Александр заглянул в хижину и по обнаруженному беспорядку, все понял. Кружельников достиг своей цели, теперь дрозды у него, и сдержать свое обещание перед дядей Славой уже не получится. Зачерпнув воды из ведра, он сделал пару больших глотков и, стуча зубами об кружку, немного пролил на рубаху. Отряхивая с груди воду, заметил, что его дрозд на месте.

— Странно. Что же ты его не взял с собой, зараза? — порывшись в столе и шкафах, Сидоров отбросил от себя — молоток, пассатижи, стамеску, хотя её он немного покрутил в руке. — Нет, все не то. Где же у тебя тут ножи?

Отыскав пару тесаков, взял с собой тот, что поменьше. Размышляя о том, что его удобнее будет метнуть, при случае — Александр поторопился присоединиться к друзьям.

— Вот! — Лика, запыхавшись, передала Кружельникову жестянку. Тот хищно улыбнувшись, открыл коробочку и дотронулся до вожделенного дрозда. Его глаза загорелись странным огнем. Анжелике показалось, что на миг они стали желтыми.

Женщина переглянулась с мужем. Алексей за время её отсутствия думал только о том, как выбраться из этой ситуации и что сделать, чтобы задержать Кружельникова до появления Александра. Вдвоем они, наверняка, сумели бы найти выход. Анжелика подошла к мужу, Егор не возражал. Он был полностью поглощен созерцанием добытых дроздов. Потом, будто бы очнулся, затуманенным взглядом посмотрел на супругов.

— Вы — молодцы! Дружные ребята. Оставайтесь с миром, а я пошел, — кивнул он им, убирая за спину пистолет и пряча дроздов вместе в жестянку.

— Не так быстро, господин Кружельников, — появился, будто гриб из-под земли, Александр и преградил путь.

— О… сами нас нашли? А я уже собирался вас навестить, — развернулся к нему Егор и, сверкнув глазами, произнес, — Вы проиграли, Александр. Я уже собрал троих дроздов…

— Что же моего не взял?

— Оставил на десерт, — осклабился Кружельников и недобро прищурившись, сплюнул под ноги.

Он резко вынул пистолет, направил его Александру в голову.

— Ой! Боюсь до ужаса. Щас обделаюсь с испуга! — воскликнул Сидоров, показав из-за спины правую руку, с зажатым в ней тесаком, — Я тоже не лаптем щи хлебаю, кое-что прихватил с собой. Не знаю насколько ты меткий стрелок, а вот швырнуть эту штуковину я успею быстрее, чем нажмешь на курок. И не советую тебе это проверять. Понял?

Мужчины стояли друг напротив друга. Молчали и хмуро поглядывали каждый на своего противника.

— Александр, Александр, а я-то думал, что вы все-таки умный человек. Зачем вам это? Подумайте только: какое-то украшение вы меняете на жизнь — свою или близких. Кто вам дороже? Хотя, я и сам знаю — Анжелика, не так ли? Неужели вы думаете, что ваш топорик долетит до меня быстрее, чем пуля до нее? — Егор перевел пистолет на Лику и снял его с предохранителя, — Итак, я считаю до трех. Решайте, Саша. Кто для вас дороже, эта дама или какой-то дрозд?

У Александра кровь пульсировала в висках, сердце прыгало так, будто он бежал, не переставая, несколько часов.

"Что же делать? Что?" — беспрерывно крутилось в голове. Лика — бледная, как снег и Лешка, сжавший белыми пальцами подлокотники кресла, и даже Кружельников ждали его решения. Теперь от него одного зависело, будет ли продолжение этой истории и ли все решится в один миг. Только он мог поставить последнюю точку.

— Раз…, два… — медленно считал Егор.

— Подожди, сволочь! — выкрикнул Сидоров.

— Как вы грубы, Александр. Перешли на "ты" хотя мы с вами и не пили на брудершафт.

— Да я с тобой, зараза, не то, что пить не стану, но даже и "до ветру" побрезгую сходить. Ты сам не захотел решить все по-хорошему, начал эту пошлую игру…

— Но я не убийца и поверьте, мне совсем не доставляет никакого удовольствия эта пытка. Вы её выбрали сами. Отдайте дрозда и живите с миром… Ваше решение?

— Боюсь, тебе оно не понравится.

— Да ну? И что же вы выбрали, друг мой? — ерничал Кружельников, чувствуя свою победу.

— Я выбираю ДРОЗДА, — медленно с расстановкой проговорил Александр.

Повисла тишина. Дрозды, которые были у Егора, вмиг вспыхнули ярче солнца — слились в один светящийся шар и зависли в воздухе. Амулет, висящий на шее Александра — обжег болью грудь, и мужчина сорвал его с себя, отшвырнул в сторону. Кружельников с обезумевшим видом замер на месте, уставившись на шар.

То, что произошло дальше — вышло за все рамки здравого понимания.

Сидорову показалось, что он сходит с ума. Или просматривает фильм, где все идет в замедленном режиме.

В небе раздался грохочущий звук, как во время грозы, вспыхнул яркий свет и ослепил на миг всю компанию, накрыл людей сияющим колпаком. Где-то рядом громко вскрикнула птица. Александру даже показалось, что он увидел её полет и одновременно с этим раздался выстрел. Алексей, оттолкнувшись от коляски, сделал рывок к Анжелике, и загородил жену своим телом. Теперь же он медленно оседал к ней на руки. Кружельников, упал вниз лицом, в высокую траву, не выпуская из рук пистолета.

Сидоров, оглушенный случившимся, на негнущихся ногах пошел к друзьям и с каждым шагом, к нему приходила уверенность, что он поступил правильно.

— Что может быть дороже жизни, ребята? Вот как вы мне ответите? Что думаете? — дядя Слава собрал юных друзей у себя в сторожке за чашечкой обжигающего чая с купленным по случаю пирогом. Сегодня они выпустили дрозда на волю и немного грустили по этому поводу.

— Я думаю, что ничего не может быть дороже жизни, — ответила Лика. — Она же один раз дается и надо её хорошо прожить, чтобы потом было что вспомнить и внукам рассказать. Ведь так, дядя Слава?

— Хм…, хороший ответ, девочка. Ну, а мужчины что думают? — обвел он взглядом притихших мальчишек.

— А чё тут думать? Лика права. Я согласен. Надо жить так, чтобы потом в старости не стыдно было, — высказался Костя.

— Не, Кость, дядя Слава ведь не про то спрашивает, как жить надо. А про то, что дороже жизни. Понимаешь разницу? — вмешался Алексей, — По мне так, наверное, это жизнь другого человека, она должна быть дороже собственной. Так?

— Да, Лексей, ты тоже прав. А Саша что нам скажет?

— Не знаю, — пожал мальчишка плечами, — Мне кажется, все жизни равны и дороги. Нет того, что дороже.

— Тоже верно, — кивнул дядя Слава, отпивая чай.

— Дядя Слава, а сами-то вы знаете ответ? — спросила Лика, оглядываясь на ребят.

— Может быть — знаю, а может быть — и нет. Жизнь прожить надо. Иногда, самое сокровенное узнаешь только в самом её конце. Я вот, что скажу, ребятки. Берегите жизнь свою, а главное — чужую. Жизнь — это дар и для человека, и для зверя, и для птицы, и для букашки какой. Дороже жизни может быть только другая жизнь. И мы не вправе кого-либо лишать такого подарка, вот, что мне думается… А уж вы соглашайтесь или нет, вам решать.

Вспомнился этот разговор. Промелькнул у Александра в голове перед ответом Егору, будто кто специально подбросил это воспоминание в нужный момент к нему в сознание.

— Люк, ты как? — присел он с другом и, рыдающей навзрыд, Ликой.

— Кажется, жив, — ответил тот, открывая глаза. — А что произошло? Мне послышался выстрел. Лика, ты не задета?

— Н-нет. Лешенька, как я ис-спугалась, — уткнулась она мужу в плечо и подавила рыдания.

— Ух! Я чуть не поседел, когда увидел, как ты упал, Лешка, — утирая пот, пробормотал Александр, все еще немного ошарашенный происшедшим. — Ты чего, прикинулся что ли?

— Да нет. Сам не знаю, что случилось, я ведь даже почувствовал, что он в меня попал… странно все это, — Алексей оперся о плечо Александра и сел, — Сань, а почему ты дрозда выбрал? Что все это значит?

— Не знаю, — пожал Сидоров плечами в ответ. — Мне показалось, что дядя Слава об этом просит. Действительно, странно.