Сегодня страна пользуется теми же ракетами-носителями, что и сорок лет назад. «Союз» и «Протон» нужно менять на более современнные ракеты. В позднем СССР ставка делалась на мощный «Зенит», что делали и делают на днепропетровском «Южмаше». На 80 % сей носитель комплектуется из частей и деталей, произведенных в РФ. Это – на сегодняшний день самая современная наша ракета. По сути, «Зенит» сделан на основе боковых ступеней самой мощной в мире ракеты «Энергия» (1987 г.). На опорную орбиту (200 км над планетой) «Зенит» забрасывает 14 тонн груза по сравнению с восемью на «Союзе». Но вот беда: головное предприятие по производству ракеты теперь – на «независимой Украине». Где «Южмаш» тоже приходит в упадок, где специалисты – почти сплошь старики.

Да, уже в РФ был разработан проект «независимого», постсоветского носителя – «Ангары». Но работы над нею идут уж пятнадцать лет, и конца-краю им не видно. Многие сомневаются: удастся ли его завершить?

Что еще? Национальная орбитальная станция «Мир» уничтожена в 2001 году, новой делать пока не собираются.

Спутники? Нет тут интегрированной программы развития, нацеленной в Будущее.

Космодромы? Самый главный из них, Байконур, оказался в другой стране. Он не развивается. Деньги уходят на его аренду, а не модернизацию. Плесецк? Лежит слишком далеко на севере и невыгоден экономически. А судьба Свободного (Амурская область) – под вопросом.

Самое печальное обстоятельство заключается в том, что скоро РФ не сможет воспроизвести даже технику 1980-х годов. В середине 2010-х уйдут последние советские специалисты космической отрасли. Молодежь в нее не рвется. Непрестижно сие в нынешней РФ. Зарплаты мизерные. Неинтересная работа: ведь нужно просто копировать старые советские достижения. Те молодые специалисты, что приходят на предприятия бывшего Минобщемаша СССР, не идут ни в какое сравнение с советскими кадрами.

Одна из причин – отсталость производственной базы, устарелость оборудования. Молодые не желают работать на старых станках 1970–1980-х годов. Ведь в РФ никто не обновлял оборудование. В РФ ужасающему разгрому подверглось именно высокотехнологичное станкостроение. И это не только молодежь отпугивает, но и уничтожает конкурентоспособность отечественной космоиндустрии. Там, где на Западе одну сложную деталь для космического аппарата делает один высокооплачиваемый работник на многокоординатном обрабатывающем центре с компьютерным управлением, в Росфедерации то же самое делают полтора десятка рабочих на пятнадцати разных станках. И хотя они зарабатывают в несколько раз меньше западного коллеги, в итоге космические аппараты РФ получаются дороже, чем их аналоги в США, Европе, Японии. Что это означает в условиях глобализации – говорить не приходится.

Если оставить все по-прежнему, в 2010-х годах мы лишимся последних космических преимуществ. Отрасль впадет в глубокий и уже неизлечимый упадок. Образно говоря, РФ продолжит строить фанерные аэропланы тогда, когда другие перейдут на реактивные «Стрелы».

А в это же самое время США разворачивают последовательную и великодержавную программу завоевания ближнего космоса, освоения Луны и марсианских миссий. Свою лунную программу имеет Китай. Мало того, о космических программах заявили Нигерия и Турция!

Сегодня русской космонавтике как воздух нужны амбициозные, взаимосвязанные проекты, что вкупе обеспечат качественный скачок нашего «звездного флота». Необходимо нечто, что сопоставимо с космической программой 1950-х годов, связанной с именем Сергея Королева. По сути дела, новый национальный проект – уже космический.

Что он нам даст?

Прежде всего, качественный рывок, торжество над конкурентами, открытие новых перспективных рынков. Грандиозная космопрограмма потянет за собой развитие самой элитной промышленности, вдохнет новые силы в научно-исследовательские центры, в образование. Откроются новые виды бизнеса. Созданные при разработке новой космической техники передовые технологии могут успешно перелиться в иные отрасли и кластеры, стать основой новых амбициозных корпораций.

Каждый такой проект – как «матрешка». В него как бы вложены другие проекты. Развивая главное, ты попутно развиваешь множество иных направлений.

Во-вторых, именно новые проекты с большим размахом позволят привлечь в космонавтику молодежь. Здесь будет интересная, творческая работа. С перениманием опыта у советских ветеранов. Здесь можно выдвинуться, став новыми королевыми или челомеями. Сплотить вокруг себя целые команды. Сделать себе имя, карьеру – и основать новые направления.

В-третьих, космический порыв – это сильнейший ход в новом противостоянии между нами и Западом. Сокрушительный удар по образу РФ как примитивной «нефтяной страны» с умственно недоразвитым «силовым» режимом. Реальный путь к восстановлению престижа и влияния нашей Родины. Это усиление объединительной роли Москвы, новое дыхание в сплочении восточнославянского мира.

В-четвертых, космический нацпроект позволит нам обрести и новое оружие для обеспечения безопасности страны.

Ничего суперфантастического или надрывающего силы страны в гипотетическом нацпроекте нет. Общение автора этих строк с профессионалами из сферы бывшего Минобщемаша СССР принесло стойкое убеждение в том, что уже сегодня, на максимальном использовании задела советских времен и некоторых работ 1990-х страна способна создать реалистическую программу качественного рывка.

Итак, пункт первый – создание качественно новой, максимально эффективной транспортно-космической системы (ТКС), что способна удешевить вывод на орбиту полезных нагрузок. Снизить удельную стоимость на килограмм нагрузки с 10–12 тысяч долларов (американские «челноки»), 10 тысяч (европейский носитель «Ариан»), 6–7 тысяч долларов у носителей советского образца – до 4–3 тысяч в новой ТКС. А может, даже до 1,5–2 тысяч.

Пункт второй – получив эффективную ТКС, с ее помощью начать индустриальное освоение околоземного пространства. Здесь – создание комплексной спутниковой группировки. Здесь – возрождение программы отечественной орбитальной станции с дополнением: межорбитальными кораблями-буксирами.

Здесь – развертывание космических производств, использующих такие условия, как невесомость и почти полный вакуум. Это очень важно для выпуска сверхчистых веществ для электронной индустрии.

В 1987 г. обнародовали сенсационные результаты советских экспериментов по производству сверхчистых полупроводниковых кристаллов, которые использовались на наших космических станциях с 1975 года. Вещества плавили в особых печах – «Корунде», «Кристалле» и «Магме». Невесомость – не Земля, и в расплавах не возникало бича полупроводникового производства – тепловых потоков, которые создают в кристаллах завихрения, делая их бракованными. В результате в земном производстве во всем мире приходится резать готовые кристаллы на пластины, выбрасывая до 85 % сырья в брак. Перенос производства на орбиту позволял в пять раз удешевить производство, дав стране и шанс на рывок своей микроэлектроники, и отличный экспортный товар, и прекрасный объект для иностранных инвестиций. Например, на «Корунде» получили серии полупроводниковых кристаллов для опытного образца отечественного лазерно-проекционного телевизора (все это будет погублено «реформами» Ельцина). На орбитальной станции «Мир» работал уже компьютеризированный «Корунд-1М», прообраз установок полномасштабного космического производства!

Пока дороговизна сообщений между Землей и орбитальными станциями делает такое производство нерентабельным. Но если появится эффективная ТКС, то положение изменится кардинально!

Кроме электроники, есть еще и биотех. В начале 1990-х ряд специалистов предложил организовать выпуск в невесомости дефицитных веществ. Например, фактора некроза опухолей (мировая цена в 1992 г. – 31,5 млн долларов за грамм), человеческого фактора роста (115 млн долл.), фактора роста нервов (10,5 млн долл.), фолликулостимулирующего гормона (9 млн долл. за грамм). И еще целой гаммы веществ, грамм которых стоит десятки и сотни тысяч долларов.