Кэтрин – вдова. Интересная мысль. Он вновь почувствовал возбуждение. Но смог его побороть.

На некоторое время…

Пелл купил кое-какие вещи в магазине, в маленьком погребке, который выбрал потому, что был уверен: там его фотография не будет постоянно маячить в новостях. И оказался абсолютно прав. Тамошний крошечный телевизор демонстрировал какую-то испаноязычную «мыльную оперу».

Пелл встретился с Дженни в Асиломаре, потрясающе красивом парке, из которого был виден изгиб побережья, облюбованного серферами. Дальше к Монтерею простиралась все более изрезанная береговая линия из скал и разбивающихся о них океанических валов.

– Все в порядке? – спросила осторожно она.

– Вполне, моя хорошая. У нас все в полном порядке.

Дженни провела Пелла по тихим улицам Пасифик-Гроув, былого прибежища методистов, полного живописных бунгало в викторианском и елизаветинском стиле. Минут через пять она провозгласила:

– Вот мы и пришли.

Дженни кивнула в сторону мотеля «Си-Вью» – коричневого здания с небольшими витражными окнами, крытого гонтом и с изображениями бабочек над дверями. Городок славится монархами – десятками тысяч бабочек, обитающих здесь с осени до весны.

– Здесь мило, правда?

Пелл задумался. Слово «мило» для него ничего не значило. Гораздо важнее было то, что их номер выходил на сторону, противоположную шоссе, и от парковки с задней стороны дома расходились подъездные дороги, которые при необходимости могли стать великолепным путем для бегства. Дженни нашла именно такое место, какое он просил.

– Потрясающее место, дорогая. Как и ты сама.

На ее лице появилась улыбка, но какая-то неуверенная. Дженни все еще никак не могла отойти от происшествия в ресторане. Впрочем, Пелла такие вещи не заботили. В нем вновь начало расти возбуждение. И он даже точно не знал, кем оно вызвано, Кэтрин или Дженни.

– Где же наша дверь?

Она показала.

– Пойдем, любимый. У меня для тебя сюрприз.

Пелл не любил сюрпризов.

Дженни открыла дверь.

Пелл кивнул на дверь.

– После тебя, любимая.

И сунул руку за пояс, ухватившись за рукоятку пистолета. Он весь напрягся, приготовившись к тому, чтобы толкнуть Дженни вперед в качестве жертвы и щита одновременно, а самому открыть стрельбу.

Но никаких засад в комнате не было. Она было пуста. Пелл огляделся по сторонам. Внутри комната была еще уютнее, чем казалась с улицы. И даже по-своему шикарна. Дорогая мебель, шторы, полотенца, банные халаты. Неплохие картины на стенах. Морские пейзажи, одинокая сосна и множество проклятых бабочек.

И свечи. Множество свечей. Повсюду, где только можно было взгромоздить свечу.

Вот в чем заключался сюрприз. Слава Богу, они не горели. Только этого ему и не хватало: сбежать из тюрьмы, чтобы сгореть в гостинице.

– Ключи у тебя?

Она протянула их ему.

Пелл очень любил ключи. Ключи от машины, комнаты в мотеле, от сейфа или от дома. Если у тебя в руках ключи, значит, ты держишь все под контролем.

– А что там внутри? – спросила Дженни, взглянув на сумку. Она уже задавала ему этот вопрос, когда они некоторое время назад встретились на пляже. Тогда Пелл ей ничего не ответил.

– Просто несколько необходимых вещей. И кое-какая еда.

Дженни удивленно заморгала:

– Ты покупал еду?

Почему она так удивлена? Неужели никто из ее бывших мужчин не ходил за покупками?

– Я сама могла бы сходить в магазин, – быстро проговорила Дженни. Затем, кивнув в сторону небольшой кухоньки, добавила как бы между прочим: – Ну а теперь я приготовлю тебе еду.

– Не беспокойся, любимая. Я сам все сделаю.

– Ты?

– Конечно.

Пеллу хорошо были известны мужчины, которые настаивали, чтобы жены их кормили. Они считали себя повелителями в доме, которым женщины должны прислуживать. И это давало им ощущение власти. Но они не знали главного: как только вы начинаете от кого-то хоть в чем-то зависеть, вы сразу теряете часть своей силы. (Кроме того, каким идиотом надо быть, чтобы не понимать, как легко подмешать в суп крысиный яд!) Пелл, конечно, был не бог весть каким поваром, но даже в те годы, когда Линда выполняла функции поварихи в «семье», он любил присутствовать на кухне во время приготовления еды, помогать ей и, главное, следить за всем.

– О, у тебя здесь все для мексиканских блюд! – рассмеялась Дженни, вынимая из сумки рубленую говядину, маисовые лепешки, помидоры, консервированный перец и соусы.

– Ты ведь говорила, что они тебе нравятся… Ну ладно, любимая, – он поцеловал ее в лоб, – ты сегодня потрясающе вела себя в ресторане.

Отвернувшись от сумки с покупками, она виновато опустила глаза.

– Я сильно испугалась, знаешь, просто страшно испугалась. Но я не хотела кричать, у меня случайно вырвалось.

– Нет-нет, ты держалась прекрасно. Короче говоря, не сбежала.

Дженни рассмеялась.

– Ну что ты, милый! Я от тебя никогда не сбегу. – Он коснулся губами ее волос, почувствовал запах пота и дешевых духов. Дженни потерла кончик носа. – Мы ведь единая команда, ты и я.

Она прекратила тереть нос. От Пелла это не ускользнуло.

Он прошел в ванную. Долго мочился, потом стал мыться. Когда вернулся в комнату, его ждал второй сюрприз.

Дженни в одном бюстгальтере и трусиках зажигала свечи с помощью обычной зажигалки. Она подняла на него глаза.

– Ты говорил, что тебе нравится красное. – Пелл улыбнулся и подошел к ней. Провел рукой по костлявой спине. – Может быть, ты хочешь поесть?

Он поцеловал ее.

– Мы поедим позже.

– О, я хочу тебя, детка, – прошептала она.

Эти слова Дженни явно очень часто использовала в прошлом, что, конечно, вовсе не означало, что сейчас она произнесла их неискренне.

Пелл взял у нее из рук зажигалку.

– Атмосферой мы займемся позже.

Он поцеловал ее и прижал ее бедра к своим.

Дженни улыбнулась – на сей раз по-настоящему счастливой улыбкой – и еще сильнее прижалась к нему.

– Мне кажется, ты меня тоже хочешь.

И замурлыкала.

– Я действительно очень хочу тебя, любимая.

– Мне очень нравится, когда ты меня так называешь.

– У тебя есть какие-нибудь чулки? – спросил Пелл.

Дженни кивнула:

– Черные. Я пойду надену их.

– Нет-нет. Мне они нужны для другой цели, – прошептал он.

До окончания этого тяжелого дня ей нужно было сделать еще одну вещь.

Кэтрин Дэнс притормозила машину у скромного домика, расположенного в пригородном районе между Кармелом и Монтереем.

Когда главным источником рабочих мест в Кармеле и Монтерее была громадная военная база Форт-Орд, младшие офицеры селились здесь и здесь же оставались, выходя в отставку. А до того, в эпоху процветания рыболовецкой и консервной промышленности, здесь жили бригадиры и менеджеры. Дэнс оставила машину у скромного бунгало и по выложенной камнем дорожке прошла к входной двери. Через минуту ей навстречу вышла веселая веснушчатая женщина лет около сорока. Дэнс представилась и добавила:

– Я пришла повидаться с Мортоном.

– Заходите, – улыбнулась Джоан Нэгл.

Отсутствие удивления и тревоги у нее на лице свидетельствовало о том, что супруг уже сообщил ей кое-какие подробности своей роли в сегодняшних событиях, хотя, по всей вероятности, и не все.

Кэтрин вошла в маленькую гостиную.

Еще почти не разобранные коробки с одеждой и книгами – в основном именно с книгами – свидетельствовали о том, что хозяева только что сюда переехали. Стены были увешаны дешевыми гравюрами, которые можно часто видеть в меблированных комнатах. И вновь ей в нос ударил аромат стряпни, но на сей раз гамбургера с луком, а не итальянских специй.

В комнату вошла миленькая пухленькая девчушка с косичками и в очках в тонкой оправе. Она держала в руках блокнот для рисования. Малышка взглянула на Кэтрин и улыбнулась. Кэтрин помахала ей. Девочке, наверное, примерно столько же лет, сколько Уэсу. На кушетке сидел мальчик-подросток, полностью погрузившийся в хаос компьютерной игры. Он нажимал на кнопки с таким серьезным видом, словно от него зависела судьба цивилизации.