Они еще немного поговорили, а потом Эллора повела, дам наверх. Но ни Коринна, ни Эллора не заметили выражения глубокой скорби на лице Минервы.

В эти дни хозяина замка не было дома, и Эллора с нетерпением ждала его появления. А в день прибытия лорда Джеймса она зашла в покои дам и радостно воскликнула:

– О, наконец-то! Наконец-то вернулся мой супруг! Его так долго не было дома! Я знаю, что ему очень захочется сразу же познакомиться с родственницами лэрда Бьюкенена! Пойдемте же!

Минерва нахмурилась и сказала:

– Да, его не было здесь несколько недель. Поэтому вам, миледи, следует встретить мужа без свидетелей.

– Да, верно, Элли, – закивала Коринна. – Мне не хотелось бы вам мешать.

– У нас будет сколько угодно времени без свидетелей после полуночи, – сказала Эллора с лукавой улыбкой, и молодые женщины захихикали. – Да, вы непременно должны встретить его, – продолжала Эллора. – Это мой приказ, а я – госпожа этого замка, не так ли?

Этим своим заявлением Эллора хотела развеселить Коринну и приободрить, но девушка почему-то вдруг нахмурилась, а потом погрустнела.

Прошло еще какое-то время, и они услышали, как с грохотом поднимаются ворота замка. Затем раздался стук копыт, и Эллора, бросившись к выходу, закричала:

– Он приехал! Быстрее в зал!

Коринна невольно поежилась; на нее вдруг нахлынули какие-то странные предчувствия. Поднявшись на ноги, она заставила себя улыбнуться и спросила:

– Минерва, ты идешь?

– Да, сейчас, – ответила тетка, сидевшая у камина, – Иди, я догоню тебя, моя девочка, – добавила она и с вздохом погладила гадальные камни.

Коринна посмотрела на тетю с удивлением.

– Что ж, я пошла, – сказала она. И тоже направилась к выходу.

Минерва посмотрела вслед своей юной племяннице, и по щеке ее скатилась слезинка. Она видела ярко-синее небо в окне и ослепительное сияние солнечного летнего дня. Однако совсем не удивилась, когда небо вдруг прорезала молния, а бревна старого замка содрогнулись от раскатов грома.

– О, мое сокровище… – пробормотала Минерва. – Как же я буду скорбеть…

Тристан, слушавший рассказ Минервы, невольно вздрогнул; ему почудилось, что в эти мгновения он видит юную Коринну, спускавшуюся в зал Сикреста, и даже чувствует солоноватый вкус слезинки, скатившейся по щеке Минервы.

– И что же случилось потом? – спросил он шепотом.

– Случилось самое худшее… – с вздохом ответила Минерва. – Джеймс и моя Коринна оказались двумя половинками единого целого. Он долгие годы являлся ей во снах. Она была предназначена для него.

Влюбленные долгие недели пытались бороться с собой, чтобы не предавать Эллору, – продолжала Минерва. – Но это было настолько тяжело, что Коринна, в конце концов, заболела. Через несколько месяцев после возвращения лорда Джеймса Коринна пришла ко мне и сказала, что возвращается в Шотландию, сказала, что лучше умрет, чем предаст подругу. Я отговаривала ее, но моя дорогая девочка была слишком упряма.

– Теперь я знаю, что и Хейд всегда верна своей натуре, – с улыбкой заметил Тристан. – И что же, Коринна отказалась от бегства?

– Нет-нет, она попыталась… – Старуха снова вздохнула. – Однажды ночью в самый разгар зимы и только в той одежде, что была на ней, она с мешком сушеной оленины ушла из замка. А Джеймс, когда узнал об этом… Он словно обезумел. Видишь ли, он тоже изо всех сил старался избегать Коринны и заглушить любовь в своем сердце из чувства долга перед Эллорой. Они с Коринной никогда не оставались наедине, но все же Эллора начала что-то подозревать…

Когда же Коринна бежала, Джеймс бросился в погоню, не сказав жене ни единого слова. Ему потребовалось два дня, чтобы найти ее. Но она не могла сразу же пуститься в обратный путь, потому что была едва жива. И Джеймсу пришлось выхаживать ее почти целую неделю, прежде чем они вернулись в замок. Вот тогда все и случилось…

– Что именно? – спросил Тристан.

– Видишь ли, Эллора была очень даже не глупа, – продолжала Минерва. – Когда Коринна с Джеймсом вернулись вместе, она поняла, что потеряла мужа, что он предпочел ей ее единственную подругу. Это был такой удар, какой не каждая женщина способна вынести.

Следующей осенью родилась Хейд, и с тех пор все в замке изменилось. Джеймс считал Коринну такой же полноправной госпожой Сикреста, какой была Эллора, а Хейд – такой же дочерью, как и Солейберт. Но Эллора так и не простила Коринну. Думаю, что и моя девочка не простила себя.

– Странно, что Хейд и Солейберт так близки, – в задумчивости пробормотал Тристан.

– Таковы дети, милорд, – ответила Минерва. – Они не думали о чувствах матерей, потому что их обеих любили. Солейберт была в восторге от Хейд. Она была очень одинока до того, как родилась моя фея. А потом… – На глаза Минервы навернулись слезы. – Потом Джеймс пал при Гастингсе, а Коринна погибла, когда сюда явились гнусные норманны, завладевшие Сикрестом. – Минерва с чувством произнесла по-гэльски какое-то проклятие, затем, немного помолчав, вновь заговорила: – Норманны убили мою девочку, когда мы совершали ритуал погребения Джеймса. Они убили бы и крошку Хейд, но сочли ее уже мертвой – в то время она находилась в стране духов:

– В стране духов?

– Ну, эту историю пока отложим. – Минерва встала с постели Тристана и, потянувшись, пробормотала: – Мне пора. Скоро проснется Хейд.

– Постой! – крикнул Тристан, когда старуха уже собралась выйти из комнаты. – Конечно, я многое узнал от тебя сегодня ночью, но как это может мне помочь?

Минерва пожала плечами.

– Я не могу тебе подсказывать, милорд. У тебя свой путь. Я только хотела тебе сообщить, что для тебя наступило время ответственности за Хейд. А думать ты должен сам.

– Ты говоришь, что по решению судьбы мы должны быть вместе и что у нас нет другого пути? – В голосе Тристана прозвучало сомнение.

– Есть и другой путь, – сказала Минерва, открывая дверь. – Если один из вас умрет.

И она вышла из комнаты, тихонько притворив за собой дверь.

Хейд принялась искать Тристана на следующее утро, вскоре после пробуждения. После их вчерашней ссоры она поняла, что нуждается в его помощи, чтобы совершить путешествие в Шотландию. Увидев его во дворе, неподалеку от входа в зал, девушка замедлила шаги, потом остановилась. Но тут Тристан заметил ее, и она, собравшись с духом, решительно направилась в его сторону. Приблизившись, проговорила:

– Милорд, не могли бы вы уделить мне минуту-другую?

– Да, конечно, леди Хейд, – кивнул Тристан. – Я тоже надеялся поговорить с вами сегодня. Давайте пройдемся немного.

Какое-то время они шли молча, и Хейд было не так-то просто идти в ногу с этим великаном. Она уже собралась заговорить, но Тристан ее опередил.

– Прошу прощения за мое вчерашнее поведение, – сказал он. – Я не хотел вас напугать.

Хейд остановилась, замерла в изумлении. Она-то думала, что он по-прежнему на нее злится. И теперь она не знала, что ему ответить.

– Не мое дело учить вас, как управлять своими людьми, – сказала, наконец, Хейд.

Тристан решительно покачал головой:

– Нет-нет, я был не прав. Я вел себя ужасно.

Хейд посмотрела ему в глаза и увидела в них раскаяние. Раскаяние… и еще что-то такое, чему она не могла найти названия. «Как же ты могла, как ты могла?.. – спрашивала себя Хейд. – Почему ты говорила этому человеку такие обидные слова?»

Почувствовав, что теряет решимость, с которой шла на эту встречу, она сказала:

– Тогда не будем больше вспоминать об этом, хорошо? Я не потому вас искала.

– Да, не будем вспоминать. – Губы Тристана тронула ласковая улыбка. – Что ж, Хейд, пойдемте в башню. – Он предложил ей руку. – А по дороге расскажете мне, зачем вы меня искали.

Хейд нерешительно приняла предложенную руку – и тотчас же пожалела об этом. Прикосновение Тристана вызвало в ней трепет, и сердце гулко заколотилось. Забыв, что хотела сказать, она молча шла рядом с Тристаном, а вилланы, проходившие мимо, с улыбками кивали им: