В 30-40-х годах прошлого столетия основным мотивом секретного сотрудничества со спецслужбами являлся антифашизм. Тогда агенты работали за идею. Сегодня кандидатами на вербовку движут не просто земные, но и низменные побуждения. Работают за деньги.

Но, так уж сложилось, одними из лучших агентов являются женщины и гомосексуалисты. У французов есть поговорка: «Секрет, который не добудет женщина, не добудет никто». Гомосексуалисты по своей природе больше женщины, чем мужчины: наблюдательны и проницательны.

Поэтому, умело используя эти качества, спецслужбы вербуют будущих агентов из среды гомосексуалистов с женским началом. Был такой в 50-х годах военный атташе Франции Гибо, который являлся активным гомосексуалистом.

Ему ловко подставили красавчика, который, выполняя задание, несколько перегнул: потребовал от атташе выдачи военных секретов. Гибо, испугавшись огласки, застрелился в собственном кабинете.

Гомосексуалисты это золотой фонд любой спецслужбы. А если гомосексуал достиг каких-то социальных вершин, то тем более представляет огромный интерес.

Боясь разоблачения, соглашается на сотрудничество. Далеко не каждый захочет обнародовать свое пристрастие. В зависимости от политического статуса — чем выше должность, тем громче будет скандал после разоблачения. И тем быстрее его скомпрометируют.

Одной из самых крупных звезд агентурного аппарата царской России был Иван Федорович Манасевич-Мануйлов. Авантюры, главным фигурантом которых был Манасевич-Мануйлов, начались еще в детстве.

Его отец — раввин Тодрес Манасевич — был организатором подпольной фирмы по изготовлению фальшивых знаков почтовой оплаты. Нажив на этой афере миллионы, он, в конце концов, угодил на каторгу в Сибирь, где вскоре скончался.

После ареста отца будущего суперагента взял на воспитание богатый еврейский купец Мануйлов. Вскоре он и его приемный сын переехали в Петербург и приняли лютеранство.

Там и произошло знакомство юного Манасевича с членами «Голубого клуба» столицы. В его личном деле агента, хранившемся в Охранном отделении, этот период жизни отражен следующим образом:

«Красивый пухлый мальчик обратил на себя внимание. Его осыпали подарками и деньгами, возили по шантанам и вертепам, у него рано развилась страсть к роскоши, кутежам и мотовству».

Манасевич-Мануйлов получил свою первую должность на государевой службе — место в «Императорском человеколюбивом обществе». Мало кому известно, он, выдавая себя за журналиста, на самом деле работал на царскую охранку, подвязался на поприще шпионажа, круто замешанного на гомосексуализме.

Шпионская карьера Манасевич-Мануйлова началась в 1902 году в Париже. Там он возглавил созданную на деньги охранки газету. Это издание явилось первой крупной крышей — организацией прикрытия — в истории активных действий дезинформации российских спецслужб за рубежом.

После Парижа новой крышей Мануйлова стал департамент духовных дел. Как представитель Иван Федорович был направлен со специальной миссией в Ватикан.

Мануйлов развил бурную шпионскую деятельность на ниве активных действий. Он внедрился в редакцию газеты «Avanti», завербовав массу журналистов. Одним из агентов Манасевича стал не кто иной, как сам главный редактор этой газеты Бенито Муссолини, будущий диктатор Италии.

В 1922 году Муссолини захватил власть и установил в Италии фашистскую диктатуру. В 1935 году Сталин лично приказал начальнику 4-го Управления НКВД Павлу Судоплатову запустить дезинформацию, которая скомпрометировала бы Муссолини в глазах Гитлера.

— Нет ничего проще, товарищ Сталин! — ответствовал Судоплатов. — С 1902 по 1914 год наш фигурант работал на царскую охранку, предоставляя письменные донесения. Сейчас они — в архиве НКВД». «Сделайте так, чтобы фотокопии его донесений оказались на столе Гитлера, — распорядился Сталин.

Как только сведения о работе Муссолини на Охранное отделение царской России были доведены до Гитлера, последнего охватила безудержная ярость. В бешенстве он избил ногами своих любимых доберманов и приказал адъютанту немедленно доставить Муссолини в Берлин.

Встреча фашистских подельников была бурной. В итоге Муссолини вынужден был уступить часть территорий своих колоний в Африке и гарантировать участие не менее десяти итальянских дивизий в военных акциях вермахта.

Здесь не перечислены поименно члены союзного правительства и союзного Политбюро. Но такая же резня была организована на Украине, в Белоруссии и других республиках.

На Украине она сопровождалась самоубийством главы украинского правительства Любченко, в Белоруссии — самоубийством Червякова, председателя президиума Верховного совета республики.

К концу 1937 года союзные наркоматы и другие общегосударственные учреждения остались без руководства. Все промышленные предприятия оказались в полупарализованном состояний.

Всюду требовались новые администраторы, новые директора. Но Сталин опасался назначать их из оставшегося числа опытных кадров, имевшихся в распоряжении ЦК, так как эти люди были в той или иной степени связаны по прошлой работе с теми, кого он истребил.

Поэтому он назначал руководить важными государственными учреждениями, и даже целыми наркоматами, совершенно случайных людей, притом с такой поспешностью, с какой в нормальные времена не набирают даже рядовых служащих.

Для иллюстрации приведу такой случай, ставший мне известным, что называется, из первых рук. Однажды вечером в Московском институте внешней торговли появились два представителя ЦК партии.

Они попросили директора института и членов партбюро назвать им двух политически проверенных студентов, которых можно было бы порекомендовать на ответственные должности.

Члены институтского партбюро, посовещавшись, назвали две фамилии: одна звучала Чвялев, другую я забыл. Гости просили директора института безотлагательно прислать обоих студентов в отдел кадров ЦК.

Прошло дня два, преподаватели и студенты института, раскрыв свежие газеты, не поверили своим глазам, там были опубликованы официальные постановления о назначении Чвялева, ещё недавно работавшего скромным служащим советского торгпредства в Германии, ни много, ни мало наркомом внешней торговли. Стал членом правительства и второй студент, он тоже получил какой-то наркомат.

Насильственная смерть не обошла также и руководителей кавказских республик, то есть той части страны, где Сталин родился и вырос. Там он лично знал всех руководителей.

Они относились к нему с особой неприязнью, так как слишком многое знали о его прошлом. Ему требовалось избавиться от них прежде, чем им придёт в голову писать свои мемуары. Эта задача была возложена на секретаря Закавказского ЦК партии Лаврентия Берия, который в прошлом был руководителем НКВД Закавказья.

В июне 1938 года в Тбилиси закончился, наконец, поединок, годами продолжавшийся между Сталиным и одним из самых известных большевиков Закавказья — Буду Мдивани, бывшим руководителем грузинского правительства.

Мдивани, знавший Сталина с юных лет, одним из первых разглядел за сталинскими интригами его диктаторские замашки. Дело происходило в 20-х годах, ещё при жизни Ленина. Мдивани и Сталин тогда поссорились, и Ленин принял сторону Мдивани.

Когда инквизиторы из НКВД пытались уговорить Мдивани дать ложные показания, направленные против себя и других бывших руководителей Грузии, он ответил им классической фразой:

— Вы убеждаете меня, что Сталин обещал сохранить старым большевикам жизнь? Я знаю Сталина тридцать лет. Он не успокоится, пока не перережет нас всех, начиная от грудного младенца и кончая слепой прабабушкой.

Мдивани отказался оклеветать себя и был расстрелян.