Конкурировать обычным людям с корпорациями в условиях полной либерализации экономики – все равно, что милому плюшевому Чебурашке (или медвежонку Тедди) сунуться в мир бронированных зубастых чудовищ с хорошими мозгами и быстрой реакцией. Порвут в клочки мигом.

Но задумаемся: а к какой цели стремятся освобожденные «по Фридману» корпорации? Где конечная точка эволюции общества, где корпорации либерализованы?

Это – супермонополистическое, тоталитарное общество, где корпорации заменяют прежнее демократическое государство. И где устанавливается режим террора среди недовольных – и откровенной полицейщины. Стремление к полной свободе бизнеса ведет к полному рабству.

Каждая корпорация по натуре своей стремится подавить всех конкурентов и занять монопольное положение в своей рыночной нише. И это успешно делается. Где – слияниями и поглощениями. А где – и тайными операциями на подрыв соперников. А часто ТНК просто покупают чиновников, благо зарплата у губернатора американского штата (Иллинойс, Род Благоевич) 177 тысяч долларов в год, а у высших менеджеров ТНК – по 30, 40, а то и по 200 миллионов долларов. Процесс захвата корпорациями реальной исполнительной власти (и покупка ими законодателей) – процесс объективный. А от этого до прямого присасывания к бюджету, до устраивания «нужных» войн – буквально дюйм.

Частные корпорации обзаводятся своими армиями и сыскными структурами, контрразведкой и разведкой, что намного эффективнее и жестче государственных аналогов. Они приватизируют право на насилие. И недалек тот час, когда они могут полностью приватизировать власть в США. А поскольку народу власть корпораций не несет ничего, кроме обнищания и оболванивания, поскольку средний класс при ультралиберализме уничтожается (идет ускоренное расслоение социума), то виден и политический итог корпоратократии. А именно – установление тоталитарно-репрессивного режима.

Благо уже были примеры Аргентины и Чили 1970–1980-х годов, где ультралиберальные реформы в экономике сливались с диктатурой в политике. А заодно – с суперэффективной системой террора против недовольных.

Тем более что корпорации нынче эволюционируют в нечто куда более злое и сильное...

Работая над циклом «Третий проект» вместе с Сергеем Кугушевым в 2000–2005 годах, мы сделали вывод: в Античеловечестве корпорации превращаются в метагруппы. В части Голема.

Это изменение происходит из-за качественного изменения природы современного бизнеса. Он приобретает самое широкое толкование. Ведь что такое busyness в дословном переводе на русский язык? «Дело». Речь в современном бизнесе идёт не только об экономике, а о всех составных частях общества – политике, войне и культуре. В современном бизнесе стирается разница между экономикой, операциями спецслужб, войной, психологическими акциями и политикой. Наступает эра метадействия. В пору безраздельного господства денежных отношений на Западе наступает полное обращение власти, информации и ресурсов друг в друга через деньги, бизнес охватывает экономику, политику и медийную сферу. Последняя же, в свой черед, есть сфера общества, культуры и духа в условиях развитого «постиндустриализма».

Таким образом, метагруппа как злокачественная мутация прежней корпорации занята бизнесом. Только бизнес этот тотален, представляя из себя систему конвертации и получения силовой прибыли за счет переливов ресурсов, информации и власти. Метагруппа есть структура метадействия новых кочевников, античеловеков. Действия, вооруженного богатым арсеналом технологий «захвата трофеев». Эти технологии позволяют Античеловечеству достигать своих целей и обеспечивать желаемые для него условия жизни за счет деградации и разрушения остального человечества, за счет подрыва основ других цивилизаций и сужения вариантов будущей Реальности. Корпоратократы пожирают наше Завтра.

Итак, метагруппы действуют по всему полю социума, охватывая экономику, политику и медиасферу. Они вовлекают в свой оборот все аспекты общества, межличностные и групповые отношения, культуру во всех ее проявлениях – от самого элитарного искусства до вульгарной поп-культуры, и даже эзотерику. Их деятельность возможна благодаря чрезвычайно изощренному набору технологий. Метагруппы проецируются на природный, технологический и виртуальный миры, их деятельность развертывается в Текущей Реальности и достигает ее вероятностных отражений. Но сердцевина, основа метагруппы всегда остается неизменной: присвоение, захват, грабеж.

Деятельность метагрупп построена на достижении своих целей за счет того, что они отбирают ресурсы у других цивилизаций, упрощают эти цивилизации и в конечном счете просто уничтожают. Все их технологии предназначены именно для этого, а не для созидания и творчества. Они могут только потреблять.

Метагруппы действуют прежде всего в сфере бизнеса, превращая в него все сферы жизни. Все продается и покупается. Все люди должны стать экономическими скотами, для которых есть единственная ценность – деньги. Метагруппы приобретают тотальный характер, охватывая весь многослойный мир постиндустриальной эры. Это главная отличительная черта метагруппы, которая схватывает в рамках одной структуры полного цикла все этажи, все стороны мира ради одной-единственной цели: выжимания соков из многих ради оргий немногих. А в конечном счете дело движется к отказу рода человеческого от магистрального пути развития.

В условиях эры катастроф – подлинных и внушенных массам через медиа – метагруппы получат самое быстрое и бурное развитие. Верхушка метагрупп и составит высшее общество в грядущем строе элитаризма и неорабовладения.

Сегодня очевидно: на планете начат новый Большой Передел. Пользуясь падением котировок акций предприятий реального сектора, финансовая элита активно скупает производительные активы. Такое ведь уже было – когда в ходе тяжелого кризиса в Азии 1997–1998 годов западные корпорации-метагруппы по дешевке приобрели контроль над многими производственными и инфраструктурными объектами в Южной Корее, Индонезии, в Таиланде и на Филиппинах. Судя по всему, такой же процесс пошел и в нынешних США. Элита, как предсказывали в 1980-е Аксенов-Киворотов-Чернышев, становится неким коллективным собственником производительных сил. РФ и тут идет впереди, выступая опытной моделью. Здесь самые прибыльные активы становятся государственными корпорациями и предприятиями – только вот само государство при этом приватизируется, становясь «Правительство (иной Имярек) Инкорпорейтед». Зря, что ли, в той же Эрэфии конца 2008 года власти вздули учетную ставку Центробанка до 13 %, в то время как весь мир, наоборот, снижает эти ставки почти до нуля. Оно и понятно: тем самым кредит делается недоступным для производительного сектора. Чем дороже кредит – тем больше предприятий, что попросят помощи у государства. Оно, конечно, поможет – но при этом заберет предприятия себе. Но само государство при этом окажется приватизированным, этакой элитной корпорацией.

Помнится, еще осенью 2008-го алюминиевый олигарх Дерипаска хорохорился: мол, мировой кризис позволит нам покупать на Западе самое лучшее оборудование и технологии, ибо цены на них упали. Дескать, так Сталин поступал, использовав Великую депрессию. Но увы, зря Дерипаска щеки надувал: предприятиям не на что покупать даже подешевевшее оборудование, ибо кредит в РФ недоступен. Скоро и сам алюминиевый король вынужден будет отдать свои активы приватизированному бело-сине-красному «государству» в обмен на помощь. По решению мировой финансовой закулисы Рассеяния не должна развиваться в пору глобального кризиса. Она не смеет повторить практику Сталина. Ну, а в Москве решения глобального финансового ЦК исправно выполняют.

Появившийся в декабре 2008 года пресловутый «список Путина» из 235 якобы системообразующих предприятий с оборотом более 15 млрд. рублей, коим правительство РФ окажет помощь в кризисе, на самом деле – список просто последних прибыльных структур, куда вошли, помимо заводов, даже розничные торговые сети. Это то, что очень хочется захапать, поскольку из-за падения цен на нефть прежняя «элитная кормушка» опустела. Выражение «системообразующие предприятия» для Эрэфии почти бессмысленно, ибо нет четких программ развития страны с недвусмысленными приоритетами вложений. Если бы они были, то можно было указать на действительно системообразующие «точки интеграции». Вот это – центры роста авиапрома, это – важнейшие предприятия космической отрасли, это – «точки сборки» программы суперкомпьютеров СКИФ и т. д.