Джимми Ньюберг, чертов компьютерный придурок, как-то сказал Пеллу, что у него имеется конфиденциальная информация об Уильяме Кройтоне, которую он получил от одного программиста, уволенного за полгода до того. Джимми якобы удалось узнать от него код сигнализации в доме Кройтонов и заполучить ключ от задней двери (теперь Пелл узнал, откуда ему все это досталось – конечно же, от Ребекки). Кроме того, по словам Джимми, эксцентричный Кройтон хранил у себя дома крупные денежные суммы.

Пелл никогда бы не пошел на ограбление банка или на подобную крупную операцию. Однако ему нужны были деньги для расширения «семьи» и для переезда на вожделенную горную вершину. И вот представится уникальный шанс мгновенного обогащения. Джимми утверждал, что дома никого не будет, и они ничем не рискуют. Заберут свои сто тысяч долларов и преспокойно пойдут домой. Кройтон же, вернувшись и обнаружив пропажу, позвонит в полицию и в страховую компанию и скоро забудет про какие-то жалкие для такого богача сто тысяч.

Именно это и удалось вычислить Кэтрин Дэнс.

Пелл и Джимми пробрались к дому Кройтона через задний двор и роскошный сад. Пелл задолго до приближения к особняку заметил огни в окнах, но Джимми заверил его, что горит только дежурный свет. В дом они проникли через боковой технический вход.

Но что-то было явно не так, как предполагал Джимми. Охранная сигнализация была отключена. Пелл повернулся к Джимми, чтобы сказать ему, что в доме кто-то явно есть, но молодой человек уже поспешил в сторону кухни.

Он пошел прямо к немолодой женщине, готовившей еду. Она стояла спиной к ним. Пелл вспомнил, что сделал этот псих.

Он просто-напросто убил ее.

Воспользовавшись бумажным полотенцем, Джимми вытащил из кармана разделочный нож – из их дома с отпечатками Пелла, как он потом понял – и, закрыв женщине рот рукой, несколько раз ударил ее ножом. Она медленно, без единого звука опустилась на пол.

До глубины души потрясенный происходящим, Пелл прошептал:

– Что, черт возьми, ты делаешь?

Ньюберг повернулся к нему и мгновение колебался, но по его лицу было понятно, что сейчас последует. Когда Джимми бросился на него, Пелл вовремя сумел отскочить, всего на какой-нибудь дюйм уйдя от удара. Пелл схватил сковороду и со всего размаха ударил ею Ньюберга по голове. Парень упал на пол. Пелл схватил со стола нож и прирезал его.

Через мгновение на кухне появился Уильям Кройтон, услышавший шум схватки. За ним бежали двое детей, которые закричали, увидев тело матери, распростертое на полу. Пелл выхватил пистолет и загнал всю орущую в истерике семью в кладовую. В конце концов ему удалось успокоить Кройтона, и он стал расспрашивать его о деньгах. Бизнесмен ответил, что они находятся в столе в кабинете на первом этаже.

Дэниэл Пелл смотрел на плачущих, до смерти перепуганных членов семейства Кройтонов, словно на траву в саду, или на орущих ворон, или на насекомых. В тот вечер он никого не собирался убивать, но у него просто не оставалось выбора. И через две минуты все были мертвы.

Пелл стер отпечатки, забрал нож Джимми и бросился в кабинет, где, к своему изумлению, обнаружил, что в рабочем столе Кройтона всего тысяча долларов. Поспешный поиск в спальне хозяев внизу не дал ему ничего, кроме мелочи и украшений. До второго этажа, где спала младшая дочь Кройтонов, он так и не добрался. Теперь Пелл даже порадовался этому, ведь если бы он убил ее тогда, то так никогда и не узнал бы о предательстве Ребекки.

Да, и он слышал, что по телевизору шел «Равный шанс»! Пелл обратил на это внимание, когда бежал на кухню, где бросил в сумку бумажник убитого инженера и кольцо с бриллиантом его жены.

Затем он выбежал на улицу и бросился к машине. Не успел проехать и мили, как его задержала полиция. Ребекка…

Пелл вспоминал их первую встречу рядом с прибрежным парком в Санта-Крусе, якобы «случайную», которую, как теперь ему стало ясно, Ребекка заранее продумала и тщательно подготовила.

Пелл вспомнил, как он любил прибрежный парк, прогулки. Парки с аттракционами восхищали его, здесь люди отдавались в полную власть риску либо на «американских горках», либо прыгая на тарзанке, либо превращаясь в подобие подопытных лабораторных крыс на столетней карусели Луффа в прибрежном парке.

Он вспомнил, как тогда, девять лет назад, около той самой карусели Ребекка поманила его к себе.

– Эй, если хочешь, я нарисую твой портрет.

– Давай. А сколько это будет стоить?

– Не разоришься. Садись.

И затем по прошествии всего каких-нибудь пяти минут, набросав лишь самый общий контур его лица, она вдруг опустила угольный карандаш и с некоторым вызовом спросила, есть ли здесь какое-нибудь местечко, где они могли бы уединиться. И они отправились в фургон. Линда Уитфилд с мрачным видом наблюдала за ними, но Пелл не обратил на нее никакого внимания.

Он покрывал новую знакомую жадными поцелуями, ласкал ее, и вдруг она на мгновение отстранилась от него.

– Подожди…

«Что такое? – подумал он. – Триппер, СПИД?»

– Мне… мне нужно тебе кое-что сказать. – Она замолчала, опустив глаза.

– Давай.

– Тебе может не понравиться. И если не понравится, ну что ж, забудем о нашей встрече, и ты получишь свой портрет бесплатно. Но я чувствую какую-то внутреннюю связь с тобой, даже несмотря на то что мы знакомы всего несколько минут. И я должна признаться тебе…

– Ну давай, давай, признавайся.

– Когда я занимаюсь сексом, я не получаю от него особого удовольствия… если мне не причиняют боли. Настоящей боли. Многим мужчинам такое не нравится. И хорошо, если…

Вместо ответа Пелл перевернул ее на живот.

И расстегнул ремень.

И вот теперь ему ничего не оставалось, как мрачно посмеяться своим воспоминаниям. Все, что говорила Ребекка, было ложью от начала и до конца. Каким-то образом за десять минут на пляже и пять минут в кузове фургона ей удалось по-настоящему зацепить Пелла, ловко сыграв на его фантазиях.

Свенгали и Трильби…

Он вдруг почувствовал резкую боль в правой руке – давала себя знать рана от удара ножом Ребекки в доме у Нэгла. Рана была не опасна, кровотечение почти прекратилось, однако боль усиливалась.

Но какой бы сильной она ни была, боль от душевной раны, нанесенной Ребеккой, была в тысячу раз сильнее.

Пелл приблизился к густонаселенному району города – здесь его наверняка перехватит полиция.

Он развернулся и снова возвратился на тихие улочки пригорода. И тут заметил «инфинити», остановившийся на красный свет перед ним. В машине сидел один-единственный человек. Других автомобилей вокруг не было. Пелл сбавил скорость, но не стал нажимать на тормоза до тех пор, пока не поравнялся с роскошной машиной. Бамперы с глухим звуком ударились друг о друга. «Инфинити» проехал вперед еще несколько футов. Водитель бросил гневный взгляд в зеркало заднего обзора и выскочил из машины.

Пелл, сокрушенно покачивая головой, тоже вылез из машины. Остановился, внимательно разглядывая повреждения.

– Ты что, слепой? – крикнул ему пожилой латиноамериканец, владелец «инфинити». – Я купил ее только месяц назад. – Он перевел взгляд на руку Пелла и нахмурился, увидев на ней кровь. – Тебя зацепило?

Он проследил взглядом кровавый ручеек на руке Пелла до самой кисти и в ней увидел пистолет.

Но было уже поздно.

Первым делом, еще находясь в доме Нэгла, пока Ти-Джей звонил по поводу бегства Пелла, Кэтрин Дэнс позвонила полицейскому, охранявшему ее детей и родителей, и попросила привезти их в здание КБР. Она, конечно, очень сомневалась, что Пелл станет попусту тратить время на исполнение своих угроз, но рисковать жизнью родных тоже не хотела.

Потом она спросила писателя и его жену, не говорил ли Пелл что-нибудь относительно местонахождения своего укрытия и в особенности о пресловутой горной вершине. Нэгл сказал Пеллу правду. Литератор ничего не знал об убежище Пелла. Ни ему, ни жене, ни детям больше вообще ничего существенного не было известно. Ребекка была тяжело ранена и лежала без сознания. О'Нил послал с ней полицейского в карете «скорой помощи». Как только она сможет говорить, к ней немедленно вызовут следователя.