— Если мы найдем подходящую планету, то, уверен, что-то можно будет придумать, — заверил Скайуокер. — Вообще-то, я уже закончил — если вы не прочь прогуляться со мной к моему кораблю.

Героонец отшатнулся.

— Вы примете меня на борту вашего судна? — выдохнул он.

— А что, это проблема? — осторожно спросил Люк, гадая, не сделал ли он какой-нибудь жуткой промах в этикете. Или героонцы боятся незнакомцев и чужих кораблей? Но ведь они сейчас здесь, на борту чисского судна. — Потому что, если это создает какие-либо неудобства…

— Ах нет, — сказал Беаш и вдруг рухнул на одно колено, склонив голову едва не до палубы. На сей раз часть его напитка выплеснулась из стакана, заструившись по пальцам. — Это слишком много. Слишком большая честь для одного героонца. Я не могу принять.

— Тогда, может, я просто передам вам инфочипы? — предложил Скайуокер. — Хотя вы же не сможете их прочитать, — добавил он, с опозданием сообразив. — Я прихвачу заодно и деку.

— Вы хотите позволить нам чествовать вас? — взволнованно спросил Беаш. — Вы взойдете на борт нашего скромного судна?

— Конечно, — сказал Люк и, промокнув рот салфеткой, поднялся. — Ну что, идем?

— Честь велика, — произнес Беаш, пятясь назад и раз за разом кланяясь. — Честь велика…

— Да не за что, — пробормотал Скайуокер, чувствуя себя крайне неловко. Чем скорее он и этот раболепствующий героонец уберутся отсюда, тем лучше.

Он повернулся к Маре, которая прямо-таки лучилась весельем, созерцая эту сцену.

— Увидимся в каюте, — сказал Люк, взглядом посылая ей безмолвное предупреждение, которое она полностью проигнорировала. — Если понадоблюсь, я буду в челноке героонцев.

— Ясно, — откликнулась Мара. По крайней мере, ее голос звучал достаточно вежливо. — Увидимся позже. Развлекайся.

— Спасибо, — буркнул Люк, поворачиваясь к героонцу, еще не закончившему с поклонами; а вот Лейя справляется со всей этой дипломатией запросто. — Показывайте дорогу, управитель Беаш.

Как выяснилось, героонский челнок был пристыкован к правому борту «Посланника Чафа», в паре десятков метров от «Меча Джейд». Заскочив по пути в «Меч», Скайуокер прихватил набор инфочипов с данными о космических путешествиях и деку, после чего последовал за Беашем на их корабль.

Люк помнил, как двадцать два года назад, очутившись в космопорте Мос Айсли, он смотрел на «Тысячелетнего сокола» и удивлялся, как такому потрепанному кораблю разрешают летать по космическим трассам Империи. Но увидев героонский челнок, он понял, что возводил на «Сокол» напраслину. Вот этой штуковине не просто не следовало бы летать — удивительно, что она вообще способна на это.

Весь ее интерьер представлял собой мешанину из отремонтированного, переделанного или наново пригнанного оборудования, залатанных труб, кабелепроводов и силовых кабелей, при виде которой любой инспектор но технике безопасности сейчас же ринулся бы к аварийным рубильникам. Две каюты и складской отсек были запечатаны, и на их дверях виднелись предупреждения о разгерметизации, а половину дисплеев в управляющем центре, похоже, выключили навсегда. И ко всему этому добавлялся слабый запах, в котором смешались испарения от смазочных смесей, электролита, маневрового топлива и гидравлической жидкости. Поразительно, вновь подумал Скайуокер, как этому корыту удалось добраться сюда от основного корабля героонцев. Или, возможно, у «Посланника Чафа» на редкость хороший набор лучей захвата.

В челноке Люка встретили еще трое героонцев, и вскоре выяснилось, что низкопоклонство, устроенное управителем в обеденном зале, на самом деле было весьма сдержанным. Прочие героонцы сгрудились вокруг Скайуокера практически сразу же, как только он протиснулся сквозь ржавый люк, — возбужденно галдя и повторяя вновь и вновь, какая это честь, что он на их корабле, — пока не довели его до смущения, которого Скайуокер, пожалуй, еще не испытывал в жизни.

Несколько раз он пытался им объяснить, что ничем не заслужил такого поклонения. Но это лишь вызывало новые взрывы славословия, все более настойчивые и трогательные. В конце концов, он сдался. Что бы ни сделал экипаж «Дальнего полета» для этих бедолаг, это запечатлелось в их душах настолько глубоко, что даже спустя пятьдесят лет они не могли сдержать чувств. И ему оставалось только терпеть, стараясь не впускать это в голову, и надеяться, что, в конце концов, у них иссякнет запас эпитетов.

— Ладно, — сказал Люк, когда они наконец успокоились достаточно, чтобы рассесться вокруг маленького стола. — Я принес всю информацию, которая у меня есть по системам Внешнего кольца. Только имейте в виду: многие из этих систем не входят в состав Новой Республики, а еще большее их число лояльно лишь на словах. Но если мы сможем вам помочь, то сделаем это. Но какую именно планету вы ищете?

— С таким вот воздухом, — ответил Беаш, махнув рукой вокруг себя. — Менее наполненным и густым, чем воздух чиссов.

Возможно, имеется в виду меньшее содержание кислорода, решил Скайуокер.

— Хорошо, — сказал он, введя этот параметр в деку. — Полагаю, вода вам тоже нужна А что насчет климата и рельефа?

— Нам нужны места, где смогут играть дети, — нетерпеливо вклинился другой героонец. — Много мест, где смогут играть много детей.

— Спокойствие, юноша, — призвал Беаш, а его рты приоткрылись в еще одной героонской улыбке. — На целой планете будет множество мест для детей. Он вновь повернулся к Люку.

— Вы должны извинить Эстоша, — тихо произнес он. — Он никогда не знал иной жизни, кроме как внутри нашего корабля.

— Я понимаю, — кивнул Скайуокер. — Могу также сказать, что ваш народ придает своим детям большое значение.

— Откуда вы это знаете? — спросил Беаш, а его лицо странно сморщилось. Затем оно прояснилось. — А… конечно. Великое и прославленное могущество джедаев.

— Вообще-то, для этого не требовалось ничего особенного, — возразил Люк. — Мы видели ваш первый разговор с чиссами. Любой народ, который устраивает площадку для игр прямо в центре управления, должен, несомненно, очень любить своих детей.

— А, — сказал Беаш. — Да. Изначально наше судно строилось для научных исследований. А то место предназначалось для центра по обработке показаний приборов. — Его лицо снова сморщилось. — Это был единственный участок, достаточно просторный, чтобы устроить там надлежащую площадку для игр и упражнений. Приборы нам больше не требовались, поэтому мы их убрали, освободив место для детей.

Расправив плечи и вскинув голову, Беаш устремил взгляд вдаль, словно бы вглядываясь в будущее.

— Но когда-нибудь, — сказал он уверенно, — когда-нибудь у нас будет для наших детей настоящее место. И тогда вы, мастер-джедай Скайуокер, увидите, каким сможет стать героонский народ.

— Буду ждать с нетерпением, — пообещал Скайуокер. — Теперь по поводу рельефа…

Беаш словно бы вернулся из своих грез.

— Мы будем жить на любых землях, которые вы для нас найдете, — произнес он. — Горы или озера, лесистая местность или степи… это не важно.

— Хррошо, — кивнул Люк. Привередами они явно не были. — А что насчет температурного диапазона?

Беаш снова махнул рукой.

— На этом судне для нас несколько жарко, — ответил он. — Но мы приспособимся, привыкнув к любому…

Палуба под ними внезапно вздрогнула, и Беаш умолк.

— Что это было? — испуганно спросил Эстош, быстро оглядевшись.

Через секунду ему ответил далекий грохот, докатившийся сюда сквозь открытый люк.

— Взрыв, — сказал Скайуокер.

Вскочив на ноги, он устремился к входному тоннелю, потянувшись наружу Силой и в то же время вытаскивая комлинк. Противоположная сторона корабля, оценил он по внезапному всплеску испуга, донесшемуся оттуда; где-то в кормовой части.

— Мара?

— У нас взрыв и пожар по левому борту, в районе кормы, — откликнулся ее голос. — Я направляюсь туда — на случай, если смогу чем-то помочь.

— Я тоже, — сказал Люк; проскочив входной тоннель, он поспешил к ближайшему коридору, ведущему на другую сторону корабля — Случайно, не в курсе, что там находится?