— Не знаю. Но я думаю, есть вещи и потрудней. Значит, найди я спонсора, я тоже могла бы записаться в претендентки?

— Да где ж ты его найдёшь! — бабушка Полли улыбалась, но чувствовалось, что она уже начинает сердиться. — Выкинь ты из головы всю эту дурь! Лучше бы уж…

Бабушка не договорила и, вздохнув, ушла на кухню. Наверное, она опять хотела сказать, что лучше бы Илану не баловали такими подарками, но решила не обижать Мартина. Ведь его подруга так старалась сделать приятное.

Илана была в восторге от всех подарков, но лучшим, как она и ожидала, оказался подарок Мартина. Девочка знала, что он принесёт одну из своих картин, и гадала — какую. Ту, что он ей подарил, Илана ещё не видела.

— Я закончил её совсем недавно, — сказал Мартин, когда Илана позвала его поговорить в свою комнату. — Спешил к твоему дню рождения. Не знал, правда, что ты решила отметить его с таким размахом.

— Да, нынче у меня не юбилей, но Лидия говорит, что одиннадцать — магическое число. И два тоже — если сложить единицы. Число незавершённости, а у меня ведь всё только начинается…

— И число двойственности, — добавил Мартин, задумчиво глядя на свою картину.

Илана ещё не нашла ей место и поставила пока на письменный стол. Картина изображала мага… Или колдунью? Красивое юное существо с длинными светлыми локонами можно было принять и за девушку, и за мальчика-подростка. Просторное одеяние скрывало очертания фигуры. Сжимая в правой руке жезл, подросток смотрел на своё отражение в лежащем перед ним зеркале.

— Чистильщики бы опять обвинили тебя в изврате, — сказала Илана. — А мне твои андрогины нравятся.

— Один древний философ говорил, что андрогин — это и есть совершенный человек, — усмехнулся Мартин. — Увы, я далёк от совершенства. Я всего лишь мужчина.

— Адам, которому нужна Ева, — засмеялась Илана. — Я сегодня опять была недостаточно с ней любезна?

— Только в первую минуту. Ты быстро исправилась.

— Я начинаю к ней привыкать. Кажется, остальные тоже?

— Да… Знаешь, поначалу она всех боялась.

— Кого?!

— Моих друзей. Особенно Джека — он же у нас такой интеллектуал. А Ева считает себя глупой. Она же нигде толком не училась. С десяти лет в модельном бизнесе… В её жизни было достаточно подонков, которые обращались с ней, как с вещью. Ей внушили, что она просто красивая кукла и больше ничего. В какой-то момент она с этим смирилась.

— Вот это действительно глупо, — нахмурилась Илана.

— Человек, который считает себя глупым, обычно таковым не является, — заметил Мартин. — Ей просто надо себя полюбить. И тебе тоже.

— Странно, — помолчав, сказала Илана. — Мы же с ней такие разные. Я долго была несчастной уродиной, а она… Она же, наверное, всегда была красивой…

— И ещё более несчастной, чем иные уродины. Мы с ней нужны друг другу. Как красавица и чудовище. Да мы в общем-то и со стороны похожи на эту парочку.

— Я никогда не считала, что ты похож на чудовище.

— Ева тоже.

— Знаешь, Мартин… Я действительно начинаю к ней привыкать. Она ведь не сегодня узнала о моём дне рождения?

— Да, я сказал ей, для кого и по какому поводу пишу эту картину. И Ева тоже решила тебя поздравить. Ты ей действительно нравишься, Илана.

— Чудовище есть в каждом из нас, — сказал он после небольшой паузы. — Иногда оно просыпается. Главное — не кормить этого зверя. Не давать ему расти.

Илана рассмотрела картину как следует только после ухода гостей. Она с удивлением обнаружила, что отражение юного мага очень отличается от него самого. Подросток выглядел сосредоточенным и даже слегка угрюмым, но в чертах его красивого тонкого лица не было ничего такого, что говорило бы о злом нраве или испорченности. Когда же Илана перевернула картину и присмотрелась к отражению в магическом зеркале, ей стало не по себе. Вроде бы, то же лицо, но больно уж оно напоминает маску, за которой может скрываться всё, что угодно, взгляд огромных голубых глаз не столько задумчив и серьёзен, сколько жёсток, а в тонкой руке вместо жезла — меч. Паж Жезлов и Паж Мечей… Две карты, очень важные в раскладе, который сделала Илане Лидия. Мартин недаром заговорил о двойственности…

«В последнее время он без намёков вообще не может, — с лёгкой досадой подумала Илана. — Как будто пытается меня в чём-то уличить».

Она легла спать, повернув картину к стене. Впрочем, утром повесила её на самое видное и хорошо освещённое место.

Кто ей устроил сюрприз, Илана выяснила сразу после каникул, услышав разговор Снежаны Грундер с Марго Аффенштайн.

— Мы больше не берём торты у Томпсона, — заявила Снежана. — Его продукция уже далеко не лучшего качества. Папа говорит, что с таким оборудованием далеко не уедешь…

— Это он, наверное, потому так говорит, что «Томпсон и К0» отказались покупать у него холодильные установки, — ехидно заметила Марго.

— У «Транс-Холода» и без таких, как эти жалкие кондитеры, хватает покупателей! — вздёрнула нос Снежана. — Папа считает, что Томпсон долго не протянет. Лучший компаньон от него ушёл, а детей у него нет. Некому продолжать дело. Сомневаюсь, что он захочет приобщить к своему бизнесу племянничка. Отношения с семьёй сестры у него так себе. Дэн Томпсон был очень недоволен, что она вышла замуж за этого Бертона. Ну, тут-то его можно понять. Джим Бертон — полное ничтожество. Сорок лет, а так ничего в жизни и не добился. Мой папа вообще таких презирает… Однако, семейка с претензиями. Из кожи вылезли, а сына своего в нашей школе учат…

Дальше Илана слушать не стала. Она уже поняла, о какой «семейке» судачат эти две маленькие стервы. Учеников в элитной гимназии N 7 было немного. И только один из них носил фамилию Бертон. Илана подкараулила его в раздевалке.

— Знаешь, голубчик, это нечестно! — напустилась она на Тима, оттащив его в сторонку.

— Что-о? — едва ли не испуганно протянул мальчишка.

— Устроить мне такой пир и даже не побывать на нём! Ты даже не представляешь, с каким удовольствием я бы пригласила тебя в гости.

— Ну… Я хотел как интересней, — Тим смущённо засопел, но он явно был рад, что его поступок перестал быть для Иланы тайной. — И я боялся, что ты… В общем, я не знал, как ты к этому отнесёшься…

— Как я отнесусь к тортам и конфетам? К этим вещам я отношусь совершенно однозначно — ем. А если этого очень много, ещё и друзей угощаю. Послушай, Тим, твои родители так потрати…

— А вот и нет! — поспешно перебил Тим. — Родители тут ни при чём. Они даже ничего не знают. Это всё дядя.

— Я и не знала, что Дэн Томпсон твой дядя. До сегодняшнего дня… Ты что — ему всё рассказал? Или он отвалил тебе такую гору сладостей, ни о чём не спрашивая?

— Дядя Дэн никогда не задаёт лишних вопросов. Я просто сказал, что очень хотел бы отблагодарить одного человека, а у него как раз скоро день рождения. Знаешь, я ведь с дядей совсем недавно познакомился. До этого он… В общем, они с мамой ссорились, а теперь всё налаживается. Мы с дядей сразу подружились. Кажется, я ему нравлюсь. Мама даже боится, что он меня избалует.

— А откуда ты знаешь, когда у меня день рождения?

— Да я тут перед Новым Годом у директора в компе немного порылся, — небрежно сказал Тим. — Мы с Робом Уайтом с математики сбежали — не хотели контрольную делать, а нас дежурные в туалете застукали. И потащили к директору. А того как раз зачем-то завхоз позвал. Директор сказал: «Постойте пока, подумайте о своём поведении, а заодно приготовьтесь всё объяснить — чётко и связно. Не хочу слушать младенческий лепет». Он вышел, а мы с Робом решили пошариться у него в компьютере. Чего над поведением-то думать? Классная раздумывать не будет. Просто возьмёт да и снизит оценку по поведению за неделю. Против этого нам всё равно ничего не придумать. У директора в компе данные про всех учеников. Вот я и прочитал про тебя. И ещё я там кое-какие поправки внёс! — Тим довольно захихикал. — Да нет, не в твоё досье. Думаю, пока никто ничего не заметил, ну а когда заметят, уже и не вычислят, кто это сделал.