И все же, несмотря на всю логику, его инстинкты шептали ему совсем другое.

«Доверься своим инстинктам, Скайуокер…»

— Будь готова остановить турболифт, — сказал он Эвлин.

Потянувшись к Силе, Люк сквозь пролом в потолке запрыгнул на крышу кабины. Причина столь странной формы пролома стала понятна, когда он увидел разноцветные провода, пересекавшиеся вокруг отверстия. Как и кабины передних турболифтов, эта была трансформирована в ловушку. Штурмовики, проделавшие в ней дыру, сдвинули и нарастили некоторые из проводов, после чего наложили взрывчатую ленту так, чтобы не повредить остальные.

— И если я прикажу уходить, ты немедленно, без вопросов и возражений, отправишься на этой кабине к Маре. Поняла?

Эвлин кивнула. Вновь обратившись к Силе, Скайуокер потянулся сознанием сквозь отверстие и нажал на клавишу.

Кабина со скрежетом двинулась к Д-4 — «вниз» от того места, где сидел сейчас Люк. Вытащив световодную трубку, он настроил ее на узкий луч.

— Это слегка несправедливо, Эстош, — раздался из комлинка голос Фела. — Даже от джедаев нельзя требовать, чтоб они знали все. Вот почему у них есть такие союзники, как мы. Видишь ли, нам известно о записывающем устройстве, которое вы установили в навигаторских ретрансляционных линиях.

Нахмурившись, Скайуокер уставился на комлинк. Записывающее устройство в навигаторских линиях, о котором знали Фел и штурмовики? И о котором они никому не сказали?

— Так вот зачем понадобилась та диверсия с кабельными ползунами, — сказала Мара, и даже на таком расстоянии. Люк ощутил ее удивление и досаду, вызванные тем, что Фел не поделился с ними этим секретом. Но в голосе Мары не прозвучало ничего, кроме профессионального интереса. — Вы знали, что можете слинять с этой вечеринки раньше остальных, поэтому постарались разжиться записью обратного маршрута. А твой разговор с Джинзлером в смотровом холле случился потому, что посол оказался слишком близко к месту акции?

— Да, — подтвердил Эстош, невольно впечатленный тем, как быстро она схватывает. — Если бы он вышел оттуда не вовремя, то увидел бы Пёпша, устанавливавшего прибор… Мастер Скайуокер, ты еще там?

Скайуокер опять включил микрофон.

— Еще здесь, Эстош, — заверил он. — Но ты же понимаешь, что даже с этой записью вам не выбраться из Редута. До того как вы подключили записывающее устройство, мы уже около получаса летели внутри скопления.

— Этот последний отрезок будет довольно легким, — небрежно сказал Эстош. — Покинуть край звездного скопления вовсе не так сложно, как перемещаться в его глубине.

Достигнув основной воронки гравитационного поля, кабина турболифта начала вращение. Через минуту она закончила разворот, предоставив Люку отличный вид на пилон — вплоть до изгиба, где тот заворачивал к Д-4.

Скайуокер нахмурился. Дальний конец трубы отсюда не просматривался, но если бы за изгибом велись какие-то работы, он должен был бы что-то слышать. Но все было тихо. Чем бы тут ни занимались вагаари, они, похоже, уже закончили. И вряд ли это хороший знак.

Включив световодную трубку, Люк направил ее луч вверх. И затаил дыхание. За несколько метров до изгиба трубу обегало плотное кольцо, составленное из плоских серых ящиков. Ящиков, похожих на те, которые он с Марой видели на Д-4 и которые заполняла, по словам Мары, взрывчатка.

Вагаари заминировали пилон.

Ощущая в горле ком, Скайуокер уставился вверх. Несомненно, существовал гораздо более аккуратный и методичный способ отделения дредноута-4 от прочих частей «Дальнего полета», но вагаари явно не собирались выяснять, что это за процедура.

И сейчас кабина приближалась к этому кольцу. — Одного я не понимаю, Эстош, — заговорил Люк в комлинк, держа свободную руку над проломом в потолке, чтобы Эвлин могла ее видеть. — В начале похода вы не могли знать, что хотя бы один из дредноутов окажется более или менее целым — не говоря о том, что способен летать. И вам, разумеется, не требовалось столько солдат, чтобы всего лишь проследить маршрут «Посланника Чаф» в Редуте.

Кабина поравнялась со взрывчаткой, и он ткнул пальцем в воздух. Эвлин сразу среагировала, и кабина с неохотой затормозила.

— Вот именно, — подхватила Мара. — И каков же был изначальный план? Спрашиваю просто из любопытства, конечно.

— Вы, люди, — странные существа, — сказал Эстош, и в его мелодичном голосе проступило подозрение. — Вы сейчас на краю гибели, но вместо того, чтобы бороться или пытаться отсрочить смерть, вы спрашиваете о вещах, которые вряд ли смогут вам помочь.

Лучом световодной трубки Скайуокер медленно провел по ящикам со взрывчаткой. Детонаторная проводка выглядела достаточно простой — примерно такой же пользовались подрывники во время Восстания. В теории, можно было просто выдернуть провода из всех ящиков, находившихся в пределах досягаемости.

Проблема была в том, что сама детонаторная коробка находилась слишком далеко от него.

Никаких эмоций — только спокойствие!.. Сделав глубокий вздох, Люк попытался думать. Конечно, воспользовавшись Силой, он может подвести к коробке лазерный меч и перерезать провода, идущие от нее к ящикам со взрывчаткой. Но вагаари могли снабдить детонатор спусковым устройством, реагирующим на попытки вмешаться. И если они это сделали, как только Скайуокер перережет провода, раздастся взрыв.

Вдобавок под коробками к стене было прижато что-то еще, — Люк мог это видеть, но не мог достать, не демонтировав все, что находится сверху. А неизвестное всегда следует считать опасным — особенно когда речь идет о взрывчатке.

— Видишь ли, штука в том, что мы, джедаи, умираем не так легко, как тебе, наверное, хотелось бы, — спокойно ответила Мара. — Вполне возможно, что мы встретимся с тобой снова, и чем больше мы о тебе знаем, тем легче нам будет сорвать с тебя эполеты.

И все же, решил Скайуокер, неизвестное или нет, но если он сможет подобраться к коробке, то, возможно, сумеет придумать, как ее нейтрализовать. Проблема в том, что стенки турболифтового пилона были совершенно гладкими, а пучок упрятанных в стену кабелей, которыми он и Мара воспользовались для восхождения, пролегал недостаточно близко от коробки. Вероятно, Люк смог бы соорудить что-нибудь из жидкого кабеля, но большую часть своего запаса он потратил, когда вместе с Марой заделывал углы той первой турболифтовой кабины.

Но если эта кабина находится слишком далеко, то одна из других кабин здешнего набора должна проходить вплотную к детонатору. И все, что им с Эвлин нужно сделать, это подняться к Д-4, где вагаари, по-видимому, заблокировали остальные кабины, пересесть там на нужную и уже на ней поехать вниз. Им даже не придется подставляться под вражеский огонь — применив лазерный меч, он сможет прорубиться сквозь стенки кабин.

Взглянув в кабину, Скайуокер показал пальцем вверх. Кивнув, Эвлин дотронулась до клавиши, и кабина продолжила подъем. Они проехали мимо взрывчатки, обогнули изгиб…

— Какая самонадеянность, — сказал Эстош, и его голос вдруг сделался вкрадчивым. — Единственное, о чем жалею: что не увижу, как вы умрете. Прощайте, джедаи! — Из комлинка Люка раздался щелчок, извещающий, что вагаари прервал связь.

Внезапно турболифтовый пилон ниже кабины озарился зловещим зеленовато-синим мерцанием и наполнился скрежещущим шипением.

— Скайуокер! — окликнула через комлинк Мара. — Что происходит?

— Полагаю, сейчас они взорвут пилоны, — мрачно сообщил Люк, жестом велев Эвлин остановить кабину. Прямо над ним уже виднелись остальные пять кабин здешнего турболифта и зазор между ними, куда должна была скользнуть кабина, на которой они ехали. — Тебе известен тип детонатора, который шипит и испускает сине-зеленый свет?

— Похоже на ожоговый прут, — сказала Мара. — Это кислотная высокотемпературная паста, используемая для выжигания дорожек в твердом веществе, помогающих взрыву расколоть объект более аккуратно.

— И за сколько времени он прогорит вокруг пилона такого диаметра, как у здешних?