— Нет!!

Илана сама испугалась своего крика. Генри Линден поморщился.

— Не хватало ещё тут истерик. Женщины и дети только создают дополнительные проблемы…

— Мартин, я спасу твои картины! Я спасу всё ваше имущество! Выходите все из дома! Быстро! Я перенесу его туда, в Верден… На нейтральной территории его никто не тронет, и ты потом всё оттуда перевезёшь…

— Послушайте, да успокойте же кто-нибудь этого ребёнка! — разозлился Генри. — Надеюсь, тут найдётся кому отвести её домой. Нам надо лететь…

— Да, Генри Линден, — твёрдо сказала Илана, — Мы должны поторопиться. За сколько ваш драндулет долетит до Вердена?

— Минут за двадцать, — ответил племянник вице-канцлера, слегка опешивший от её дерзости. — В лучшем случае…

— Пожалуйста, постарайтесь, чтобы худшего случая не было. Целый дом мне слишком долго не продержать. Я и так вчера натаскалась со всякими тяжестями… Выходите все из дома! Быстро! Тётушка Гертруда, где Люцифер?

— Мя-а-у! — откликнулся кот.

Промчавшись по лестнице со скоростью торпеды, он подбежал к двери, оглянулся на людей и ещё раз мяукнул — требовательно и в то же время ободряюще. Илане показалось, что подбодрить он хочет именно её. Он как будто догадался, что она собирается сделать. И верил, что у неё всё получится.

«Получится, получится», — твердила про себя Илана.

Перед глазами у неё стояло прекрасное крылатое создание, протягивающее ей ледяной шарик. Магическую ледышку, внутри которой можно было разглядеть крошечную копию «часовни». Она как чувствовала, что ей придётся это сделать. Она не позволит, чтобы картины Мартина уничтожили! Она спасла их там, на площади, и спасёт сейчас.

— Господи, Илана, нашла время снежки катать! — запричитала Лидия. — Что с ней сегодня творит…

Она умолкла на полуслове, когда старый дом вдруг зашатался, а мгновение спустя исчез. Все замерли, оцепенело глядя на квадратную чёрную канаву, которая светлела на глазах — снегопад становился всё сильней и сильней. Казалось, какой-то великан вырвал дом из земли вместе с фундаментом, словно гриб с корнем.

— Пресвятая Дева Мария, — перекрестившись, прошептала Ева.

— Скорее в машину! — крикнула Илана. — Полетели! Дом вот здесь, видите?

Она поднесла ледышку к одной из только что включенных фар автолёта, и все увидели в прозрачном шарике миниатюрную копию «часовни».

— Мама, Ева, садитесь скорей! — сказал Мартин. Он пришёл в себя гораздо раньше других — возможно, потому, что ожидал чего-то подобного. — Она же сказала, что ей трудно долго держать в… этой штуковине целый дом… Ребята, я вам напишу… Скорее уходите! Вас тут не было… Всё будет хорошо! Лидди, не плачь, или я никуда не лечу…

— Это сон, — бормотал, заводя свой «драндулет», Генри. — Я сплю и вижу сон… Скорей бы проснуться.

Торопливо и неловко простившись с друзьями, Мартин забрался в кабину и крепко прижал к себе тут же вскочившего к нему на колени Люцифера. Антиграв стремительно набирал высоту, и вскоре пять фигурок пропали из виду, словно растаяв в снежной мгле. Илана заметила, что Генри косится на неё так, словно ждёт, когда она начнёт превращаться в чудовище. Впрочем, вскоре ему стало не до этого — минут через десять они заметили погоню.

— Выследили, гады, — скрипнул зубами Генри. — Но ничего… Моя «Стрекоза» им всем фору даст.

— Станет невмоготу — бросай ледышку в окно, — сказал Мартин, с тревогой глядя на голубое от напряжения лицо Иланы. — Мы уже за городом, так что никого не убьёшь и ничего не разрушишь. Ты мне дороже, чем все картины, какие я написал и ещё напишу…

Снегопад утих, первые лучи рассвета окрасили расстилавшиеся внизу поля и плодовые рощи Вердена в золотисто-розовый. Все вздохнули с облечением, увидев среди заснеженных сосен чёрный остов сгоревшего храма. Верденская церковь, где служил Александр Абель, находилась на нейтральной территории. Через пятьсот метров начиналась территория государства Леброн. Новую церковь в Вердене так и не построили, а руины старой до сих пор не разобрали. Вроде бы какой-то преуспевающий фермер собирался купить здесь землю, и власти решили, что заботу об обустройстве этого места можно полностью взвалить на него. Зачем тратить деньги налогоплательщиков на то, что скоро станет чьей-то частной собственностью?

— Я же говорил, что успеем! Такие «драндулеты», как мой, только на Антее делают! — Генри подмигнул Илане. — Там я его и купил — через одного знакомого. Антея уже лет пять как с нами не торгует, так что оснащение наших спецслужб — это вчерашний день…

— Пожалуйста, сади скорее свой любимый «драндулет», — перебила Ева. — Илане уже совсем худо… Насколько я знаю, тут они нас арестовать не могут.

— По закону, нет, — нахмурился Мартин. — Если они, конечно, за эту ночь не отменили или не переписали все законы… Илана, да кидай ты его в окно!

— Я не хочу его разрушать, — Илана старалась, чтобы её голос звучал твёрдо, хотя перед глазами уже нет-нет да проплывали цветные круги. — Я уже научилась переносить предметы осторожно, не повреждая… Всё будет хорошо.

Выходя из автолёта, она чуть не упала. Мартин поддержал её. Все как по команде подняли головы, услышав звук, похожий на жужжание большой назойливой мухи. Над верхушками сосен показался полицейский антиграв. Он явно шёл на посадку.

— По-моему, это уже другой, — упавшим голосом сказал Генри. — Интересно, сколько их за нами послали…

— Господи, ну чего они привязались! — Ева была близка к истерике. — Ведь мы уже на нейтральной полосе! Даже если они успели связаться с властями Леброна и договориться о немедленной выдаче тебя как преступника, то ты ведь ещё не пересёк границу. Территория N гарантирует тебе неприкосновенность как минимум на сутки… Или я что-то путаю?

— Всё правильно, — мрачно кивнул Генри. — На нейтральной территории даже преступнику даётся какое-то время, чтобы связаться с эмиграционной службой любого государства Федерации. Он может попросить убежища. Правда, с большинством государств у нас договор о выдаче особо опасных преступников. Не иначе как именно к таким ты и относишься, Мартин. И вообще… Если эти ублюдки нас всё же схватят, кто нам поверит, что нас взяли на нейтральной полосе?

— Будь что будет, — вздохнул Мартин. — Илана, ты как? Что-то не получается?

— Не знаю, — беспомощно ответила девочка.

Она уже минуты две как бросила ледышку, которая упала недалеко от чернеющих среди белых деревьев руин, и мысленно высвободила дом, но он не появлялся. И тут произошло нечто странное. Развалины стали преображаться на глазах. Обугленные стены посветлели и выпрямились, а над ними вдруг появилась крыша, увенчанная куполом. Крест на его вершине засиял в лучах рассвета так, что Илана зажмурилась. Солнце уже встало над лесом, осыпав снежные балахоны деревьев золотыми блёстками. Небесное золото всё сыпалось и сыпалось, гася лиловые и розовые блики, а Илане хотелось лечь на снег и забыться сном. Вокруг было так красиво. Может, она уже умирает, и перед ней открылось небесное царство? Пастор Коул просто глуп, если считает, что оно открыто только для истинных детей Адама и Евы…

— Эй, малышка, очнись…

Мартин склонился над ней — тёмный лик в сияющем золотом ореоле. Коленопреклонённый рыцарь… Или ангел с солнечными нитями в растрёпанных кудрях… Белый храм за его спиной дрожал и колебался в чистом воздухе, словно снежный мираж, а золотой крест разгорался всё ярче и вздымался всё выше! Ещё немного — и он станет звездой. Как та молния, в которую превратился куст священных лилий… Он же вырос возле храма. Там, где светлая дева Анна воткнула чудесный меч, подаренный ей ангелом Анаэлем.

— Илана, детка, тебе плохо?

Мартин помог ей сесть. Белый храм перестал колебаться. Теперь он прочно стоял на земле и уже не казался большим. Он был размером с «часовню»… Да это же и была «часовня»… Нет, не совсем. Все с изумлением смотрели на причудливую смесь храма и старого домика, ещё недавно стоявшего на улице Трансильванской. На этом волшебном здании, словно сотканном из лучей утреннего солнца, тоже были часы. С резными стрелками, которые замерли возле цифры 12…