пока что идет успешно. Но ведь это знамя никто в 60-е годы не поднимал.

К-М. И оружие, и знамя менялись очень постепенно. Основная масса либеральной интеллигенции и сама не замечала. Речь всегда шла об обновлении социализма, о «социализме с человеческим лицом». Очень показательна пражская весна и отношение к ней наших либеральных интеллигентов. Ведь сейчас-то очевидно, что речь тогда шла о принципиально антисоциалистическом повороте. После 1989 г. Дубчек сидел во главе парламента и с радостью подписывал законы, ликвидирующие все элементы социализма. Мог бы и не принимать в этом участия, если мечтал о «социализме с человеческим лицом».

Выходит, тогда Брежнев оказался прозорливее наших «передовых» коммунистов, которые восторгались пражской весной именно как обновлением социализма. Но хоть кто-нибудь из наших либералов, в 1968 г. протестовавших против того, что советские танки задушили росток истинного социализма, сегодня признал свою ошибку?

К. Зачем же им каяться? Они сегодня счастливы, что и в России социализм задушили.

К-М. Это — политика. Но честный интеллигент согласно нормам интеллектуальной совести должен признать, что в 1968 г. он неверно оценил суть происходящих в Чехословакии процессов, а «недалекий» Брежнев оказался прав в оценке (верно ли Брежнев действовал — другой вопрос). Ведь осознание той ошибки могло бы заставить усомниться и в нынешней позиции. Но осознания нет.

Но вернемся на нашу землю. Я считаю, что сегодня победила не «Россия, которую мы потеряли» в 1917 году, а троцкизм. Пусть и в новой его версии, но, как и прежде, выражающий крайний евроцентризм — устремленность в «правильную цивилизацию».

Кто же ему помог? Весь русский народ. Он по привычке был уверен, что царь-батюшка о нем заботится и погубить его никогда не захочет. И не заметил, что царя-батюшки нет и генсека нет, а есть политики нового помета, которые вполне могут погубить и страну, и народ. И погубят, если народ не начнет сопротивляться.

Та часть либеральной интеллигенции, которая отказывала России в праве на самобытное развитие, явно и сознательно перешла на сторону противника России (СССР) в «холодной войне». А это была война на уничтожение. Надо еще признать, что и верхушка многих левых партий Запада тоже произвела такой кувырок и стала антисоветской. Напрасно мы не изучали «еврокоммунизм», он бы нам на многое открыл глаза. Потом к ним присоединилась верхушка КПСС. Как вспоминает помощник Горбачева Загладин, документы еврокоммунизма оказали большое впечатление на нашего генсека. Силы оказались неравные, и на этот раз «Троцкий победил Сталина».

К. Давайте подведем итог. Как бы Вы оценили нынешнее состояние? К чему же мы пришли?

К-М. Давайте перечислим, что удалось разрушить, а что держится. Сейчас видно, да никто уже этого и не отрицает, что то политическое течение, которое пришло к власти, поставило своей целью разрушить основные устои России как цивилизации. Заменить их «правильными» общественными институтами западного типа. Это намерение отражено в множестве документов, и спорить тут не о чем. На уровне философии никто главной цели не скрывает, и она выражена не в «Московском комсомольце», а умными, культурными людьми в самых солидных журналах. А на обсуждение лозунгов — демократии, свободы, рынка и пр. — и времени тратить не стоит.

Сделав эту философию своей политической программой, власть стала проводить ее в жизнь. Сразу же с катастрофическими последствиями для народа. Что значит воплотить на практике философскую идею, которая тянется от Чаадаева через Бердяева до наших либералов — о гнете обширных земель? В области государственного устройства это значит реализовать идею Сахарова о превращении СССР в «40-50 нормальных государств», то есть, расчленить уже и РФ. А в плане хозяйственном — распродать землю, освободиться от ее «гнета».

К. Я помню, когда Михаил Полторанин перешел из «Правды» и «Московскую правду» и стал правой рукой Ельцина, он как-то пришел к нам в редакцию и впервые рассказал об этой идее Межрегиональной депутатской группе — разделить СССР на 45 государств. Тогда нам это показалось бредом сумасшедшего, никто не мог принять этого всерьез. Думали, что это говорится, чтобы ошеломить людей. Только потом осознали, что речь идет о большой политической программе. Наивные мы были люди.

К-М. Поскольку «Сталин думает за нас», мы на все эти программы, которые вынашивались давно, и внимания не обращали. Но ведь уничтожение «пространственного тела» России — лишь небольшая часть программы. Речь идет о разрушении всех ее основ как цивилизации. Вот, культура. В ней записаны все ценности, символы, образы, нормы и запреты, которые и определяют лицо цивилизации. Это то, что делает нас русскими. Если мы это утратим, мы останемся биологическими существами, человеческой пылью. Но постепенно потеряем свойства русских. Например, если утратим те представления о добре и зле, которые идут из Православия. Которые определяют наше видение мира, человека, природы, государства.

Как ликвидируется культура? Мы это видим. Дело ведь не в деньгах. После гражданской войны денег было меньше, спад производства достиг 82 процентов, а Россия испытала, несмотря на все потери, культурный подъем. Какой взлет литературы, театра, науки. Во время Отечественной войны тоже питалась художественная интеллигенция хуже, чем сегодня — а кризиса не было.

К. Наоборот.

К-М. Значит, суть кризиса не в отсутствии денег. Она внутри каждого художника. Те удары, которые ему нанесли в ходе перестройки и реформы, разрушили в его душе весь строй идеалов. И каждый художник сегодня — человек с расщепленным сознанием и расколотой душой. Мало кто смог устоять, особенно из числа звезд. Безымянные труженики культуры — учителя, библиотекари, музейные работники — оказались более стойкими.