Кристофер полагал, что они просто беседуют, но услышал их голоса раньше, чем увидел их самих. Они звучали так громко и злобно, что Кристофер невольно остановился и спрятался за поворотом тропинки.

— Не нужно лгать, — говорил Уолтон. — Я вас сразу узнал. Вы такая же аристократка, как и я.

— Не понимаю, о чем вы говорите, — холодно ответила Эбигейл.

Но Кристофер услышал в ее голосе страх, и ему захотелось броситься к ней на защиту.

Но он уже несколько дней подозревает ее. Может, Уолтон знает Эбигейл лучше, чем он?

— Вы дочь Лоуренса Шоу. Так что давайте, рассказывайте, что задумал ваш отец. Он послал вас сюда за информацией для статьи, которую может вытрясти из герцога только женщина?

Информация для статьи? Кристофер не верил своим ушам. Лоуренс Шоу? Его мозг быстро соединил все нити этой истории. Лоуренс Шоу — владелец и издатель «Морнинг джорнал».

— Я не… — начала было Эбигейл.

— Вы работаете над той же историей, что и я?

— Что вы имеете в виду? — воскликнула Эбигейл.

Кристофер услышал смятение в ее голосе, и он больше не мог отвергать правду. Эбигейл появилась тут под лживым предлогом, чтобы написать статью о нем на ту же тему, что и Уолтон.

Она сделала все возможное, включая попытку соблазнить его, чтобы быть как можно ближе к нему, и это значило, что именно он интересовал ее больше всего. Подумать только, всего минуту назад он считал, что Эбигейл пыталась его защитить! Но он ошибся. Эбигейл защищала свою статью.

— Я не собираюсь вам ничего рассказывать, — холодно сказал Уолтон. — Мы увидим, кто победит в этом деле.

И журналист торопливо направился к дому. Кристофер едва успел уйти с тропы и спрятаться за высокими кустами.

Предательство Эбигейл оказалось для него тяжелым ударом, и Кристофер стоял, пытаясь справиться с болью. Он так долго трудился над тем, чтобы заслужить уважение света, чтобы заставить людей смотреть на него как на влиятельного человека в обществе и политике, а не как на источник очередных глупых скандалов, которыми славилось семейство Кэботов.

Эбигейл хотела все это разрушить. С самого начала она со своим умом, независимостью и уверенностью в себе не очень вписывалась в светское общество. Эбигейл твердо знала, кто она и чего хочет.

Что она успела узнать?

Кристофер услышал, как Эбигейл быстро прошла мимо него, выскочил из укрытия, схватив ее за руку, дернул в прохладную тень разросшихся кустов.

Когда ее схватила чья-то рука, Эбигейл с трудом сдержалась, чтобы не завизжать, и тут увидела разъяренного Кристофера.

Эбигейл поняла, что он все слышал.

Она не знала, что ей будет так плохо, и, когда посмотрела на Кристофера, глаза ее наполнились слезами. Он крепко держал ее обеими руками и презрительно смотрел на нее. Эбигейл не могла позволить себе сломаться, пожалеть о том, что натворила. Она не сомневалась в том, что рано или поздно герцог узнает правду, но это ее не остановило.

— Ты журналистка, — холодно произнес Кристофер. — Я все слышал. Итак, ты дочь Лоуренса Шоу.

Во рту у нее пересохло от страха, и Эбигейл облизнула губы. Кристофер встряхнул ее.

— Даже не пытайся меня соблазнить! Это больше тебе не поможет!

— Я и не пытаюсь, — удивленно проговорила она. — И никогда не пыталась. Вспомни, я всегда останавливала тебя, когда ты заходил слишком далеко.

— Это лишь доказывает, что ты бездушная кокетка. А теперь говори правду! Расскажи, как ты использовала меня для собственной выгоды.

— Не для моей выгоды! — воскликнула Эбигейл, охваченная отчаянием.

— Но ты признаешь, что использовала меня.

— Я… — Разве могла она лгать ему сейчас, когда Кристофер узнал правду? — Да, — наконец вымолвила Эбигейл, обмякнув в его руках.

Отпусти ее Кристофер, она наверняка упала бы.

— Ты флиртовала со мной, чтобы добиться своего, придумала целую историю, чтобы быть рядом со мной, радовалась, когда я вел себя как одержимый страстью дурак.

— Нет-нет, я не хотела, чтобы все так получилось, — запротестовала Эбигейл. — Не ожидала… не думала, что мы…

— Что?

Кристофер рывком прижал ее к себе, Эбигейл испугалась. Только сейчас она осознала, как дорожила их дружбой, в то же время понимая, что эта дружба основана на лжи. Если она признается Кристоферу, что питает к нему теплые чувства, он станет ее еще больше презирать.

Эбигейл сказала дрожащим голосом:

— Я подумала, что ты давно привык к тому, что журналисты постоянно пишут о тебе и твоей семье, и я решила, что еще одна статья не причинит тебе зла. Мне очень жаль, что…

Кристофер так резко отпустил ее, что Эбигейл едва не упала.

— Даже не смей просить у меня прощения! Это для меня ничего не значит. Только правда имеет значение. Что ты хотела обо мне узнать? Что тут делает Уолтон?

— Если ты слышал наш разговор, то должен знать, что он ничего не сказал мне о своих целях.

— Тогда расскажи мне о твоих, Эбигейл Шоу. Кристофер произнес ее имя с таким сарказмом, что она вздрогнула.

— Я не работаю журналистом в газете отца, во всяком случае, пока. Я лишь писала анонимные статьи о театральных постановках, но это был мой шанс доказать, что я могу делать это так же хорошо, как любой мужчина.

Кристофер буквально сверлил ее взглядом.

— Но почему, черт побери, ты выбрала меня?

Эбигейл не собиралась рассказывать ему о слухах насчет его скандального прошлого. Она сомневалась в том, стоит ли верить им теперь, когда поближе узнала Кристофера. Он герцог, сильный мира сего, но Эбигейл точно знала, что он не мог совершить ничего противозаконного.

— Людям нравится читать о Кэботах, — сказала она. — Из всей вашей семьи только ты не был замечен в скандалах. Я решила, что если раскопаю какую-нибудь скандальную историю о тебе, то это будет настоящая сенсация, и отцу придется ее опубликовать. — Эбигейл стыдилась рассказывать о положении дел в газете. Финансовые проблемы имели к делу мало отношения. Это было ее личной болью. — Но как видишь, я пока еще тут. Не узнала никаких секретов.

— Но изо всех сил старалась их узнать, — сказал Кристофер. — И ты думаешь, я тебе поверю? Ты всех тут обвела вокруг пальца — мою мать, сестру… черт, даже моего учителя!

Эбигейл ушам своим не поверила.

— Ты следил за мной в тот день?

— Да, я знал, что ты лгала насчет посещения церкви, знал, что ты каким-то образом убедила леди Гвен прикрыть тебя.

— Это было самым ужасным, что мне пришлось сделать, — сказала она. — С моей стороны было нечестно использовать ее. — Эбигейл молилась, чтобы Кристофер не стал дальше расспрашивать ее о Гвен. Она не хотела лгать ему, но не хотела также, чтобы ее поступки отразились на ее самой близкой подруге.

— Это ты считаешь своим самым ужасным поступком? — воскликнул Кристофер. — А как насчет того, что ты обманула мою семью?

Эбигейл обреченно кивнула.

— Как насчет того, что ты обыскала мою комнату, притворяясь, что хотела научиться, как вести себя с мужчиной?

Кристофер опять схватил ее, приподнял вверх, и Эбигейл ответила, едва дыша:

— Ты застал меня врасплох! Мне нужно было срочно придумать причину, которой бы ты поверил, а так как женщины сами на тебя вешаются…

— То ты решила сделать, то же самое. Я мог бы взять тебя прямо там.

Его горячее дыхание касалось лица Эбигейл, и, несмотря на страх, она, к своему стыду, поняла, что ее чувства к Кристоферу так же сильны, как раньше, что ее тело все еще отзывается на его прикосновения. Это было унизительно.

— Ты бы отдала свою невинность ради хорошей статьи? — резко спросил он.

Эбигейл побелела и покачала головой.

— Нет? Может быть, ты так привыкла врать, что сейчас врешь даже самой себе.

— Нет, я… — Эбигейл умолкла. Как она могла признаться Кристоферу, что ее влечет к нему, что она не может справиться с чувствами, которые он в ней пробуждает? Скажи она ему это, он рассмеялся бы ей в лицо.