Я лично воспользовался тем, что пpедоставлял человеку социализм, и пpожил счастливую жизнь. И я не верю, что стимулирование угрозой — единственный механизм, заставляющий делать усилия. Более того, постоянная угpоза неизбежно травмирует душу и обедняет жизнь самого успешного человека. И я ни в коем случае не зову ее внедрять или имитировать. Но надо признать как провал всего проекта советского социализма то, что он оказался неспособным создать иной, не разъединяющий людей механизм их вовлечения в напряженное творчество. А значит, сделал глубоко неудовлетворенными массу людей. Именно они и составили «социальную базу» для разрушения СССР, поддержали озлобленную часть общества. Ту часть, которая страдала от своих неудач или от недополучения благ.

Можно не считать их мотивы уважительными, но ведь речь идет также о страдающей части общества. О ней надо думать хотя бы для того, чтобы она не стала обществу мстить. Ведь действительно, советский строй не дал этой категории людей хотя бы того утешения, которое предусмотрительно дает Запад — потребительства. Как можно было запирать таких людей в стране, где нет сорока сортов колбасы! Ведь это же социально взрывоопасный материал.

Другой крупный контингент, который радуется крушению режима — молодежь. Для нее скука губительна даже биологически. Если она длится слишком долго, то даже творчество воспитывать детей становится недоступным — детей нет. Возникает заколдованный круг. Парадоксально, но скоро мы будем наблюдать духовный рост и вспышку творческой активности молодежи, направленную на восстановление социализма, то есть, порожденную опять-таки крушением советского режима.

Конечно, наш социализм мог бы продлить свое существование, если бы более четко следовал рецептам Великого Инквизитора из легенды Достоевского. Если бы позволил людям в свободное от работы время грешить (под контролем и с регулярной исповедью), облегчил распевание детских рок-песенок и накачивал бы, как в США, молодежь наpкотиками. «Демократы» пошли этим путем, а Хрущев и Брежнев на это не решились. Думаю, совесть не позволила — это был бы мощный удаp по духовным основаниям России. Так или иначе, большого греха избежали. Но проблема-то осталась. Правом на образование ее pазpешишь не для всех.

Пока что эту проблему решают «демократы». Они оставят страну в таком состоянии, что нескольким поколениям будет не до песенок. Подтяни ремень и работай. Но вопpос-то фундаментальный. Если на него не дать ответа, очень многие не захотят подтягивать ремень, а выйдут на большую дорогу. И ведь это — только первая проблема.

1997

Госдума, большинство мест в которой у оппозиции, получила выход на телевидение — целый час в неделю в удобное время. Получена возможность прямо вести разговор с народом — то, за что в Останкино пролилось столько драгоценной крови. Непростительно, если политики плохо используют этот час. Плохая передача для оппозиции не нейтральна, это не просто «упущенные возможности», это большой удар. До сих пор огромные массы граждан были уверены: у оппозиции есть очень важные и верные слова, да режим не дает их сказать. Если за пять-шесть передач этих слов-откровений никто не услышит, разочарование вполне может перейти тот порог, за которым начнется полный откат народа от политики. То, что и требуется Чубайсу и Немцову. Вопрос с Россией будет решен надолго.

У Думы есть своя неплохая телестудия, кадры. Но определить принципы передачи — дело не этих кадров. Это — одно из главных сегодня политических дел всей Думы или хотя бы ее большинства. Увидев четыре «часа», выскажу мои замечания по принципам и по тактике. Можно сказать много приятных вещей: приятно видеть на экране открытые, спокойные и доброжелательные лица ведущих, слышать хороший русский язык, наконец-то видеть Думу как собрание рассудительных, занятых делом людей. Уже одно это оздоровляет обстановку, оказывает на граждан благоприятное воздействие. И за то бы спасибо — если бы таких передач было много. Но она одна!

В России установлен режим так называемой «демократии». При этом режиме главным средством господства стала манипуляция сознанием — программирование поведения людей через информацию. Зачем правящая клика сразу же взялась за ТВ? Зачем сюда ринулись банкиры? Зачем потеет Миткова? Только для того, чтобы контролировать мысли, чувства и поступки жителей России. Вся нужная этим жителям информация — и фактическая, и художественная — дается как сладкая оболочка пилюли, только чтобы привязать людей к экрану и заставить их проглотить сигналы, программирующие поведение. Посмотрите хотя бы на канал «Культура». Своими хорошими политически нейтральными (и даже слегка патриотическими) передачами он произвел «захват» публики, а затем быстро-быстро стал вкраплять чисто идеологические продукты. Пожалуй, даже слишком торопливо.

Известно также, что «деблокировать» сознание, обрушить конструкцию каждой программы манипуляции можно и малыми силами, приоткрыв секрет фокусников. Поэтому так неохотно давали Думе этот час. В нем опасна именно система, а отдельные, даже сильные, удары по всему монтажу манипуляции режим залечивает.

Жизнь сегодня такова, что оппозиции совершенно не требуется «соблазнять» людей, самой прибегать к манипуляции — правда на ее стороне. Главная задача — восстановить здравый смысл, связность мышления людей, их способность найти общий язык. В этом деле «час Думы» мог бы сыграть важную роль. Но для этого надо ясно понимать, зачем в нем вводится тот или иной сюжет. Каждый лишний, пустой кадр — не просто потеря времени. Он, как кадмиевый стержень в реакторе, захватывает «нейтроны мысли» и не дает возникнуть цепной реакции осмысления. Тем более вредны кадры, которые по смыслу совпадают с пропагандой самого режима.

Вот, 7 декабря в «часе» показана беседа с несколькими работниками крупного предприятия космической промышленности в г. Королев (бывший Калининград). Эти работники недовольны тем, что НПО разделили и приватизируют. Это явно ведет к увольнению части работников. Никакого нового знания этот кадр не дает — ОРТ и НТВ подобных кадров дают сверх меры. Режим и не скрывает, что в России идет деиндустриализация и прежде всего ликвидируются лучшие предприятия ВПК. Зачем же этот сюжет?

Уже в начале 1995 г. вся пропаганда режима резко сменила свой тон. Если раньше нас «заманивали» в рынок, обещая всем благоденствие, то после приватизации реформаторы перешли к мальтузианству. То есть, теперь они должны доказать людям, что страдания трудящихся при рынке законно и необходимо. И они, реформаторы, мол, всегда это знали. Эти страдания сегодня не только не скрываются «демократическим» ТВ, а напротив, показываются даже с перебором. Теперь это работает на укрепление режима! Люди должны привыкнуть к мысли, что это — естественный закон, почти как закон природы. Кстати, так же делает и западное ТВ — страдания бедной части общества оно показывает ежедневно и с таким накалом, что советская антибуржуазная пропаганда выглядит на этом фоне по-детски наивной.

Посмотрите на завяления идеологов реформы в начале 1995 г. Аганбегян А.Г.: «Надо прямо сказать, что рыночная система — это очень жестокая система по отношению к человеку. Система с очень многими негативными процессами. Рыночной системе свойственна инфляция, рыночной системе обязательно свойственна безработица. С рынком связано банкротство, с рынком связана дифференциация — разделение общества на бедных и богатых». Боннэр Е.Г.: «Какой он будет — грядущий капитализм? Поначалу жестокий. И страшная эксплуатация. И очень малая степень социальной защиты». Лившиц А.Я.: «Страшно, что мы получим только богатых и только бедных людей… Да, вот я ощущаю довольно жесткую групповую фиксацию, безнадегу. Вот он осел в своем слое и четко знает, что, хоть на голове стой, не перелезет в следующий». Ясин Е.Г.: «У нас произошло разрушение определенной социальной системы. Беда многих людей в том, что они не могут приспособиться к новым условиям, значит, они будут опускаться, терять свой социальный статус».