Первые шары взмыли в воздух задолго до того, как армии сошлись на поле. Они взорвались, разбрасывая во все стороны горящие комья смолы. В рядах акацийцев назревала паника. У Маэндера хватало катапульт, горящие шары то и дело взмывали в небо. Один шар взорвался в тылу акацийских войск, уничтожив отряд, который и вовсе не ожидал, что сегодня примет участие в битве.
Пусть почувствуют, что окружены, думал Маэндер. Огонь с трех сторон и враг с четвертой. Понаблюдав, как бестолково мечутся в черном дыму фигурки людей, он обернулся, чтобы поделиться впечатлениями с помощником. Увы, этот человек не был Ларкеном, и у Маэндера немного испортилось настроение. Впрочем, ненадолго.
Две армии встретились на поле под огненным дождем. Созерцая битву, Маэндер ликовал — дела шли даже лучше, чем можно было ожидать. Он выстроил кавалерию клином и бросил ее в центр. Аливер не сумел бы потягаться с мейнцами, даже если б хотел: у него не было кавалерийских отрядов — лишь отдельные разрозненные всадники. Конники Мейна носили тяжелые доспехи и были вооружены копьями. Они ворвались в ряды пехоты противника, протыкая людей насквозь. Хэниш подбирал в кавалерию сильных, крепких солдат, которые неустанно тренировались, оттачивая свои боевые умения. Их лошади лягали врагов и добивали копытами упавших.
Полчаса спустя кавалеристы прорвались к центру акацийской армии. Маневр мог показаться рискованным, потому что они глубоко увязли в рядах противника, окруженные с трех сторон. Однако следом за всадниками текла река мейнской пехоты, вооруженной топорами и мечами. Оружие великолепного качества было заточено до такой остроты, что прорубало и мышцы, и кости, и кожаный доспех и легкую кольчугу. Солдаты Аливера, не имевшие тяжелой брони, были беззащитны перед ними. Мечи и топоры крошили их в кровавые куски. Пехота Маэндера неутомимо пробивалась к центру, оставляя за собой горы неподвижных тел.
Маэндер видел, что он полностью контролирует ситуацию. Поле битвы безраздельно принадлежало мейнцам. Битва продолжалась долго — все утро и большую часть дня. Просто смотреть на эту резню и то было изнурительным занятием. К тому времени как Маэндер скомандовал отход, его одежда пропиталась потом, и мышцы ныли, словно он сам побывал в гуще событий. События развивались в полном соответствии с планами. Мейнцы потеряли горстку людей, а перебили великое множество. Войско Аливера действительно было огромно; очевидно, только поэтому у него еще кто-то остался.
Вечером в лагере мейнцев состоялся военный совет. Генералы Маэндера, в отличие от него самого, оказались настроены не столь оптимистично. Да, армии Акаранов нанесен урон, но не такой грандиозный, как представлялось Маэндеру. Военачальники видели битву не совсем так, как их предводитель. Например, что касается численности. Акацийцев сильно потрепали многие были убиты или смертельно ранены. Однако не меньше солдат сумели организованно отступить. Иные акацийцы, которых мейнскне пехотинцы оставили позади, сочтя мертвыми, поднялись и ударили им в спину. Катапульты причинили не так уж много разрушений. Погибли лишь те, кто попал непосредственно под шар и сгорел заживо. Остальных расшвыряло в стороны или обожгло смолой, но они были лишь ранены, а многие и вовсе остались в строю.
— Их нелегко убить, — сказал один из офицеров. — Иной раз просто диву даешься…
Все генералы, которые наблюдали битву вблизи, закивали, и Маэндер вновь пожалел, что рядом нет Ларкена. Или брата. Или дяди. Кого-нибудь, с кем можно посоветоваться. Впрочем, вряд ли они сказали бы нечто такое, чего он не знал сам. Так или иначе, сегодня поле битвы осталось за Мейном. Если назавтра акацийцы решатся продолжить сражение, им конец. По крайней мере с этим генералы не спорили.
На следующее утро Маэндер шагал в первых рядах, желая увидеть врага вблизи и внести свою кровавую лепту в победу Мейна, которая была уже не за горами. Однако, когда две армии встретились, он неожиданно понял, что еще не все предрешено. Акацийцы доказали, что их и впрямь непросто убить. Они выживали, когда должны были умереть. Те, кого Маэндер считал убитыми, поднимались на ноги. Похоже, требовалось отрубить каждому противнику голову, дабы увериться, что тот окончательно и бесповоротно мертв.
Вдобавок акацийцы великолепно сражались. Просто-таки неправдоподобно хорошо. И это несмотря на их оружие, явно худшего качества, легкие доспехи и отсутствие должной воинской подготовки. В какой-то момент, столкнувшись с мальчишкой-подростком, Маэндер потратил неимоверное количество времени и усилий, пытаясь убить его. А ведь задача казалась пустяковой. Мальчик, хрупкий бетуни, был почти обнажен и сражался одним только коротким копьем. В глазах его застыл страх, однако он ухитрялся двигаться достаточно быстро, блокируя удары, защищаясь, иногда атакуя. Ситуация сложилась по-своему даже комичная: перепуганный щенок, которого Маэндер тем не менее не мог достать. Потом мальчишка задел его плечо. Разозлившись, Маэндер усилил напор, но тут кто-то навалился на него сбоку, оттолкнув в сторону. Подросток ускользнул; страх в его карих глазах сменился весельем, а Маэндер остался ни с чем, кипя от ярости. Этот инцидент стал первым, но не единственным разочарованием дня.
Вернувшись на холм, где располагался командный пункт, Маэндер пришел к выводу, что разрозненные отряды армии Аливера действовали на удивление слаженно. Прежде он не замечал этого. Сообщение между разными частями войска происходило быстро. Чересчур быстро, пожалуй, чтобы этот факт имел рациональное объяснение. Маэндер велел привести в действие катапульты и разрушить несколько передвижных смотровых башен. Вероятно, в башнях находятся командиры, тактики, а может, и сами Акараны. Подобная глупость изумила Маэндера. Башни привлекают внимание и служат отличными мишенями. Дважды огненные шары разорвались прямо над башнями. Были там Акараны или нет — взрывы наверняка унесли жизни нескольких офицеров.
К концу дня настроение Маэндера снова улучшилось. Он решил, что завтра начнет бой с разрушения оставшихся башен. Изменит тактику: бросит кавалерию на фланги акацийцев, а катапульты установит в центре. На армию Аливера обрушится град огня, и ей придет конец. По прошествии двух дней непрерывной резни акацийцы наверняка измучены и изрядно прорежены. Мейнцы же по-прежнему сильны и многочисленны. Третий день станет для Акаранов последним.
Однако за ночь армия Аливера каким-то образом восстановила прежнюю численность. Возможно, появились новые рекруты, которые заменили павших. Так или иначе, акацийское войско, вышедшее на поле в третий день, почти не уменьшилось.
Это было невозможно. Они не могли так быстро пополнить войска свежими силами. И все-таки факт оставался фактом. Каким-то образом разношерстная, плохо обученная толпа противостояла закаленным ветеранам… и не уменьшалась.
А огненный дождь? Он пролился именно так, как планировал Маэндер, но не произвел нужного эффекта. Не более чем в первые дни. Одна из башен после прямого попадания смоляного шара накренилась от удара, ее охватило пламя, а потом… потом огонь потух, словно его задул порыв ветра. Маэндер видел, что башня вновь встала ровно, будто ничего не случилось, хотя ее крыша обуглилась и почернела. К вечеру Маэндеру стало казаться, что он так и не сдвинулся с мертвой точки. Мейнцы давно уже должны были праздновать победу, а вместо этого топтались на месте. Если такая ситуация продлится еще немного — как бы не пришлось отступать.
Первый день слегка смутил Маэндера. Второй привел в замешательство. Третий всерьез обеспокоил. Впервые ему в голову закралась мысль, что Аливеру помогает колдовство. Он полагал, что ничего подобного давно не существует на свете, но как иначе объяснить происходящее? Да никак. Вместе с этим осознанием пришло первое сомнение. Оно появилось, словно зуд на коже, от которого не избавиться. Проходит, если почешешься, а потом возникает снова. Все это не нравилось Маэндеру. Совсем не нравилось.
Нюмреки так и не прибыли. Где их носит? В какие игры они играют? Разве что с Лигой вроде бы все в порядке. Они с готовностью помогали армии. Четыре дня назад корабли привезли большой запас смоляных шаров. Однако четыре дня — большой срок. Маэндер все чаще видел беспокойство в глазах солдат и офицеров. Прибыл человек от Хэниша: брат требовал отчета. Маэндер велел изолировать посланника в шатре и приставить к нему охрану.
