— А что насчет остальных? — спросил Джинзлер. — Насколько знаю, «Дальний полет» был составлен из шести дредноутов.

— Остальные, наверное, под землей, — предположил Фел. — Во всяком случае, то, что от них осталось.

— Под землей? — потрясенно повторил Беаш. — Это судно способно путешествовать под землей?

— Нет, конечно, — сказал Формби. — Возможно, было бы точнее сказать, что остальное находится под… — Он задумчиво зашипел. — Не знаю правильного слова. Незакрепленные мелкие камни в овраге между холмами.

— Щебень? — предположил Люк. — Морена?

— Полагаю, щебень, — медленно произнес Формби. — Во всяком случае, наши приборы показывают, что незакрепленных камней там очень много, а под ними явно присутствует металл.

— А какие у него очертания, вы не знаете? — спросил Джинзлер. — У тех частей, что под землей, я имею в виду.

— Вот этого наши приборы не могут определить, — сказал Формби. — Чтобы это выяснить, нам придется дождаться, пока окажемся внутри корабля.

— При условии, что соединительные трубы, находящиеся под скалой, в лучшем состоянии, чем вот эти, — заметил Скайуокер — Если это так, то мы, вероятно, сможем пройти внутри них по кругу. В противном случае придется копать.

— Если только там уцелело достаточно, чтобы это стоило усилий, — сказал Фел.

— Во-первых, как он попал туда? — спросила Мара. — Вот что мне хотелось бы знать.

— Это остается загадкой, — признался Формби — По-видимому, его отбуксировал туда Траун, чтобы затем обследовать. Хотя нет никаких свидетельств, что он или еще кто-либо возвращался к этому планетоиду.

— Вообще-то, меня больше интересует механика этой операции, — сказала Мара. — Вы говорили, что в тот период он командовал небольшим сторожевым отрядом. Неужто каждому младшему чисскому офицеру известно, как проникать внутрь скопления Редут, а затем и выбираться из него?

— Безусловно, нет, — ответил Формби. — Чтобы добыть такие сведения, ему пришлось бы основательно порыться в информационных архивах, предназначенных для высокопоставленных офицеров.

— Это похоже на Трауна, — заметил Фел. — Информация была его страстью.

— Да, — угрюмо сказала Мара. — А его работой было убийство людей.

По спине Люка пробежал холодок. По словам адмирала Парка, в момент гибели «Дальнего полета» на борту этих шести дредноутов находилось пятьдесят тысяч человек. И что, их тела все еще там — лежат, где их застала смерть? Конечно, Скайуокер и раньше видел трупы, но большинство из них были останками повстанцев или имперских солдат, погибших в бою. А здесь большую часть погибших составляли гражданские, включая, возможно, и детей.

С усилием Люк отогнал эту мысль. Что бы там ни находилось, с этим придется иметь дело, ничего не попишешь.

— Итак, каков план? — спросил он.

— Этот планетоид слишком мал, чтобы удерживать атмосферу, — сказал Формби, кивнув на экран. — Поэтому мы опустим «Посланник Чаф» на вершину холма, рядом с верхним судном, и протянем к его правому кормовому люку переходной тоннель. После чего все желающие смогут взойти на борт «Дальнего полета».

Он вгляделся в экран, где дредноут делался все больше — по мере того, как сокращал дистанцию чисский корабль.

— Как только мы там окажемся, состоится короткая церемония, на которой я расскажу о роли чиссов в уничтожении судна и выражу всю глубину нашего сожаления, — продолжил Формби. — Затем от лица Девяти Правящих Семейств и Чисской Державы я попрошу прощения и официально верну остатки судна послу Джинзлеру, представляющему здесь Новую Республику, а также мастеру Скайуокеру и джедаю Джейд Скайуокер, представляющим Орден джедаев.

— А мы? — с беспокойством спросил Беаш. — Будет ли на этой церемонии предоставлена возможность героонскому народу выразить свою благодарность?

— Будет ли вам позволено говорить, решать послу Джинзлеру, — рассудительно произнес Формби.

— Конечно, вы сможете высказаться, — заверил героонца Джинзлер, ободряюще улыбаясь. — Так же как и вы, коммандер Фел, — прибавил он, кивая Фелу. — Хотя я до сих пор не очень понимаю, чем вас так заинтересовал «Дальний полет».

— Воспоминания приходят во всех размерах и формах, — уклончиво произнес Фел. — Так же как и акты сожаления или искупления за прошлые ошибки. Как бы то ни было, мы сочтем за честь участие в этой церемонии.

— Тогда предлагаю всем вернуться в свои каюты или суда и приготовиться, — сказал Формби. — Мы начнем через час.

Опустить «Посланник Чаф» рядом с верхним дредноутом было не так уж сложно, хотя существовала опасность, что незакрепленные камни не выдержат вес корабля, тем более что под ними, возможно, похоронено сильно поврежденное судно. Но все, как видно, было достаточно прочным. Установку соединительного туннеля провели с той же оперативностью.

И тут столкнулись с неожиданной проблемой. Выбранный Драском люк стыковочного отсека, со стороны выглядевший вполне целым, оказался поврежден настолько, что открыть его не удалось, и кончилось тем, что для проникновения в отсек чиссам пришлось применить газовые резаки.

Это был медленный процесс. Даже относительно тонкий люк военного корабля Старой Республики был невероятно прочен, а необходимость соблюдать меры безопасности в этом тесном пространстве ограничивала допустимую мощность резаков. Наблюдая за стараниями чиссов, Скайуокер не раз и не два порывался подойти к Формби, чтобы предложить выполнить эту работу лазерным мечом. Это было бы легче, чище и намного быстрей. Но каждый раз он подавлял порыв. В его памяти еще был свеж полуночный разговор с аристокрой насчет «легкомысленного размахивания инопланетным оружием», а Люк уже знал о чисской гордости достаточно, чтобы понимать: Формби и члены экипажа скорее сделают по-своему, нежели примут его помощь.

Особенно если эта помощь не так уж и нужна.

Поэтому вся компания дожидалась, пока чисские техники закончат работу. Когда они пробились сквозь люк, последовала еще одна заминка пришлось дожидаться, пока корабельный медик, проверив атмосферу, не подтвердит, что тут нет микроорганизмов, газовых примесей или взвесей, опасных для чиссов или людей. С данными по биохимии героонцев он ознакомился лишь несколько дней назад, поэтому не был уверен, что для них здешний воздух будет безвреден, и зашла речь о том, чтобы четырех героонцев, собиравшихся взойти на древний корабль, снабдить защитными костюмами. Но Беаш это предложение отклонил. Внутри такого костюма невозможно носить подобающее ритуальное одеяние, заявил он и заверил Формби, что он и его товарищи готовы пойти на любой необходимый риск. Со всеми этими задержками потребовалось, на самом деле, почти три часа, прежде чем отряд смог наконец выступить.

К тому же этот отряд выглядел весьма странно, подумалось Скайуокеру, когда они выстроились на чисской стороне переходного туннеля. Драск и Формби вырядились в те же роскошные облачения, что и на приемном ужине в первый вечер; тогда как Фиса и чисские воины, один из которых нес искусно вышитое знамя, были одеты гораздо проще. Фел облачился в черный церемониальный костюм, и Люк мог бы поклясться, что четверо штурмовиков приложили немало стараний, чтобы добавить блеска броне. Джинзлер отказался от своего прежнего многослойного мундира — в пользу более скромной и менее стесняющей одежды; то ли оттого, что ожидал обнаружить внутри дредноута грязь и тесноту, то ли просто устал исполнять роль посла.

Каждый из четырех героонцев, собиравшихся присутствовать на церемонии, нес на плечах, поверх коричневой мантии из толстой ткани, тушу волвкила с золотисто-голубой гривой, что странно контрастировало с Эстошем и перетягивающими его плечо бинтами. Юный героонец долго спорил с Беашем на их мелодичном языке, отстаивая свое право идти вместе с остальными, и был явно несчастлив от того, что присутствует здесь лишь в роли провожающего. Он стоял в стороне от остальных, нянча свое плечо, и выглядел даже более потерянным и жалким, чем обычно.